Столетняя война. Том II. Испытание огнем - Джонатан Сампшен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Арно де Серволь происходил из мелкой дворянской семьи из Кастильоне на Гасконской границе. Он был владетелем церковного феода Велина (протоиереем) в епархии Периге, от которого и получил свое знаменитое прозвище. Задолго до того, как Арно был лишен своих бенефиций архиепископом Бордо, он стал человеком войны, связавшись (согласно дисциплинарному отчету) с "разбойниками и людьми низкого происхождения". В начале 1350-х годов Арно появляется в платежных ведомостях французской армии на юго-западе со своим собственным отрядом из восьмидесяти человек. Есть некоторые свидетельства того, что он уже был хорошо известен своим умением брать города и замки с помощью эскалады, что должно было стать его фирменным приемом последующих лет. За эти заслуги и, возможно, потому, что он был слишком опасным противником, он получил в дар Шатонеф-сюр-Шарант, значительную крепость на западной границе Ангумуа. Но, как и многие ему подобные в то время, Протоиерей неоднократно переходил тонкую грань между военной службой и бандитизмом. Когда в 1354 году был убит Карл де ла Серда, Арно захватил три главных замка графства Ангулемского в качестве залога за задолженность по жалованию. Во время французской осады Бретея, когда он служил в армии Иоанна II, он неожиданно захватил замок в Нормандии. "Простая кража", — таков был вердикт королевского офицера, посланного для расследования этого инцидента. К этому времени Арно покинул родную провинцию и перенес свои операции на север. Здесь он начал решительный подъем по социальной лестнице. Он сражался в баталии графа Алансонского при Пуатье, где был ранен и попал в плен. Позже женился на богатой вдове Жанне де Грасе, владевшей землями в Берри. В марте 1357 года он был назначен по перемирию в Бордо одним из четырех французских хранителей перемирия в Берри. Таким образом Арно де Серволь стал влиятельным человеком[592].
Именно Арно первым осознал возникшие большие возможности для независимых вольных разбойников, открывшиеся в результате паралича власти французского правительства. Традиционные гасконские компании, такие как компании сеньоров д'Альбре, представляли собой небольшие группы людей, численностью не более сотни или двух человек, набранные в основном из вассалов и родственников своего командира, которые разбредались по обширным территориям в поисках добычи с наименьшим сопротивлением. Арно создал то, что современники называли Great Company (Великой компанией). На самом деле это была не одна компания, а целая череда больших временных армий, которые формировались и переформировывались путем объединения сил многих различных компаний, каждая из которых была под командованием своего командира, но признавала общее руководство и стратегическое направление одного капитана или иногда небольшой группы капитанов. Основу Великой компании всегда составляли гасконцы. Но к ней добавился нестабильный балласт, набранный из всех провинций Франции и всех слоев общества, кроме высшего: безработные пехотинцы и лучники, профессиональные преступники из городов, дворяне без гроша в кармане, горстка рыцарей. Вначале Арно де Серволь находил своих рекрутов среди гасконских компаний Оверни и Лимузена. Затем, примерно в мае 1357 года, он перенес свои операции в Дофине. К середине лета он собрал более 2.000 человек на границе Прованса на правом берегу Роны. Все это происходило под носом у офицеров Дофина и почти наверняка при попустительстве его советников. Несмотря на неоднозначное прошлое Арно, они по-прежнему считали его верным и полезным солдатом, чьи недисциплинированные поступки должны были быть терпимы, примерно так же, как министры Эдуарда III, должно быть, относились к Роберту Ноллису. Кроме того, у них были свои ссоры с королевой Неаполя, и они не были друзьями дома Таранто[593].
Прованс был чрезвычайно привлекателен для людей, которые следовали за Протоиереем. Закон убывающей прибыли, который ограничивал их деятельность в других местах по мере того, как исчерпывались местные богатства, а оборона становилась все более бдительной, здесь едва начал действовать. Былое богатство региона все еще можно было увидеть в прекрасных зданиях и золотых сокровищницах великих паломнических церквей Сен-Жиль и Сен-Максимин, а также в богатых пригородах, построенных купцами Марселя и Арля и юристами Экс. Главные города были защищены только древними римскими стенами, которые были низкими и давно не ремонтировались. Несмотря на все экономические трудности региона, движение товаров в долине Роны оставалось оживленным. Марсель оставался крупным центром морской торговли Средиземноморья. Однако главным магнитом для грабителей было огромное богатство, которое сконцентрировал папский двор в Авиньоне. Климент V сделал Авиньон резиденцией папства за пять десятилетий до этого, в 1309 году, первоначально в качестве временного убежища от беспорядков в Риме и войн в центральной Италии. С годами город постепенно превратился в постоянную столицу Римских Пап. Бенедикт XII и Климент VI построили большой дворец на Роше-де-Дом, чтобы заменить временное жилище, которое использовали их предшественники. В него переехали огромные финансовые и юридические отделы папской администрации и постоянно растущие службы папского двора. Около двух десятков кардиналов имели свои собственные учреждения, которые они разместили в роскошных дворцах в городе или в Вильневе на другом берегу реки Роны. Орда придворных, просителей, гонцов, солдат, банкиров и поставщиков следовала за ними, а за теми — бесчисленные толпы прихлебателей. Авиньон стал средневековым мегаполисом. Потребности этого великого церковного сообщества породили непрерывный поток предметов роскоши текущий по незащищенным дорогам Прованса: вино из Бургундии, драгоценности из Парижа, ткани из Шампани, картины из Италии но, прежде всего, деньги. Папство потребляло лишь скромную часть своих доходов в самом Авиньоне, но во время правления Иннокентия VI (1354–62 гг.) Апостольская палата ежегодно получала в среднем 253.000 флоринов Флоренции (около 36.000 фунтов стерлингов) наличными и в слитках[593][594]. Почти все это доставлялось в
