Попаданец для драконши - Алиса Рудницкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ла… Ласла, это ты? — забыв о своих глупых обидах, спросил я.
Существо тяжело, еле-еле, кивнуло и протянуло мне руку. Я был ростом чуть больше ее ладони, но все равно вцепился в ее палец, обнял его, уткнулся в сухую плоть своим костяным лицом, спрятал глаза.
— Почему?! — вырвалось у меня. — Я ведь думал, что со мной тебе стало легче. Ты ведь вела себя так легко, даже начала выглядеть младше. Я думал, проклятье вот-вот спадет, но…
Я поднял на нее лицо, пытаясь найти глаза. Не нашел. На меня смотрели лишь крестовины мечей да блестящие острия игл маски.
— Почему ты не борешься, мрак тебя забери?! — выкрикнул я. — Ненавидишь себя за то, что убила брата и семью, истязаешь саму себя?! Прекрати это! То, что случилось — случилось, и того, что тебе жаль и ты так больше никогда не сделаешь — достаточно, Ласла! Пусть я стану искуплением твоих грехов! Давай же, вырви из себя эти мечи! Освободись!
Королева тяжело покачала головой, и меня взяло зло. Я подошел к ней, ухватился за ткань истлевшей юбке, едва прикрывающей ее колени, влез на ее ноги и принялся с остервенением вытаскивать те мечи, до которых мог достать и кидать их на пол. Мечи, копья, стрелы… вскоре на полу образовался целый арсенал.
— Ганс, прекрати! — раздался от двери крик Каи. — Ты ей этим не поможешь!
— А что я должен сделать?! — чувствуя, как меня обуревает отчаяние, выкрикнул я в ответ. — Смотреть, как она мучает саму себя?! Смотреть, как она сидит здесь, несчастная и одинокая, и даже слова сказать не может?! Ласла сделала меня счастливым, дала мне новую жизнь, в которой есть смысл и цель! Как я могу просто отвернуться и сделать вид, что все в порядке?!
— Смирись, никто ничего не смог с этим сделать! — со слезами в голосе продолжила Кая. — Я верю в тебя, но не в этот раз. Королева такая давно, это не проклятье, это — то, как она…
— Да, как она себя ощущает! — зажмурился я, бросив себе за спину очередную стрелу. — Но люди меняются! Нельзя застревать в собственной боли. Нельзя! Если ты не лечишь болезнь, что пожирает тебя, не удивляйся, что ты несчастен и тебе больно!
Я вцепился в Ласлу, обнял ее как мог и уткнулся лицом в посеревшие тряпки:
— Я прощаю тебя, слышишь! Прощаю! Ты ошиблась, но я сейчас здесь, с тобой, и я на тебя зла не…
От удара Ласлы я отлетел и больно шмякнулся об стену. Но не этот удар меня сокрушил. Меня сокрушило то, что он значил. Я сполз вниз, уперся руками в пол и пожалел, что у меня нет глаз. Можно было бы хотя бы заплакать…
— Ганс, успокойся, — кинулась ко мне Кая. — Она не хотела ничего плохого… она…
— Она не хочет! — я закрыл глаза руками и уткнулся лбом в пол. — Она не хочет снимать проклятье… тогда зачем я вообще нужен? К чему был весь этот цирк? Я не хочу быть очередным кнутом, которым ты стегаешь себя из чувства вину… не хочу… не хочу…. НЕ ХОЧУ!
Меня окутало холодом и я ощутил, что начинаю тонуть. Ненависть — к себе, за то, что ничего не понял, за то, что жил с закрытыми глазами. Отчаяние — из-за осознания того, что я ничего не могу сделать, чтобы спасти королеву, ставшую мне роднее родной семьи. Горечь — ото всего, что случилось. И я тонул в этом, тонул, тонул в полу, пока не провалился и не ухнул вниз, пока не полетел навстречу темному чреву кошмара, поющему свой страшный гимн в мою честь.
Но, в последний момент, меня снова поймали…
Я расшибся об сложенные лодочкой узловатые пальцы, а сверху на меня свалилось нечто пернатое и мягкое. Меня и кинувшуюся за мной Каю поймал музыкант — такая ирония, видно решил за собачий вальс поблагодарить. Но меня все равно непреодолимо тянуло вниз, и руки неха дрожали. Черные нити опутали меня, и тащили жадно, намереваясь забрать и пожрать то, что у них ранее отняли.
— Ганс, — сипуха вцепилась в меня, в ее глазах плескался испуг, выливаясь слезами. — Очнитесь! Не уходите! Не оставляйте меня!
— Да зачем?! — закрыл я лицо руками. — Я ведь бесполезен! Что я творю вообще?! Возомнил себя черт знает кем! Принцем, магом, спасителем! А на деле я лезу в то, что меня не касается, сплю с кем попало и веду себя самоувереннее чем гребанный кофейник! Да как вы только еще терпите меня?!
— Это не так, — с силой вцепилась в мои костяные ладони Сипуха, отвела их в стороны. — Вы всем там, наверху, нужны. Вы мне нужны! Мы ведь с вами даже не попутешествовали по водному плану! Я не показала вам ни одного из своих любимых мест! Утоните — и вы их никогда не увидите!
Руки музыканта затряслись сильнее, и я понял, что мы вот-вот сорвемся. Вместе.
— Кая, убирайся отсюда, — попросил ее я. — Уходи, пока и тебя не затянуло. А я… все. Оно меня уже не отпустит. Я переживу… а для тебя это будет слишком большая потеря.
Сипуха упрямо помотала головой, а потом зажмурилась и выкрикнула со всем тем отчаянием, на которое только была способна:
— Да как я могу бросить человека, которого люблю?!
Кажется, даже кошмар от этих слов дрогнул, и руки музыканта на секунду перестали трястись. А Кая счастливо распахнула глаза. Ее крылья откинулись назад, засветились и принялись вытягиваться вверх, вверх, вверх, пока я не перестал видеть их окончание.
— Свет… — пробормотала она блаженно. — Неужели я наконец… это сказала?
И после этих слов ее крылья превратились в нити. В светлые нити, которые скрутили ее и со всей силы дернули вверх. Я с ужасом увидел, как ее улыбающееся лицо пропало вдалеке, унеслось в грезу. Видел, как высунувшаяся из стены колодца рука Ласлы попыталась ее поймать, но
