Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги! - Иван Кузмичев

узнать о своих предках. Пускай память у меня не фотографическая, но кое-какие моменты даже по прошествии стольких лет я вполне сносно могу воспроизвести. К примеру, то, что война за испанское наследство Францией и Испанией будет проиграна, а это, при условии правильного подхода, сулит немалые плюсы для моей Родины. Конечно, появляется сотня вопросов, разбавленных разнообразными упущениями, как дипломатическим, так и военными, но это уже тонкости. Главное, как говорится, начать!

Объяснять их все я не вижу смысла, незачем это, но некоторые из особенностей очень охотно освещу. К примеру, Франция во главе с «королем-солнцем» издавна является союзницей Османской империи – пускай, это не страшно. Наоборот, в случае построения удачных дипломатических отношений с французским монархом, может статься так, что османы будут более сговорчивыми в случае конфликта России с ними, при условии превосходства военной машины Русского царства – хм, пока еще царства.

Но это только малая часть тех плюсов, которые можно извлечь из сотрудничества с Францией, один из самых заметных – это, несомненно, торговля через Царьград. В руках османов находится поистине золотоносная жила, частичка которой может оказаться и у России – при посредничестве Франции. Русские купцы, а вместе с ними и государство, могут иметь в этом случае баснословные прибыли, прилагая много меньше усилий, чем при торговле через Балтику, где и так хватает конкурентов.

Что же касается Испании, то даже слабая помощь ей может дать Руси шанс закрепиться на политической арене Европы не в качестве полудикого народа, а в качестве союзника великой державы, пускай и оставившей свое величие в недалеком прошлом. Правда, помочь испанцам войсками, я думаю, Русь пока не сможет. Пускай государь разобьет шведов под Полтавой, однако если не помочь ему, то эта война затянется еще на десяток лет, и тогда ни о какой помощи Испании не может быть и речи.

А ведь через каких-то четыре года, если мне не изменяет память, войска австрийцев и итальянцев окончательно выбьют испанцев с Апеннинского полуострова. Все итальянские провинции, включая и саму Сицилию, Испания потеряет раз и навсегда, без каких-либо оговорок. Вообще, вся эта война тяжелым ярмом ляжет на плечи Филиппа Испанского. Потеря баснословных денег, поступающих из Нового Света, вкупе с утратой влияния на «сапоге», навсегда вычеркнут эту католическую страну из списка мировых держав, играющих не последнюю роль на политической арене Европы.

Конечно, неплохо было бы получить островок-другой в этих бесконечных морях, используя его как перевалочный пункт для русских кораблей, который стал бы тем якорем, держась за который, впоследствии можно было бы окончательно закрепиться в Центральной Европе. А потом, глядишь, и заиметь землю на материке, со стороны Эгейского моря… Вот только как это осуществить? Встречаться с испанским монархом стоит с глазу на глаз и переговоры нужно вести с минимумом свидетелей, а в идеале без них. Хорошо, что Алексей успел вовремя выучить французский язык, иначе без переводчика я бы точно не обошелся, а это очень нежелательно.

Что же все-таки сделать в первую очередь? Ехать во Францию, стараясь не напороться на отряды австрийцев и банды дезертиров, или проскользнуть мимо каперских судов англичан, двигаться напрямик в Барселону, а оттуда в Мадрид, на встречу с государем Испании? Не стоит забывать и о возможном письме государя с отзывом обратно. Все-таки Петр Андреевич Толстой погиб, а я не имею тех сведений и указаний, которые давал ему царь-батюшка, следовательно, пока я не наворотил дел, меня необходимо вернуть обратно. Ведь, по сути, я могу и войну объявить, если мне заблагорассудится совершить столь опрометчивый поступок. Полномочный посол только я один, а следовательно, правом оспорить мое решение больше никто не обладает…

Хм, решено! Начинаем с Испании, и, если время останется, то и на Францию переключиться можно. Хотя нет, с Францией договариваться надо обязательно, иначе ни один караван, будь то транспортный или торговый, через Царьград не пройдет. И тогда все договоренности летят псу под хвост, а этого нам ни в коем случае не нужно.

Руси суждено быть первой, и только от внимания к мелочам, вкупе с нашими общими стараниями, будет зависеть, как скоро она сможет этого добиться.

За всеми этими рассуждениями я совершенно забыл о времени, час пролетел незаметно, словно я только-только опустился в теплую ванну. Что ж, думаю, пора вылезать, а то и заболеть недолго. Болеть в этих странах себе дороже, они о народной медицине-то, наверное, ничего не знают, если только прусаки, да и те от своих корней отошли давным-давно, всех травниц на костры послали. Стоп! Болезни, болезни… Мысль, где ты?! Едва-едва начало что-то проклевываться – и вот исчезает! Куда?! Стоять!

Словно очумевший, начинаю метаться по комнате в одних панталонах, в надежде ухватить ускользающую мысль, появившуюся в столь необычной обстановке. Испанские слуги отреагировали на это неадекватно: вышколенные местными аристократами, они не привыкли к столь безумным, по их мнению, выходкам, поэтому были ошарашены и с глупыми выражениями лиц следили за моими метаниями по комнате. Никифор же с парой наших русских слуг стояли совершенно спокойно, ожидая, пока пройдет мое «озарение». Все это я уловил боковым зрением.

– Вот оно – то, что надо!

Не в силах сдержать эмоции, я засмеялся – легко, свободно, как это может делать только действительно счастливый человек, ведь в эти минуты все заботы и вся печаль оставили меня, отступили, давая мне насладиться столь необычным и ярким моментом моей жизни!

Камердинер, не обращая внимания, держал в руках мои вещи, приготовленные заранее, еще в Азове, где мы по долгу службы пробыли чуть ли не двое суток.

– Бумагу мне и письменные принадлежности! Живо! – кричу слугам. Сам уже не спешу, словно боясь спугнуть появившуюся идею.

Через пару минут передо мной лежало сероватое полотно с какими-то черными вензелями в правом верхнем углу. Что это такое, мне разбираться недосуг, главное – записать идею, а потом детально ее обработать, почистить и пустить в свет.

Спеша записать все и сразу, вывожу первые буквы алфавита XX века, забыв, что так сейчас никто не пишет, кроме витязей, конечно, обучаемых по составленному мной букварю. Пара чернильных капель кляксами растеклась по бумаге, заливая написанные строки. Страстно хочется ругаться, но нельзя, царевич должен уметь сдерживаться в любых ситуациях. Что позволительно обычному смерду, непозволительно мне – такова судьба.

Решив, что во многих словах много неясности, вывожу всего лишь четыре: «пенициллин», «прививка», «народная медицина». Да-да, именно так. Пусть пенициллин нельзя создать в этом времени – неважно! Для меня важны сами свойства гриба. Растущий