37-й пост - Евгений Кукаркин

- Что вы этим хотите сказать?

- Что все войны неизбежно кончаются и будет время, когда умные люди пересмотрят это нелепое выражение об интернациональном долге. Я все сказал и давайте больше не возвращаться к этой теме.

- Что значит не возвращаться? Вы понимаете, с кем вы говорите? Вас же посадят в тюрьму.

- Страшнее чем 37 пост, я еще не видал, поэтому меня пугать нечего и на своих офицеров клепать не буду.

Он еще долго бушевал, потом выгнал меня из комнаты.

Меня еще долго пытались расколоть всякие следователи, но я везде отказывался отвечать. Однажды, под охраной посадили в газик и отвезли в Краснодар в штаб армии. Где мня принял новый командующий нашей армии. (Старого повысили и отправили в Москву.) Седой, грузный генерал сидел в кресле и листал мое дело.

- Вон о тебе сколько здесь написано и строптив, и задирист, подрался с замполитом, все судит по своему, однако наград предостаточно. Я ведь о тебе Бекетов слышал в Афганистане, мне разведка и пленные порасказывали всякие небылицы, какой ты там был... Считай, все душманы мечтали таскать в мешке твою отрубленную голову. Что же случилось? Почему же отважный офицер, пытался поднять мятеж против власти.

- Этого не было. Мы ругали войну и тех, кто на верху делал бесконечные глупости. Все что написали следователи, все высосали из пальца. Я им таких вещей не говорил.

- Хорошо, а что ты там нес против интернационального долга?

- Я считаю, что долг перед народом, защитить его от агрессии или наступающего геноцида. Но когда народ не хочет этой защиты и сам начинает воевать с нами, то это уже... интернациональностью не пахнет.

Генерал внимательно посмотрел на меня.

- Так, что ты добиваешься?

- Ничего. Теперь, после этой истории, я бы хотел уйти из армии. Увольте меня, товарищ генерал.

Он взял ручку и чиркнул по верх бумаг.

- Можете идти, товарищ старший лейтенант.

Меня уволили из армии, как я позже узнал уволили Кострова и Хворостова, а так же других, кто служил на 37 посту.

Это старый бревенчатый дом, я долго стучался в двери. Вышла старушка и спросила.

- Вам кого?

- Мне Галю.

- Галю? Она сейчас придет, за дочкой пошла. А вы заходите в дом...

- Спасибо, я посижу здесь.

Я сел на крылечко и задумался. Вдруг калитка скрипнула, красивая женщина, (я даже сначала не узнал ее), вела за руку маленькую девочку, лет семи. Увидев меня, она охнула и остановилась. Девочка недоуменно смотрит на меня, потом на мать.

- Мама кто это? Это папа?

Она молчит и смотрит на меня. Девочка вырывается из ее руки и подбегает ко мне.

- Ты мой папа?

- Папа.

Я пытаюсь ее прижать к себе, но она отталкивает меня и стремительно бежит к калитке.

- Ты куда, Настя? - пытается остановить ее мать.

- Я к Наташке, надо ей сказать, что мой папа приехал.

Девочка убежала. Мы стоим напротив друг друга.

- Приехал, значит? - говорит Галя.

- Приехал. Я уволился с армии.

Она подошла ближе и обняла меня.

- Ничего, мы это переживем, ведь правда?

- Правда.

И тут мы первый раз по настоящему поцеловались.

Так я и застрял в Тамбове.