Под небом Парижа - Мелани Кертис

— А что плохого в красивой светской жизни, мой друг? — неожиданно спокойным голосом произнес грек, кося глазами на прошедшую мимо столика официантку, кокетливо улыбнувшуюся и игриво вильнувшую бедром. — Ты же помнишь нашу последнюю вечеринку после окончания выставки в Нью-Йорке. Мы тогда неплохо отдохнули.

— Это когда ты проснулся в номере гостиницы, лежа в обнимку с двумя юными блондинками? С девочками, годящимися тебе во внучки? Ты даже не мог вспомнить потом, как их зовут. Мне стыдно было глядеть в глаза твоей жены и моей матери, когда пришлось ей лгать о том, как прошла выставка.

— Ну что поделаешь, — философски заметил приемный папа. — Так уж устроены мужчины. Все время хочется чего-то нового, освежающего. Жизнь коротка, как и молодость. Все уходит в прошлое, в том числе и прекрасные женщины в твоей постели. Еще несколько лет, и у меня останется только память о них. Надо использовать эти последние возможности. И спасибо за прикрытие. Ты правильно сделал, ибо мы, мужчины, должны беречь психику близких нам людей. Кстати, ты по-прежнему занимаешься теннисом? Я еще пробуду в Париже несколько дней. Погоняешь меня по корту? Почувствуешь себя победителем. Это тебе в качестве психологической компенсации за уступку. Я у тебя, к сожалению, ни разу не выигрывал.

— Только на корте. Зато в остальных случаях…

В этот момент их прервали. Появился давно ожидаемый заказ вместе с парой новых бокалов пива. На блестящем металлическом подносе, над которым возвышались прелестные груди. Официантка лукаво улыбнулась мужчинам, переводя глаза с одного на другого. Инициативу общения с ней, естественно, моментально принял на себя старший. Он вытянул палец в сторону соседа по столу, фыркнул пренебрежительно и выдал шумную тираду на французском языке.

— Не обращайте внимания на моего друга, мой ангел. Он не по этой части. Готовится принять постриг и уйти в монастырь. Принял обет целибата, хотя я уговаривал его не делать этого. Сам лишил себя всех радостей. Правда, у него были для этого причины. Неудачно вел дела. Совершенно разорился. Так что даже этот обед оплачиваю я. А вот вы, как мне кажется, умеете весело проводить время. Я не ошибаюсь? Вы бы не могли показать мне ночной Париж? Я смогу удовлетворить любые ваши пожелания. Повторяю — любые!

Он обвел ее откровенно похотливым и многообещающим взглядом. Затем перешел на греческий, добавив при этом что-то смешное и, несомненно, еще более нелицеприятное для Ференца, чтобы наверняка избавиться от потенциального конкурента. Во всяком случае, девушка охотно смеялась его шуткам. И уже больше не обращала внимания на его более симпатичного спутника. Она поставила поднос на стол, так и не разгрузив его, и нагнулась к собеседнику поближе, позволяя ему разглядеть во всей красе свои несомненные достоинства. Грек тоже подтянулся к ней поближе и начал что-то вполголоса говорить, видимо, договариваясь о встрече.

Да, на этого сексуального и жизнерадостного монстра было трудно обижаться. Ференца порой изумляла его бесцеремонность и смелость в общении с женщинами любого возраста и внешности. Никаких комплексов неполноценности, стеснений и сомнений. Сплошной безостановочный натиск до полной сдачи красотки на милость победителя. В его любовной коллекции значились весьма известные дамы, не сходившие со страниц модных журналов и телеэкранов.

К счастью, интимно-деловой разговор быстро завершился, явно к удовлетворению обеих сторон. Мадемуазель разгрузила поднос, мило улыбнулась и направилась обратно к стойке бара.

— Надеюсь, Фери, ты не в претензии за некоторые мои высказывания. Ну ты же понимаешь, что это не всерьез. Небольшая игра. В твоем возрасте ты легко найдешь себе замену. Это я, можно сказать, с трудом доигрываю свой последний раунд.

— Ради бога, Кристос. Не надо извинений. Я привык. Это уже не в первый раз. У тебя просто слабость к отбиванию женщин, которые обращают на меня хоть какое-то внимание. Но сегодня я вне игры. Не то настроение. И не прибедняйся. С твоим здоровьем и кошельком ты еще весьма долго будешь пользоваться успехом у дам. И давай вернемся к нашему разговору, поскольку я все же хочу достучаться до твоего понимания.

— Да нет, пожалуй, не надо. — Кристос внимательно посмотрел на него своими проницательными глазами и усмехнулся понимающе. — Не надо. Я тебя понял. Судя по всему, ты влюбился. Раз тебя не интересуют женщины вообще, значит, тебя привлекает какая-то одна женщина. И, похоже, ты еще не добился у нее успеха. Что-то мешает. Пока ты не решишь эту проблему, нет смысла с тобой разговаривать. Ты слишком увлечен другим и утратил здравый смысл. Это характерно для влюбленных. Даже у меня такое было в молодости. К счастью, быстро прошло. Это как детская болезнь. Надо переболеть как можно раньше, чтобы потом в зрелом возрасте уже не мучиться. Ладно, некоторое время я еще могу подождать. Надеюсь, что твой любовный дурман вскоре рассеется и мы сможем вернуться за стол переговоров. Ну давай, принимайся за еду, пока не остыла. — И благодушно пошутил: — Не стесняйся, сынок. Когда еще удастся поесть досыта. Раз уж обещал перед дамой, так и быть, оплачу этот обед. Ты теперь должен экономить на всем, раз уж отказываешься от выгодных сделок. А женщины требуют инвестиций. — И он выразительно посмотрел в сторону стойки бара, откуда задорно улыбалась ему юная и аппетитная гречанка.

Кристель стащила с себя розовую кофточку и швырнула ее в корзинку для белья, отобранного для стирки. Затем повернулась и посмотрела на себя в небольшое зеркало в ванной комнате, в котором помещалось отражение ее головы и части груди. Зеркало отразило красивое и расстроенное лицо. Опять пришлось проторчать в офисе после официального окончания рабочего дня. И все из-за этой злобной и тупой грымзы, которая совершенно не умеет организовать свою работу. А может быть, специально пакостит. Сама ходит вечно насупленная, всем недовольная и предпочитает видеть такое же окружение.

Из-за этой твари она опоздала на встречу с Ференцем. Придется звонить ему и договариваться о переносе встречи или просто предупредить о том, что она задерживается. И опоздание получится весьма солидным. Не может же она отправиться к мужчине, не приняв предварительно душ, не переодевшись и так далее. А сколько времени придется добираться? Впрочем, он же у себя дома ожидает, а не на улице под часами. Ничего, потерпит. У него будет больше возможности подготовиться к своей роли педагога и наставника.

Кристель вытащила заколки из волос и тряхнула головой, позволяя своим длинным медовым локонам свободно скатиться вниз и рассыпаться по плечам. Что-то давно она не была у парикмахера. Кончики волос кое-где уже заметно посеклись. Да и однообразие прически, сделанной своими руками, изрядно приелось. Надо внести в нее свежую струю. Может быть, добавить элемент чарующей небрежности и асимметрии… Но это сможет сделать только профессионал. К сожалению, своего доверенного парикмахера у нее не было. Придется заимствовать у подруги, когда она вернется из очередного полета.