Божественные кошмары, или живая легенда (СИ) - Юлия Фирсанова

— Не вздумай! — прикрикнула на непоседливого брата принцесса, для большей внушительности пристукнув его по светлой макушке. — Если цепочка от нескольких капель твоей крови такую силу обрела, поить ее более — опасно! Пиявки питаются силой хозяина, чем она больше, тем выше их мощь!

— Ну не ходить же ему с этаким украшением? — высказался Элегор, не меньший сторонник кардинальных методов борьбы с проблемами, нежели Джей. Сколько бы миры не страдали от неистового Лиенского, стоило заметить, они много выиграли от того, что тот не избрал профессии врача, особенно хирурга.

— Как же мы их разъединять будем? — спросил Ральд, подойдя ближе и внимательно изучая принца вкупе с новомодным аксессуаром. Замешательство и брезгливость во взгляде Разрушителя были не меньшими, чем те, с которым взирали б на сиамских близнецов произведшие их на белый свет родители. — Может, попробуем все вместе дернуть, пока она под кожу или в мясо чего доброго не вросла?

Джей от рассудительных слов Ральда начал нервничать заметно сильнее. Любовь бога к экстремально-экзотичным безделушкам не простиралась до полного и конечного слияния данных объектов со своим неповторимым телом. Принц вскочил и нервно забегал по гостиной, зыркая на сестру в надежде на более цивилизованный выход из тупика.

— Дернуть, пожалуй, стоит, — не отвергла с ходу вариант кан Рагана богиня. — Только использовать надо не физическую силу, а магию. Если цепочка питается силой Джея, то нашей совокупной энергии, превосходящей по коэффициенту, вдобавок приправленной мощью Разрушителя, ориентированной на разрыв связей, должно хватить для процедуры.

— А если не хватит? — белобрысый вор пытался спросить с беспечным безразличием, но предательские жалобные нотки проскользнули в вопрос сами собой.

— Попросим Силы Равновесия одолжить нам на минутку жнеца, — с неподражаемым апломбом заявил Элегор, а Элия укоризненно нахмурилась и, успокоительно потрепав брата по волосам, заявила:

— Никаких посторонних жнецов мы одалживать не будем! Этих парней ноготок подрезать попросишь, так они руку по плечо смахнут, в крайнем случае, попробуем обратиться к дядюшке и воззвать к его родственным чувствам.

— Я дядюшке ужей в постель подкладывал, жуков в тарелку, как-то парадную нагрудную цепь в бачке гальюна спрятал, — очень кстати вспомнил вор о детских проказах, вновь шлепнувшись на ковер, и поплотнее прижался к коленям принцессы.

— Так какие ты там чувства будить собралась? — иезуитски уточнил Элегор, не смотря на всю трагичность ситуации, едва сдерживая смех, уж больно уморительной была физиономия Джея.

— Родственные герцог, родственные, — с прежней уверенностью снисходительно подтвердила богиня, вскинув голову. — Вы еще слишком молоды, чтобы понимать очевидное.

— Н-да? — скептически хмыкнул авантюрист, слишком хорошо знающий мстительность и злопамятность богов в целом и членов королевской семьи в частности.

Элия не стала ерничать в ответ, лишь пояснила:

— Чем дольше живешь, причем одиночкой, вдали от семьи, тем ценнее и дороже становятся самые нелепые воспоминания о былом, даже о глупых или жестоких выходках родных.

— Когда же ты это успела прочувствовать? — скептически удивился мужчина, не наблюдавший за Элией пылкой привязанности к семье. — Я вон что-то ничего подобного не испытывал, хоть и схоронил папашу с мамашей.

— Пока не успела, — с тем же скепсисом согласилась принцесса. — Но когда мне хочется удавить кого-нибудь из братцев, я успокаиваю себя такими рассуждениями, основанными на логических умозаключениях в совокупности со знанием психологии. А что касается отсутствия ностальгии по покойным родичам лично у вас, герцог, так дело не в аномальной душевной черствости сумасшедшего Лиенского и атрофии чувствительности. Те, кто ушел, вашей семьей по сути не были. Кровь — далеко не единственное условие образования нерушимых родственных связей. А вот дядюшка, смею вас уверить, истинно наш родич!

— Оставим дядюшку на крайняк, — опасливо согласился вор.

Небольшая пикировка помогла Джею малость расслабиться, и он принялся активно участвовать в обсуждении процесса расставания с 'ручной' цепочкой.

Принц первым и задал один из самых важных вопросов, не касающихся магических тонкостей:

— Кто-нибудь знает, насколько больно будет отдирать цепь? Может, меня заклятьем сначала спеленать или веревками, чтоб не дергался?

— Заклятья могут не столько помочь тебе, сколько придать силу ей, как и в случае с кровью, — нахмурился Лейм, замерив сканирующим заклятьем собственного изобретения магические характеристики опасного предмета.

В состоянии покоя, насколько помнил принц, вещь ничего не излучала, но, присосавшись к руке Джея, обрела весьма неприятный багровый энергетический фон, свидетельствующий о саморазвивающейся структуре недоброго заклятья. Никакого калькулятора или блокнота для записей богу не требовалось, он использовать только феноменальные аналитические способности мозга и обширный запас информации. Мгновенно просчитывая вероятности, Лейм напряженно добавил: — Дурманящие зелья я бы тоже не советовал применять. Если отключится сознание, неизвестно ты ли будешь управлять собственными инстинктами или эта дрянь. А веревки…. Никакими веревками тебя, из живой удавки выпутывающегося за пять секунд, надежно не увяжешь. Чем тебя пеленать прикажешь?

— Значит, буду терпеть, — серьезно кивнул Джей.

Шутки шутками, но бог прекрасно понимал, за собственную сорочью любознательность придется расплачиваться, и готов был с честью вынести испытания.

— Вероятность того, что цепочка-артефакт может вызвать мощный болевой шок со смертельным исходом, в качестве защитной реакции от разделения с новым носителем семьдесят шесть и восемь десятых процента. Усекновение конечности по кисть, локоть или выше тоже не выход. Аура предмета успела глубоко проникнуть в плоть, — порадовал кузена очередной порцией вычислений Лейм, виновато косясь на возлюбленную. Подсчитать такое и не предложить хотя бы одного варианта выхода…

— Стоит ли рисковать при таких шансах? — крякнул Ральд, диву даваясь в какой спокойно-деловитой обстановке боги решали судьбу Джея, да и сам Бог Воров не казался готовым с минуты на минуту впасть в панику, напротив, в его глазах появилось томно-мечтательное выражение и какая-то жадная потаенная радость.

— Элия, только не бей меня сразу, послушай, а что если меня будешь держать ты? — спросил он, запрокинув голову к лицу сестры. — Как тогда. Пиявке пить будет нечего, а через такой кайф никакой боли не пробиться, пусть сколько хочет долбится, только наслаждение увеличит.