Барьер Ориона - Макс Алексеевич Глебов

— Здесь нет таких материалов. Для глаз понадобятся алмазы. В крайнем случае, горный хрусталь или бесцветные сапфиры.

— Плохо. Значит будем экспериментировать с птицами. Какой вид лучше всего подойдет для разведки? Из доступных в ближайших окрестностях, естественно.

— Вокруг много птиц. Из имеющихся поблизости лучше всего вашим требованиям соответствует филин.

— Он же ночной хищник.

— Днем филин видит не хуже, чем ночью. Правда, зрение у него черно-белое, но при некотором дополнительном усилии этот недостаток можно устранить. Кроме того, у этой птицы отличный слух, что при ведении разведки тоже будет полезно.

— Где он?

— Почти точно позади вас. Сейчас птица спит. Это удачный момент для воздействия скрытой силой.

Оборачиваюсь и вижу выделенную зелёным контуром неподвижную отметку в кроне высокого дерева.

— Ты уж постарайся, демон, — мысленно произношу я, беря в руку жезл и наводя его на ничего не подозревающего ночного охотника. — Глаза над Каиновой чащей мне очень пригодятся.

— Укажите параметры модификации, хозяин.

— Модификации? Я, вообще-то, собираюсь брать птицу под контроль.

— Методика установки контроля над животным рекомендует сначала провести модификацию. Это сделает животное неагрессивным по отношению к хозяину и позволит не отвлекаться на удержание его на месте. К тому же после правильной модификации птица сама будет следовать за вами, постоянно оставаясь в зоне доступности для контроля.

— Я так понимаю, в твоей методике есть и стандартный набор параметров?

— Есть, однако вам необходимо подтвердить этот выбор.

— Действуй.

* * *

Первые сутки оказались самыми трудными. Агрессивные визитеры появлялись ещё трижды, причем атаки предпринимались с разных сторон группами противника, никак не связанными дуг с другом. Два раза место падения бота пытались попробовать на зуб големы иншеров, а уже ночью предпринял вылазку целый взвод боевых роботов имперских времен.

Шелу, Ло и инженера Кана спасло только то, что вычислитель бота уже более или менее пришел в себя и восстановил контроль над уцелевшими боевыми системами. Инженер, к слову, очень ему в этом помог, и Шела подумала про себя, что, пожалуй, Кан в сложившейся ситуации оказался чуть ли не самым полезным из всей тройки выживших.

Утром они похоронили погибших товарищей. Кан извлек из транспортного контейнера и активировал универсального ремонтного дрона, который и выкопал могилу в центре небольшого островка, расположенного посреди не слишком топкого, но довольно обширного болота. А перед этим ремдрон всю ночь под руководством инженера ремонтировал то, что ещё подлежало восстановлению. К сожалению, от полевого ремонта чудес ждать не приходилось, но боевой потенциал поредевшей спецгруппы всё-таки вырос в разы.

На следующий день их больше никто не беспокоил. Видимо, в искусственные мозги тех, кто рулил остатками имперской техники и тварями иншеров, пришло осознание, что с новой реальностью лучше смириться, если, конечно, не хочется убиться об нее, пытаясь вернуть всё, как было. Это не могло не радовать, поскольку снарядов для автоматических пушек уцелевшей турели осталось совсем немного, да и собственный боезапас спецгруппы не выглядел в текущих обстоятельствах слишком большим. Их ведь сюда не воевать посылали, а вести разведку.

Охрану места аварийной посадки помимо вычислителя бота взяли на себя два легких боевых робота, приданных группе для огневой поддержки. Их тоже активировал и настроил инженер Кан. Космос по-прежнему молчал. Попытки связаться хоть с кем-то в системе не давали никаких результатов. На орбитах планеты сканеры не видели ничего, кроме старых обломков, оставшихся ещё со времен войны империи с иншерами. Даже станции наблюдателей куда-то бесследно исчезли, причем все, и республики, и иншеров. А вот свежих следов сражения на высоких орбитах планеты не просматривалось. Похоже, эскалации конфликта удалось избежать, но до чего договорились противники, оставалось неизвестным. Впрочем, Шела догадывалась, какой ценой было достигнуто соглашение, предотвратившее новую войну в космосе, и для остатков спецгруппы из этих догадок ничего хорошего не следовало.

От пессимистичных мыслей Шелу отвлекла Ло. Под её присмотром ремдрон вытащил из десантного отсека и установил на грунт небольшой транспортировочный контейнер. В его верхней крышке открылся десяток круглых отверстий, и из них бесшумно вылетел рой небольших дронов-разведчиков, почти мгновенно поднявшийся над деревьями и бесследно растворившийся в небе.

— Нужно осмотреться, — прокомментировала свои действия Ло. — Похоже, мы здесь надолго, и, пожалуй, пора определиться с дальнейшими планами. Задача наша, судя по всему, потеряла всякий смысл, да и возвращаться нам теперь не на чем, а выживать как-то надо. Не сидеть же вечно в этом болоте.

* * *

Вид сверху на Каинову чащу и её ближайшие окрестности впечатляет. Черно-белая картинка, в которой иногда проявляются отдельные цвета, меня, в принципе, устраивает. Наверное, можно добиться и полностью цветного изображения, но для этого нужен режим обостренного восприятия, а так я справляюсь и без него.

Влезть филину в голову и подчинить его себе оказалось намного проще, чем превратить в берсерка летающую консервную банку кибов. Всё-таки эта птичка живая и даже где-то мне симпатична, что, как оказалось, имеет немалое значение. Мозгов, правда, у филина в голове не так уж много, но на ловлю грызунов и птиц их вполне хватает, а большего мне от моего разведчика и не требуется. Когда надо, я сам принимаю за него решения куда лететь и на что смотреть. Плохо только, что далеко улететь, глядя на мир глазами птицы, не получается — срывается контроль. Тем не менее, я теперь знаю обстановку гораздо лучше, чем до того, как подружился с пернатым хищником.

Вокруг Каиновой чащи закручивается целый змеиный клубок. Я, конечно, всё ещё вижу только часть мозаики, но это уже довольно большой кусок, по которому косвенно можно судить о том, какова картина в целом. Прежде всего, я теперь знаю, где упали летательные аппараты чужих. Что интересно, ни голема тайкунов, ни машину кибов я не вижу. Судя по всему, они скрыты какими-то средствами маскировки. Но есть нюанс. Замаскировать протяженные вывалы леса, оставленные ими при падении, оказалось невозможно, и по ним оба места посадки определяются сверху достаточно легко. Однако моя задача, похоже, становится на порядок сложнее. Если у упавших аппаратов продолжает функционировать маскировка, значит, частично они уцелели, а из этого следует, что могли выжить и те, кто на них сюда прилетел.

Честно говоря, перспектива столкнуться с живыми тайкунами и кибами, облаченными в экипировку, опередившую на полтора века все те их устройства, с которыми я когда-либо сталкивался, представляется мне не слишком