Обреченный трон - Каролайн Пекхам

У Клары был вид, наполовину обрадованный такой перспективой и наполовину ужаснувшийся тем, что ее прогоняют, но когда взгляд Лайонела стал жестче, она пробормотала свое согласие и убежала, заливаясь слезами, ее рыдания эхом отдавались от стен дворца.

Взгляд Лайонела скользнул ко мне с голодным желанием, от которого у меня по позвоночнику пробежала волна страха.

— Ты будешь хорошей девочкой, не так ли, Роксания? — спросил он низким и смертельным тоном, протягивая руку, собираясь провести пальцами по моему горлу, как он это делал с Кларой.

— Да, мой король, — вздохнула я, когда его ноздри раздулись и из них повалил дым.

Хватка Лайонела на мне болезненно сжалась, и мне пришлось сопротивляться желанию оторвать его руки от своего горла всеми силами, когда Каталина издала жалобный скулеж.

— Иногда я вижу в тебе так много от твоего отца, — задумчиво пробормотал он, и во мне вспыхнула ярость при напоминании о том, что, если верить звездам, он сделал с нашим отцом.

У этого королевства никогда не было Дикого Короля, все это время им был этот ненавистный кукловод и его темная магия. И все ради этого. Он замышлял захватить трон уже тогда, делая все возможное, дабы получить преимущество перед другими Советниками. Меня мутило от мысли, что он все же добился всего этого. И что мой отец, возможно, никогда не узнает, что он не был чудовищем.

Его хватка усилилась, пока я не перестала вдыхать воздух, а в его глазах зажегся свет, но он отпустил меня так же внезапно, как и схватил, и повернулся, снова взяв Каталину под руку.

Мне пришлось сильно прикусить язык, чтобы не наговорить все то, что я хотела сказать этому лживому, интриганскому ублюдку, так что у меня пошла кровь, но этого оказалось достаточно, чтобы заставить меня замолчать.

Мы вышли в сад, где дорожка освещалась столь прекрасным использованием магии огня, что я смогла отвлечься и собраться с мыслями, просто глядя на нее. Пламя горело в тысяче различных сложных форм и узоров, и когда мы достигли огромного павильона, где проходил бал, я не смогла удержаться и не посмотреть на Дракона в натуральную величину, созданного из пламени, восседавшего на крыше.

Моя магия жадно разгорелась, заряжаясь от такого количества огня вокруг, и я последовала за Лайонелом и Каталиной в павильон, чувствуя себя немного спокойнее благодаря отвлечению, и радуясь, что мне не пришлось призывать тени.

Глашатай объявил о прибытии Лайонела, как претенциозного придурка, которым он и был, и, к моему отвращению, каждый еблан, стоящий в красивом деревянном строении, низко поклонился своему королю.

Лайонел нахохлился, как надутый павлин, когда первый из подхалимов поспешил присоединиться к нам, и мой взгляд упал на гигантского мужчину, когда он вышел вперед. На самом деле, каждый ублюдок здесь был огромным, и как я предположила, это от того, что они были Драконами.

— А, Кристофер, — тепло поприветствовал Лайонел, когда здоровенный мудила наклонил голову в знак признания своего короля. — Я надеялся поговорить с тобой позже о Минотаврах, живущих в твоей части королевства.

— Конечно, — ответил Дракон, облизывая губы и пробегая глазами-бусинками по Каталине без малейшего стыда. — Я буду очень рад помочь тебе избавить Солярию от паразитов, которые так долго сдерживают нас.

— Прекрасно, — сказал Лайонел. — Потому что есть несколько одолжений, которые мне от тебя нужны, и было бы очень кстати, если бы ты позаботился о том, чтобы они были выполнены как можно скорее. Безусловно, я вознагражу тебя за помощь в данном деле.

Кристофер согласился поговорить с ним позже, и вперед вышел еще один Дракон, который, поклонившись Лайонелу, настороженно посмотрел на меня.

— Ваше Высочество, — четко произнес он, его черная борода заметно зашевелилась, показывая, что он говорит. Его глаза снова метнулись в мою сторону, и Лайонел вздохнул.

— Я скоро приду и поговорю с тобой наедине, Томас, — сказал он. — Как только мой Опекун займется чем-нибудь другим.

Бородатый Дракон, казалось, был доволен этим предложением, низко поклонился и направился прочь, а Лайонел бросил на меня раздраженный взгляд, словно это я виновата в том, что его последователям не нравится мое присутствие. Формально здесь должны были присутствовать только Драконы, но он сказал, что обычно Опекунам тоже разрешается присутствовать. Однако не похоже, что другим Драконам это было по душе.

Я взглянула на следующего Дракона, которого пригласили подойти к нам, и мне пришлось спрятать улыбку, узнав Данте Оскура. Я была рада обнаружить, что здесь присутствует по крайней мере один более приятный человек, чем я рассчитывала. Он был огромным, как и все остальные Фейри здесь, но он совсем не был похож на них, со своими золотыми украшениями и зачесанными назад черными волосами, несколькими пуговицами, расстегнутыми у горла, и общей аурой нежелания находиться здесь. Он выделялся всеми лучшими способами, и я уверена, что он тот, кого я могу назвать другом. Или, по крайней мере, могла бы, до того, как Лайонел вцепился в меня своими когтями.

— Добрый вечер, bella9, - промурлыкал Данте, его фаэтанский акцент сквозил в его словах, когда он улыбнулся мне, а затем обратил свое внимание на Каталину. — И, конечно, Королева Драконов выглядит прекрасно, как всегда. — Каталина любезно улыбнулась и поблагодарила его, в то время как Лайонел обиделся, что его оставили напоследок. — И наконец, мой повелитель и правитель, король всей Солярии и самый могущественный Фейри, которого я знаю, — наконец сказал Данте, его слова источали презрение, и я заметила, что он и не поклонился.

— Я слышал, тебя можно поздравить, Штормовой Дракон, — прорычал Лайонел. — Надеюсь, ты не думаешь, что твоя договоренность с Джунипер означает, что другие твои дети освобождены от моего контроля. Если они появятся в нашем роду, то я буду ожидать их вступления в Гильдию.

Данте даже не потрудился подавить рык, когда статическое электричество омыло его кожу и подняло мои волосы по плечам.

— А вообще мы надеемся, что моя кровь Волка проявится. Не будем забывать, что я Дракон только благодаря дару звезд. Сомневаюсь, что передам ген Дракона, — грубовато сказал Данте.

— Кто знает, как устроены небеса, — не согласился Лайонел. — Моя кровь чистейшая, и все же мой младший был проклят стать Пегасом. Возможно, звезды исправляют это упущение и даруют