Обещай мне - Кэтлин Харингтон

В дверях гостиной гостей встречали хозяева. Предложив Клер руку, Корт подвел свою спутницу к виконту и виконтессе Рокингем.

– Корт, дорогой! – воскликнула леди Габриэль, когда они приблизились. – С твоей стороны было очень любезно прийти на мой день рождения.

Она протянула руку для поцелуя, и он легко коснулся губами кружевной перчатки. Белль не отнимала руку чуть дольше, чем требовали правила хорошего тона, и Корт ощутил едва заметное благодарное пожатие. Белль повернулась к его невесте.

– Леди Клер, как приятно снова видеть вас! Белль держалась, как и полагалось, спокойно и доброжелательно, но вспыхнувшие щеки выдавали волнение. Тобиас рассказал ей о разговоре с Кортом, и она не ждала его.

Несколько секунд Тобиас и Корт молча и серьезно смотрели в глаза друг другу. Потом острый кадык виконта Рокингема несколько раз судорожно дернулся над белым шейным платком, словно он хотел сказать что-то, но внезапно потерял голос.

– Я вижу, леди Габриэль настояла, чтобы ты оделся соответственно случаю, – заметил Корт с кривой усмешкой, но без сарказма. – Браво, дружище! Теперь тебя можно смело вести на прием к королю… в качестве мажордома.

Тобиас нерешительно улыбнулся.

– П-пропади пропадом все порт-тные мира и все идиоты, которые прибегают к их услугам! Моя жена наивно в-верит, что в таком наряде я без труда отвоюю у т-тебя титул рокового красавца. Если такое случится, ты ведь не буд-дешь держать на меня зла?

– Боюсь, для начала тебе придется конкурировать с Бо Бруммелем и Мэттом Донахью, которые занимают на этом пьедестале второе и третье места, – парировал Корт и пожал руку Тобиаса. – Рокингем, ты был прав сегодня: я не могу позволить себе расстаться ни с одним из моих немногочисленных друзей, особенно если речь идет о том, кого я знаю чуть ли не с пеленок.

– Спасибо, что пришел, – искренне сказал Тобиас.

– Не стоит благодарности. Я пришел сюда только ради Белль. Скажу положа руку на сердце: когда она обращает на меня взгляд своих больших темных глаз, я превращаюсь в такого же осла, как и ты.

Чуть раньше, пока экипаж катил по направлению к Портман-плейс, Корт бессчетное количество раз спрашивал себя, почему он едет к Рокингемам. Это же глупость, идиотизм. Но он не мог своей рукой разрушить многолетнюю дружбу. Тобиас и Белль – его единственные настоящие друзья, не отвернувшиеся от него в то страшное время. После развода он погрузился в глухую тьму отчаяния, которое пытался заглушить пьянством, короткими интрижками, картами. Они не бросили его тогда, и настало время вернуть долг, ответить любовью на любовь.

Но была и другая причина, по которой Корт решился явиться на день рождения Белль. Он хотел, чтобы первая встреча с Филиппой Бентинк произошла не случайно. Португалия многому научила его, например, тому, что ни одно важное событие в жизни нельзя оставлять на волю случая. Предупрежден – значит вооружен.

Корт искоса бросил взгляд на свою невесту и в который раз спросил себя, не совершил ли он ошибку, взяв ее с собой. Клер мило болтала с Белль, не замечая возникшей напряженности. Это была голубоглазая блондинка – тип, который он, смуглый брюнет, решительно предпочитал всем остальным. Бледно-голубое платье подчеркивало ее стройную фигуру и удачно оттеняло пепельные волосы. Но главное, что ему нравилось в Клер, это аристократизм, проявляющийся в каждом движении, чуть холодноватая манера держать себя, впрочем, никогда не переходящая в надменность.

Корт живо представил себе выражение лица Клер, когда она узнает, что в числе гостей – его бывшая жена. Он ни минуты не сомневался: узнай Клер об этом заранее, она ни за что не удостоила бы Рокингемов своим присутствием, а ему хотелось столкнуть свою невесту с Филиппой – почему, он и сам не знал. Может статься, Клер потребуется увезти: благовоспитанные леди не желают видеть в своем кругу женщин, чье прошлое опорочено разводом.

Единственная дочь богатого и влиятельного члена партии вигов, к которой принадлежал Корт, Клер была воспитана в самых строгих правилах и по праву гордилась своей безупречной репутацией. Ее благотворительная деятельность превозносилась до небес светскими матронами. Для того чтобы добиться руки этого, по словам леди Августы, «средоточия всех добродетелей», мало было называться герцогом Уорбеком и вести соответствующий положению образ жизни – нужна была еще немалая удача.

Повинуясь какому-то неясному, но властному побуждению, Корт стремился свести Клер и Филиппу, может быть, чтобы показать бывшей жене, что очередной герцогиней Уорбек будет женщина с незапятнанной репутацией. Корт понимал, что Клер интересует не он сам, а его титул, но это его не огорчало. Страсть можно легко разжечь в любовнице с помощью бриллиантовой побрякушки, а вот безупречное общественное положение жены купить невозможно.

Между тем на лестнице появилась Филиппа и с ужасом узнала угольно-черные волосы и широкие плечи гостя, с которым Тобиас Говард только что обменялся рукопожатием.

Невозможно!

Герцог Уорбек все-таки явился! Какой же она была дурочкой, как жестоко заблуждалась! И что теперь будет? Какому унижению он ее подвергнет?

Не в силах сдвинуться с места, она вцепилась побелевшими пальцами в перила, чтобы не упасть. Зачем, зачем она послушалась Белль? Боль в сведенных судорогой пальцах вернула ее к действительности. Филиппа заставила себя разжать руки, глубоко вздохнула, но страх не проходил.

А тот, кто был причиной всему, беспечно болтал с Тобиасом, ни о чем не подозревая.

Герцог Уорбек был высок ростом и статен: Черный вечерний костюм подчеркивал его великолепную фигуру. Знакомый упрямый подбородок, резкие черты лица и эта его особенная манера держаться, непринужденная и чуть надменная. Сейчас во всей его позе сквозило сдержанное напряжение, показавшееся Филиппе зловещим. Она всегда немного побаивалась Корта Шелбурна. Его окружала почти видимая аура силы, некой несгибаемой мощи, которая безмолвно предупреждала: берегись!

Вот он повернулся, чтобы предложить руку своей спутнице, и Филиппа заметила нечто, поначалу ускользнувшее от ее испуганного взгляда: массивную трость с набалдашником слоновой кости. Только тут ей бросилась в глаза некоторая неестественность движений и неровный, припадающий шаг. Бог знает почему, но сердце ее стеснилось от непрошеного сочувствия. А она и не знала, что Корт был ранен.

Блондинка с утонченными манерами, шедшая под руку с ним, держалась с безмятежностью избалованной кошки. Уорбек наклонился к самому ее уху, и по губам ее скользнула улыбка, но глаза остались холодными. Филиппа, изумленная до глубины души, спросила себя, что могло свести такую страстную натуру, как Уорбек, с этой снулой рыбой. Будто услышав ее вопрос, Корт поднял голову и посмотрел вверх. Уже в следующее мгновение в серых глазах, казавшихся серебряными из-за отражавшихся в них свечей, вспыхнула ненависть. Филиппа оцепенела от страха.