Любимая для эльфа (СИ) - Astra Maore
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Колетт, ревниво закусив губу, наблюдала за девушкой.
Ей хотелось быть такой же дерзкой, столь же пластичной, поражая воображение и вызывая восторженный рев мужчин. Колетт завистливо следила за каждым жестом незнакомой танцовщицы, когда внезапно ощутила на себе крепкие руки.
Неизвестный мужчина подошел к ней вплотную, обнял за талию, сцепив ладони в замок на ее животе, и Колетт услышала его горячий шепот: «Спорим, наедине ты сможешь лучше?».
Секунда, мгновение — незнакомец отпустил ее и шагнул назад, в темноту безликой толпы.
Внимательно взглянув на Эрин, Колетт поняла, что та ничего не заметила: сестра была явно увлечена чем-то вдали.
Эрин с детства любила представлять сказочное и очень обижалась, когда Колетт прерывала эти «сеансы», так что Колетт всякий раз ждала, пока мечтательница вернется в грешный мир, хотя Эрин не отличалась подобной щепетильностью в ее адрес.
Эрин в самом деле была далеко.
Поначалу она тоже завороженно следила за представлением Анели, которую только раззадоривало, что другие поднимающиеся на капоты конкурсантки проигрывают ей, хотя очень стараются, а затем внимание Эрин привлек мужчина.
Особенный мужчина с самыми зелеными глазами на свете.
Кажется, он пришел с кем-то, кому-то улыбался, но воображение рисовало Эрин совсем другую картину, и она целиком погрузилась в мир грез, воспринимая видения как происходящее наяву.
***
Вот он, высокий и статный, с кожей темной, словно сгустившиеся сумерки, поворачивает голову и смотрит ей прямо в глаза.
Уверенно и спокойно, и взгляд его сила и мудрость.
Эрин, потрясенная, чувствует, как слабеют ее колени, как уходят воля и силы сопротивляться его магнетизму, и жаждет покориться, здесь и сейчас или там и тогда, где он пожелает.
У него густые, блестящие в свете огней темные волосы и блестящее имя, которое Эрин лучше не знать.
Потому что правда горька, а любовь их запретна, и взгляды, наполненные электричеством, — единственное, на что Эрин имеет право.
Но Эрин продолжает мечтать.
И видит, как увеличиваются его зрачки, как ноздри расширяются от возбуждения и предвкушения, от жажды вдохнуть аромат ее страсти.
Он идет к ней, гордый и решительный, не опуская глаз, ни на миг не отпуская ее душу, уже свернувшуюся теплым котенком в его властных руках, и, подойдя, наклоняется близко-близко.
Их дыхание смешивается, его губы оказываются в сантиметре от ее жадно раскрытых губ, и Эрин уже знает, что будет дальше: восхитительное, жаркое и откровенное исследование ее кожи, всех уголков и складочек ее тела, до безумия, до полного растворения, когда каждое прикосновение — сладость и мука, ибо ее тело не знало такого прежде.
И признания, в которых сгорит и возродится ее душа.
Его кожа пахнет обещаниями и чем-то по-мужски надежным.
Его кожа пахнет погибелью и опасностью для ее сердца, но Эрин уже раба, уже обречена, и с тихим стоном обвивает его шею, чувствуя уверенные руки на своей талии.
Эрин ощущает его нетерпение поскорее покончить со всеми крючочками и завязками корсета — это мечты, почему бы комбинезону с простецкой молнией не превратиться в изысканный корсет, но мужчина не торопится, умело разжигая ее желания, и только прерывистое дыхание выдает его мысли.
Вокруг них никого: исчезли сестра, люди, праздник, лишь ласковая темнота ночи, ночи для двоих, которая унесет стыд и страхи, и подарит миру рождение новой женщины.
Им нельзя любить друг друга, и от того эта ночь на грани фантастики сблизит их души навсегда.
И недоступный, но такой близкий мужчина никогда не забудет и не разлюбит ее.
***
Эрин встрепенулась, ее взгляд стал осмысленным.
Она по-прежнему находилась в оживленной толпе, на машине крутилась вертлявая шатенка со «свитой» из других конкурсанток, а Колетт пританцовывала рядом, переступая с ноги на ногу, и казалась задумчивой.
— Ты его видела?
Эрин почувствовала себя виноватой. Неужели, пока она предавалась фантазии, с сестрой случилось что-то неприятное?
— Кого? Я увлеклась танцами. А кто он?
Ее сокровенное останется при ней. Тем более, у Эрин возникло удивительное ощущение, что тот волшебный мужчина знает ее мысли, и ее грезы были их грезами на двоих.
А может, ей так хотелось думать.
Колетт вздохнула.
— Да, ты смотрела в точку. А ко мне кто-то подошел со спины, обнял меня и сказал сомнительную фразу…
— Маньяк?! — Эрин перепугалась. — Может, нам не стоило соглашаться на предложение Сайри?
Колетт пожала плечами.
— Не думаю, что маньяк, просто хулиган какой-то, но его личность хотелось бы выяснить.
Глава 167. Опасная игра
Было странно, что Лукаса заинтересовали дикари, вооруженные копьями и мечами, и покопавшись в вопросе, Тамико поняла истинную причину желания Лукаса подраться, которая заставила ее прикусить губу.
Лукас, самолюбивый и капризный, вне всяких сомнений эгоист, привык побеждать.
Борьба без пауз, без сладкого вкуса выигрыша утомляла его, а именно такая картина разворачивалась в их поединке за нее с Магнусом.
Магнус не одерживал верх всухую, но по мнению Тамико сложившееся положение вещей только усугубляло дело.
Ее отношения с синеглазым царевичем, очень доверительные, близкие, теплые, постоянно обещали взаимность, и случались моменты, когда сама Тамико полностью верила в такую возможность.
Окажись она на месте Лукаса, она бежала бы из подобного союза, с глаз долой — и стало бы легче, но видно тут крылось еще одно различие между ними.
Лукас не хотел отпускать Тамико, не хотел терять ее, к тому же их совместимость оказывалась плодотворной в работе.
Вэнки, претендующие на желанную Лукасом женщину, позволяли в игровой форме немного затянуть его кровоточащую рану, давали отбить Тамико с гарантией, что она точно не хочет этих других мужчин. Тамико решила не пинаться без меры, пусть Лукас разберется с вэнками сам.
Пусть он завоюет свой вожделенный трофей без послаблений, как стремится его душа.
Опасность бодрила Тамико, заставляла ее напрячься и ощутить приятное возбуждение, разливающееся по телу.
Дрожь в коленях, сладкое обмирание в животе.
Охотница, чувствующая себя дичью в жестокой схватке.
***
Тамико сидела на опушке, «надев» иллюзию местной девушки.
Волосы светлее и золотистее, чем ее медовые локоны, длиннее, до пояса, кожа смуглее, в глазах полыхали зеленые искры, четче выделялись мышцы сильных стройных ног первоклассной бегуньи…
Невысокий рост, осиную талию, восхитительную среднего размера грудь и плоский, подтянутый живот Тамико решила не трогать.
Тамико любовалась своим произведением, когда ощутила неуместную сонливость… Веки ежесекундно тяжелели, голова налилась тяжестью…
Что? Уже?
Борясь с дремой, Тамико на автомате просканировала положение Лукаса — ничего не увидела.
Лукас замаскировался. Они
