Воспоминания - Нестор Махно

Осторожность эта, как она ни была полезной, не могла предостеречь освобожденный нами район от кольцевого зажима нашими врагами: карательными немецко-австрийскими отрядами, деникинскими добровольческими полками и красновскими (донскими) казаками.

Нельзя сказать, чтобы Украинской Директории были по душе рост и развитие свободного от государственнической тенденции революционно-повстанческого крестьянского движения. Директория, объявив вне всяких прав на территории Украины какую бы то ни было вооруженную народную силу, организовавшуюся без ее, Директории, санкции, поспешила в то же время объявить мобилизацию новобранцев, надеясь, очевидно, что «молодые казаки» силою штыка закрепят за нею власть на Украине.

Мобилизация эта не могла затронуть нашего района, но окружающие его районы она затронула, и это ставило все наши боеучастки против красновских казаков и деникинских добровольцев в очень тяжелое положение. Освобожденный нами район располагал рядом узловых станций с железнодорожными депо. Весь железнодорожный состав – паровозы и вагоны – находился в ведении железнодорожных комитетов нашего района. Воинские уездные начальники, служившие Директории, могли стягивать мобилизованных только через наш район и, следовательно, по нашим железнодорожным путям. Перед повстанческим штабом встал вопрос: пропускать ли мобилизованных через район? Вопрос этот требовал быстрого решения. Не пропускать значило начать сразу же воевать и с Украинской Директорией, как мы уже воевали с Белым Доном и деникинщиной, что для нас по чисто стратегическим соображениям было пока невыгодное, а пропускать значило пополнять силы врага, с которым, так или иначе, воевать придется, только несколько позже.

Над этим вопросом я со своими товарищами по штабу пробились почти целую ночь, копаясь в соотношениях наших революционно-повстанческих вооруженных сил и сил врагов революции. Нам никак не хотелось пропускать мобилизованных новобранцев в уездные города, но мы все сознавали то, что за этим актом, последует немедленное наступление против нас войск Директории, и тогда получится сплошное кольцо вооруженного наступления на революционный район, отбить которое нам вряд ли удастся с тем наличием запасов вооружения, которое мы приобрели в жесточайших боевых схватках путем тяжелых потерь жизней, быть может, лучших бойцов на фронтах против немецко-австрийских карательных отрядов, против красновцев и деникинцев.

– Да, тяжелый момент подошел для нашего движения, – говорил я в эту ночь своим друзьям, – но мы должны суметь преодолеть его.

И друзья мои в конце концов сошлись со мной на следующем решении: необходимо пропускать мобилизованных властями Украинской Директории новобранцев через наш район и если нужно, то давать им и паровозы, и вагоны. Но вменить в обязанность всем командирам боеучастков, через которые эти новобранцы будут проезжать, всем повстанцам и военно-революционным комендантам, охраняющим железнодорожные станции и полустанки, всюду задерживать движение поездов с мобилизованными и проводить с ними митинги. Разъяснять им, что такое власть вообще и власть Украинской Директории в частности; зачем она их мобилизовала и почему она объявила закон, согласно которому на Украине не может существовать ни одна вооруженная революционная народная организация, организовавшаяся без ее, Директории, разрешения, и т. д. и т. д.

В согласии с этим мы выслали по всем линиям железных дорог пропагандистов, крестьян и рабочих, главным образом из Гуляйполя, к которому в то время труженики всех районов чутко прислушивались…

(Здесь в рукописи Н. Махно следует перерыв. Две следующих страницы в рукописи отсутствуют. Найти их, к сожалению, до сих пор не удалось. Из дальнейшего текста видно, что на этих страницах рассказывалось о том, как, несмотря на принятое решение, революционное повстанчество вскоре вынуждено было вступить в борьбу с Директорией.)

В связи с решением о наступательном действии против войск Украинской Директории центр повстанчества – Гуляйполе – попадал в полное окружение Контрреволюционных вооруженных сил…

Чтобы действовать против этих сил правильно и с успехом, необходимо было теперь создать постоянный оперативный отдел, которого до сих пор не было. До сих пор все сведения о силах противников и их передвижениях поступали от командиров боеучастков непосредственно в штаб, в котором я был и начальником, и командующим. И мне приходилось очень трудно, так как все мои помощники были крестьяне и рабочие, военного образования ни один из них не имел. Во всех делах мне приходилось прежде всего разбираться самому, а затем уже давать на свой риск и страх указания друзьям, в каком порядке эти дела выполнять.

Теперь я пришел к тому, что необходимо создать оперативный отдел из представителей каждой боевой единицы, в задачу которого должно входить собирание вовремя точных сведений о силах врагов, на основании которых можно было бы мне строить оперативные планы.

Отдел этот был организован. Его работой руководил мой помощник И. Чучко. Это несколько освободило меня от излишней на моем посту работы.

Чучко все нужные сведения аккуратно группировал и вовремя препровождал их мне. На основании их я писал оперативные приказы, давал указания по штабу, действовал сам и увлекал в действие всех повстанцев, от командира до рядового бойца включительно.

Так проводилась нами жесточайшая борьба против немцев и австрийцев, с одной стороны, против красновского казачества и деникинщины – с другой. А теперь начиналась такая же борьба и с войсками Украинской Директории.

Приложение 1

Гуляйполе в русской революции

Село Гуляйполе – одно из самых больших и, пожалуй, одно из популярнейших среди трудящихся сел на весь Александровский уезд Екатеринославской губернии. Село это имеет свою особую историческую известность. В нем трудовое крестьянское население не допустило в 1905 году еврейских погромов, когда небезызвестные в Екатеринославской губернии организаторы и вдохновители «черной сотни» и еврейских погромов – судебный следователь Александровского 1-го участка Майдаческий и молодые представители александрийского купечества, некие Щикотихин и Минаев – присылали специально своих гонцов в Гуляйполе для организации погрома против евреев. Из этого же села, благодаря многолетней в нем пропагандистской работе группы хлеборобов-анархистов-коммунистов, был подан крестьянству в 1906–1907 годах сигнал к борьбе со столыпинским закреплением земли в собственность. Борьба эта, начавшись с пропаганды, вскоре превратилась в сожжение помещичьих усадеб и кулацких хуторов. И отсюда же, из села Гуляйполе, был подан и в 1917 году сигнал крестьянству обширнейших районов Александровского, Мелитопольского, Бердянского, Мариупольского и Павлоградского уездов к борьбе против Временного правительства, не решавшегося начать разрешать земельный вопрос до Учредительного собрания, к недопущению на его место никакого другого правительства, а также к прекращению арендной платы помещикам за землю, к отнятию земли у помещиков и монастырей, а фабрик и заводов у фабрикантов и заводчиков.