Победитель. Лунная трилогия - Ежи Жулавский

— И что будет дальше? — спросил Матарет.

— Не знаю. Рано утром вчера Победитель сам прошел разделяющий наши отряды переход и долго разговаривал со мной. Он еще не говорил об отступлении, но на его озабоченном лице можно было прочитать эту мысль. Он приказал мне отправиться сюда и привезти как можно быстрее подкрепление, оружие и боеприпасы. Мы прошли очень трудный путь к морю и саням, оставленным под защитой небольшой группы людей; нам приходилось прокрадываться, как пресмыкающимся. Но я знаю, что еще тяжелее нам будет возвращаться назад с грузом, потому что шерны хотят теперь любой ценой погубить Победителя и нас вместе с ним…

Наступила тишина. Оба смотрели перед собой, блуждая мыслями далеко от того места, в котором они находились.

— Да. Надо им сообщить, — наконец отозвался Матарет.

— Кому?

Он ничего не ответил, только усмехнулся своей обычной усмешкой и протянул руку Ерету.

— Меня интересует не Победитель… Это все неважно. Я сам не знаю что. Собирай подкрепление и держитесь, пока будет возможно. А я сделаю свое.

Он повернулся к выходу и тихо вскрикнул. Под резным наугольником в тени стояла Ихезаль. Увидев, что ее заметили, она сделала шаг вперед. Прошла мимо Матарета и остановилась около Ерета.

— Ерет! — воскликнула она, сложив умоляюще руки. — Ерет! Возьми меня с собой!

— Ты все слышала?!

Она утвердительно кивнула головой.

Ерет нахмурился и беспокойно шевельнулся. Он посмотрел на Матарета, как будто его присутствие удерживало его от ответа.

— Возьми меня с собой! — повторила она. — Я хочу быть рядом с Победителем!

Глаза ее радостно горели, отблеск какой-то надежды расцветил бледное, сжигаемое каким-то внутренним жаром лицо.

Ерет отвернулся.

— Стереги шерна, которого тебе оставили! Хватит тебе одного, который в оковах!

Ихезаль побледнела и отпрянула назад.

— Ерет! — закричала она.

Но он уже выходил из храма, не оглядываясь назад.

Девушка наклонила голову и какое-то время стояла не двигаясь. Ее охватил вихрь странных, в безумном танце пляшущих мыслей. В груди пели радостные гимны, что он является… что, может быть, как она, человеком, одновременно она ощущала боль, как будто кто-то наполнил ее душу неожиданной и непонятной пустотой…

Она тревожно осмотрелась. Из-за внутренней пустоты она невольно сильнее ощутила пустоту места, где находилась, пустоту огромного брошенного храма. Машинально она припала к основанию одной из колонн, втиснувшись между двумя большими каменными кадильницами.

Они были пустые и холодные. Много дней уже никто не бросал душистой травы во внутренние медные чаши, где валялись рассыпавшиеся в пыль угли, некогда священные. На основании колонны еще были видны следы дыма, который когда-то поднимался отсюда.

Она смотрела на окружающую ее пустоту удивленными глазами, как будто сегодня в первый раз ее заметила.

— Как это было? — прошептала она безотчетно. — Как это было? как было?..

Ей вспоминались ее детские сны, а потом появление светлого земного пришельца…

— Где он теперь?..

В ушах у нее зазвучали слышанные некогда скрежещущие слова:

«Прошел Победитель над морем и через равнинную страну прошел, но вот дошел до гор высоких и остановился перед ними бессильный…»

И снова:

«Служить нам будет человеческое племя — за исключением той, которая захочет стать госпожой и пойдет за шерном…»

«Нет! нет! нет!» — отчаянно закричало в ней что-то.

Она протянула белые руки, высунувшиеся из фиолетовых рукавов.

— Ерет! — громко кричала она, хотя около нее уже давно никого не было. — Ерет! Смилуйся надо мной! Возьми меня с собой! Я хочу к Победителю! Не оставляй меня одну под колдовскими чарами шерна! На его глазах нет цепей! Я хочу к Победителю! Хочу видеть, знать, что он самый сильный, что он…

Она упала на каменный пол, дорогие украшения, свисавшие с ее шеи, зазвенели.

Солнце заглядывало в окно храма, но послышался уже гром надвигающейся бури — громкий и угрожающий. Ихезаль не тронулась с места.

«Вот лопается надо мной потолок храма, — думала она, — валятся колонны, расходятся каменные стены…»

Пусть это произойдет! Пусть так будет!

Пусть обрушится весь мир и погребет меня под обломками!

Снова зазвучавший, близкий уже раскат грома потряс стены храма, и солнце исчезло за тучами. Ихезаль тихо плакала.

Тем временем Матарет, попрощавшись на ступенях с Еретом, которого вызвали к первосвященнику, задумавшись, пошел вперед, не отдавая себе отчета, куда идет. На углу какой-то улицы он неожиданно встретил Рода. Глаза у магистра блестели, покалеченное лицо прояснилось. Увидев товарища, он остановился и громко закричал:

— Матарет, ты уже знаешь?

Тот вместо ответа подошел к нему и сильно схватил за локоть.

— Собери людей, которые должны нас сопровождать, — сказал он, — мы отправляемся немедленно.

— Ты с ума сошел, — воскликнул Рода, — смотри!

И он показал рукой на потемневшее от туч небо, под которым уже поднялся ветер, со свистом проносящийся по опустевшим улицам, трепля одежду на них, единственных людях, которые еще не спрятались от бури в свои дома.

— Мы отправляемся немедленно, — повторил Матарет спокойно.

Решительный, почти приказывающий тон, к которому он до сих пор не прибегал, удивил Роду. Он ошеломленно посмотрел на товарища, не зная, что делать… Матарет, заметив его беспокойство, усмехнулся.

— Учитель, ты самый великий, и я никогда чтить тебя не перестану, но поверь мне, что теперь нам нельзя терять времени. У меня есть идея…

Дождь еще лил потоками, как будто небо утонуло в воде, когда одиннадцать человек, одетых в плащи, прокрались через ворота города в маленькой упряжке собак, направляясь старой дорогой на север.

— А если я не позволю собирать новое подкрепление?

Ерет медленно поднял голову и посмотрел на первосвященника.

— В таком случае я соберу его без позволения Вашего Высочества, — спокойно, но решительно заявил он.

Элем засмеялся.

— Ты нравишься мне, мальчик, — сказал он, — это была только шутка… Подкрепление отбудет сегодня ночью…

— Знаю.

— Победителю обязательно нужны такие слуги, как ты. Без них он, наверное, ничего не смог бы сделать…

— Ваше Высочество позволит мне уйти?

— Подожди. Я был бы рад узнать еще кое-что.

— Я уже все сказал Вашему Высочеству…

Первосвященник подошел к нему и уставился на юношу проницательным взглядом неподвижных черных глаз.

— Сражаетесь там, побеждаете, — медленно сказал он.