От любви не спастись - Кэрол Мортимер

Эта самодовольная и наглая усмешка взбесила Бет до такой степени, что она, не задумываясь, сильно ударила ногами в щиколотки Рафаэля, подсечкой уронила его на ковер и всем телом навалилась сверху, прижимая его плечи к полу.

Через мгновение Бет осознала, что под ней распростерто мускулистое тело мужчины, возбужденный член которого упирается через два слоя ткани в теплую ямку между ее бедер.

Глава 5

Даже не попытавшись выбраться из-под мягких округлостей ее тела, Рафаэль тихо спросил: – Что дальше?

Бет сглотнула, на щеках вспыхнул яркий румянец, триумф в глазах сменился растерянностью. Она облизнула губы розовым кончиком языка прежде, чем так же тихо ответить:

– Не знаю…

Рафаэль тоже не знал. Инстинкт и очевидная реакция его тела подсказывали, что надо обнять эту женщину, перевернуть, подмять под себя и зацеловать до полуобморочного состояния. Логика и здравый смысл предупреждали, что это не только глупо, но и опасно.

Случилось то, чего он боялся, – инстинкт победил.

– Что… – Бет не успела выразить протест.

Железный обруч – руки Рафаэля? – сжал ее талию.

Еще через мгновение она лежала под ним с закинутыми за голову и прижатыми к ковру руками, а его великолепные, невероятно сексуальные губы жадно ласкали ее рот, лишая всякого желания сопротивляться. Поцелуй Рафаэля ни в коем случае не был нежным или просящим, наоборот, в нем отражались сила, страсть и желание обладать.

Бет ответила с не меньшим жаром. Приоткрыв губы, она позволила горячему языку Рафаэля проникнуть в глубину ее рта и выгнулась навстречу медленным, дразнящим движениям бедер. Он освободил ее руки, и Бет ласково провела ладонями вверх по рельефной груди к бронзовым плечам, а потом вдоль мощной спины вниз к упругим ягодицам.

Каждый сантиметр тренированного тела Рафаэля состоял из стальных мускулов под мягким бархатом кожи. Она чувствовала твердый, пульсирующий ствол возбужденного члена, плавно скользящий между ее бедрами…

Рафаэль, которого Бет однажды обозвала бесчувственным роботом, испытывал такое же безумное вожделение, как и она!

Ладонь Рафаэля накрыла ее грудь, и Бет застонала. Тонкая материя не стала преградой для сладостных ощущений, когда его большой палец тронул набухший сосок. Острый всплеск удовольствия пронзил тело, усиливая влажный жар в низу живота. Оторвавшись от ее губ, Рафаэль немного приподнялся, чтобы окинуть девушку взглядом потемневших, как полуночное небо, глаз.

– Твоя грудь как раз умещается в моей ладони, – глухо произнес он.

Сексуальное напряжение между ними было таким сильным, что Бет едва дышала.

– Хотел бы я знать… – Рафаэль опустил голову, через ткань топа сжал губами плотный бутон соска и глубоко втянул.

Бет в изнеможении закрыла глаза, ее дыхание стало коротким и прерывистым. Она инстинктивно выгнула спину, подставляя грудь жаркой влаге его рта. Она ждала и хотела большего. И задохнулась, до боли вонзив пальцы в плечи Рафаэля, когда почувствовала его руку между раздвинутых ног. Он начал ласкать пальцем набухший там бугорок в том же ритме, в каком сжимал губами затвердевший сосок. Бет совершенно потеряла ощущение реальности, погрузившись в поток захлестнувшего ее двойного сексуального наслаждения. Этот поток возносил ее все выше и выше к вершине…

Громкое утробное урчание вторглось в прекрасный мир оживших эротических грез. Рафаэль замер, поднял голову и вопросительно посмотрел на Бет. В синих глазах таился смех.

Бет облизнула губы:

– Это у тебя в животе или у меня?

– Думаю, у тебя.

Какой стыд! Именно в тот момент, когда Бет занималась любовью с самым красивым мужчиной в ее жизни и почти достигла оргазма, ее желудок решил напомнить, что его пора кормить!

По крайней мере, Рафаэля это позабавило – если судить по смешинкам, все еще мелькавшим в темно-синих глазах.

– Я предупреждал, что не стоит откладывать обед, – сказал он, вставая и подавая руку Бет.

Она поднялась, ощущая грудью влажную ткань топа – свидетельство возникшей было между ними интимности…

Пятнадцать минут спустя Рафаэль уже не показывал вида, что помнит о недавних ласках, не говоря уже о том, чтобы придавать им какое-либо значение. Он деловито сновал по кухне, готовя на обед бифштекс с картошкой, пока Бет мыла овощи и резала салат.

Она не знала, радоваться его равнодушию или огорчаться. С одной стороны, оно избавляло ее от неловкости в его присутствии, с другой – бесило, потому что Рафаэль, казалось, выбросил из головы эпизод, имевший для Бет апокалиптическое значение. Она часто ходила на свидания и даже несколько раз целовалась с мужчинами, но никогда не испытывала от поцелуев такого острого удовольствия и уж точно не позволяла никому из кавалеров прикасаться к ней так интимно, как это только что делал Рафаэль. Одного его присутствия в комнате хватало, чтобы Бет продолжало потряхивать от возбуждения.

Сразу после… инцидента она убежала из тренажерного зала в свою комнату, так и не решившись поднять глаза на Рафаэля. Захлопнув дверь, прислонилась к стене, вздохнула с облегчением и вдруг поймала свое отражение в зеркале напротив: волосы растрепаны, глаза лихорадочно блестят, губы припухли. Но самое ужасное было на груди – островок намокшей прозрачной ткани, сквозь которую отчетливо виднелся все еще набухший и покрасневший сосок. Бет с отвращением сорвала с себя топ и отшвырнула в сторону.

После душа она надела целомудренный черный бюстгальтер и черную рубашку поверх выцветших джинсов. Высушенные феном белокурые волосы мягкой блестящей волной легли на гладкий шелк. Светлый тональный крем вернул привычную бледность щекам, но Бет не смогла ничего поделать с губами, распухшими от жадных поцелуев Рафаэля.

Однако ей не стоило беспокоиться о своей внешности. Когда она вошла в кухню, по-прежнему неотразимый в черной футболке и черных джинсах Рафаэль едва взглянул на нее. Раздражение Бет заметно усилилось.

– Предпочитаешь сесть здесь или в столовой? – поинтересовалась она.

– Лучше здесь, – откликнулся Рафаэль, продолжая жарить на гриле мясо.

– Боишься, я неправильно истолкую обед в зале вдвоем при свечах? – Бет принялась раскладывать приборы на кухонном столе.

Он повернул голову на ее вызывающий тон:

– Я мало чего боюсь, поверь.

– Значит, будем делать вид, что между нами ничего не произошло?

– Мне казалось, так будет лучше, но, вероятно, я ошибся.

Бет непроизвольно сжала кулаки:

– Не смей разговаривать со мной снисходительным тоном!