Реформатор - Даниил Аксенов

— А, забегали, мерзавцы! — Рьянн смеялся, глядя на вражеских моряков, среди которых было множество ишибов, суетящихся на подбитом корабле. — Им уже не до нас! Теперь бей по Крысе! По Крысе, стрелок!

Октейст, вдохновленный успехом, поймал в прицел трехмачтовое судно и дернул за шнур. Но то ли он изменил положение пушки слишком быстро, то ли ремонт направляющей планки оставлял желать лучшего, но в этот самый момент планка снова отошла.

— Промах! — констатировал Рьянн, не переставая улыбаться. — Еще раз!

— Поломка, господин капитан! — воскликнул стрелок. — Опять то же самое!

— Сожри тебя медузы, рядовой! — добродушно выругался командир. — Похоже, что ты — пособник Крысы!

— Никак нет, капитан!

— Прицелиться можешь?

— С трудом! Нельзя ли взять немного правее, капитан?

— Право руля! Стреляй когда сможешь!

Октейст глубоко вздохнул. Он попытался развернуть пушку дрожащими руками. Если сейчас будет промах, то ишибы надвигающегося корабля просто сомнут королевскую шхуну. Они приближались стремительно.

Маневр капитана дал возможность на короткое время поймать в прицел трехмачтовик. Сын тагга тут же дернул за шнур.

— Ха-ха-ха! — Рьянн ликовал. — Они потеряли нос! Смотри-ка! Носа нет! Эй, Безносая Крыса, ты меня слышишь?! Нет, не слышит. Жаль. Ненавижу этого подонка. Эх, добить не получится.

Стрелок вздохнул с облегчением. Но тут же подумал о том, что сейчас они начнут убегать, а два оставшихся корабля точно догонят их. И тогда — конец. Сын тагга был еще молод, ему совсем не хотелось умирать. Однако безумный капитан сумел удивить и на этот раз.

— Право руля! — снова закричал он. — Идем на сближение с остальными! Полная скорость!

Октейст закрыл лицо руками. Вот оно. Рьянн точно спятил и ведет корабль к гибели. Это конец. А ведь он, молодой дворянин, еще даже не успел жениться! Отец будет безутешен. Неужели род угаснет?

Он точно не знал, сколько времени провел вот так, недвижимо застыв у бесполезной пушки, не вслушиваясь даже в радостные вопли капитана, отражающие, видимо, далеко зашедшую болезнь. Но внезапно что-то насторожило его. Октейст прислушался. Теперь у выкриков Рьянна был совсем другой смысл.

— Сдрейфили, мерзавцы! — хохотал командир шхуны, чуть ли не приплясывая на мостике. — Сдрейфили! Драпают! Я — самый лучший! Полный вперед! Преследовать!

Ранним утром, когда солнце едва-едва поднялось над горизонтом, его величество император Фегрида находился в своем рабочем кабинете. Он очень плохо спал этой ночью. Можно даже сказать, что вообще не спал. Мукант сидел за столом и внимательно читал протоколы допросов. Для ишиба он выглядел неважно. Дело было не только в том, что протоколы поступали всю ночь, а в том, что император лично получал объяснения от своей дочери и доверенного советника Шенкера. И эти беседы не были приятны ни для кого.

Мукант отвлекся от свитков, только услышав стук в дверь.

— Это ты, Нуарент? Входи. Еще принес?

Императорский секретарь открыл дверь и осторожно вошел в комнату. В его движениях присутствовала скованность. Казалось, что он боялся сделать какой-нибудь нечаянный жест, который привлечет внимание к его персоне.

— Твое величество, да, вот еще свитки. Но у меня есть и положительные новости. Следователи сообщают, что теперь им известно почти все.

— Положительные? — Мукант вскинул голову и с негодованием посмотрел на секретаря. — Что тут может быть положительного?! На моего личного гостя, правителя чужой страны, совершается нападение в доме моей собственной дочери! Буквально на глазах моего собственного советника и почти целой армии имис! Даже если опустить тот факт, что на этого гостя у нас были совершенно определенные планы, я, император Фегрида, предстаю в роли посмешища для соседей, на которого скоро будут показывать пальцем! Это же какой позор! Ты знаешь, как отреагирует Уларат? Нет? Я тоже не знаю, но догадываюсь. Объясни мне, что тут может быть положительного?

Секретарь был сам не рад, что затеял этот разговор, да и вообще, что зашел в кабинет императора в такой неподходящий момент. Но у Нуарента не было выхода. Долг обязывал. Он бы с большим удовольствием уехал куда-нибудь из столицы на недельку, а лучше — на месяц. Переждал бы бурю в тихой провинции в родовом гнезде. А когда вернулся, глядишь, все бы и улеглось. Но кто же его отпустит? Теперь, в эти дни, он не решился бы даже сказаться больным, а если бы заболел на самом деле, то даже будучи при последнем издыхании, все равно являлся бы в кабинет императора с докладом. Его должность, конечно, имеет свои приятные стороны, но иногда кажется сущим адом.

— Твое величество, по крайней мере, известно, что случилось, — Нуарент старался говорить рассудительно, зная, что только здравый подход к делу сможет успокоить императора.

— Вот скажи, если какой-нибудь имис внезапно сойдет с ума и отрубит тебе голову, тебе будет интересно знать, что случилось? — поинтересовался Мукант. — Очень сомневаюсь. По нашей репутации нанесен жестокий удар. И это — факт. Нужно было предотвратить!

— Да, твое величество, но мы оказались в заложниках у чужой грязной игры. К этому долго готовились, много месяцев, а нам вообще ничего не было известно.

— В том-то и дело, Нуарент. Моя хваленая охрана проспала заговор. Что может быть хуже?

— Кое-что может, твое величество, — секретарь решил пойти ва-банк.

— Что же, интересно?

— Если бы на Нермана было совершено покушение в этом самом дворце в присутствии твоего величества.

Мукант бросил свиток, который держал в руках, на стол.

— Это шутка, Нуарент? Если так, то она неудачная. Больше похожа на кошмар. И сейчас не время для шуток. Я даже не хочу думать о таком. Докладывай!

Секретарь вздохнул с облегчением. Опасность миновала. Он служил императору уже многие годы и знал, как разрядить обстановку. Нуарент набрал в легкие воздуха и начал размеренно говорить:

— Примерно полгода назад советник Миэльса тагга Раун подослал к ее высочеству Илании своего двоюродного брата, ишиба….

— В каком смысле подослал? — тут же перебил его император.

— В прямом, твое величество. Чтобы ишиб Ернекст втерся в доверие к ее высочеству. Надо сказать, что этот ишиб — отличный рассказчик. Когда он только появился в Иендерте, то пользовался большой популярностью в некоторых салонах.

— Да-да, я что-то слышал о нем. Постой-ка, постараюсь вспомнить…. А, вот! Ты мне сам докладывал, что этот Ернекст откололся от лагеря Миэльса и теперь превозносит достоинства короля Нермана.

— Именно, твое величество. Так все и было.