Прошлое с нами (Книга первая) - Василий Петров

— Вы по приказанию Варавина? Товарищ лейтенант, поступаете в мое распоряжение... никаких разговоров. Зеленая гряда левее трех высоких деревьев, видите? Там основная масса автоматчиков. Разделите людей. Одна группа — прямо на угол, другая — вправо, к дороге. Я попытаюсь вас прикрыть на недолетах.

Моих людей задерживал пулемет. Установлено местонахождение.

— Укажите,— заинтересовался Устимович. Смещение изменило картину, я не находил примет, которые запомнил.

— Пулемет сам себя выдаст. Почему люди не маскируются? Всех укрыть горохом, травой, марш!

Пот катится ручьем. Люди ползут позади. Низко над головой пролетели снаряды 4-й батареи.

Обнаружено тело погибшего воина. Установлена личность. Из 1-й батареи. Движение продолжается: 200, 300, 500 шагов. Раздался окрик: «Свой, не стрелять!» Снова застрочил немецкий пулемет. Левая группа потеряла ориентировку и вышла в тыл правой. Умолкнувшая 4-я батарея возобновила стрельбу. Ложатся снаряды один за другим. Опять тела убитых. Немцы. Обвиты ботвой, даже на касках умудрились закрепить зелень. Из голенища торчат пустые магазины.

Гряда, указанная Устимовичем, ближе, чем я предполагал. Но расстояние не уменьшалось. Позади, в районе НП 4-й батареи, взвилась ракета. Снова в том же месте.

Пластун видит только то, что перед глазами. Меня выручала карта. Я определил местонахождение. Где-то недалеко должен быть НП 6-й батареи. Взвыли мины. Впереди железнодорожная насыпь, телеграфные столбы. Местность в пределах досягаемости немецких минометов.

Я ожидал, когда закончится огневой налет. Горох в ряду буйный, стручки толщиной с палец. Там жесткие, тут воскового цвета. Кто-то бормочет. Я огляделся. Люди лежали, застигнутые минами. Ближе, шагах в тридцати, кажется, сержант Дорошенко.

Гм... вроде не по-русски... Немецкие слова... Не далее, чем в пяти шагах — немец.

— Их бин кригсгефанген,— немец поднял руки и медленно по-русски: — Я есть военнопленный.

Немец рослый. Круглое веснушчатое лицо, белесые брови. Ежом торчат рыжие волосы. Под ногами каска, автомат. Проступает пятнами кровь. Немец ранен. За отворотом куртки бинт. Дорошенко подал его документы. Пленный, как и два убитых, из одного подразделения: 1-я рота разведывательного батальона 113-й ПД.

Я спросил, как пленный оказался севернее железной дороги?

Грохот смущал пленного. Падая, мины тоскливо завывали, рвались вокруг. Пленный, кряхтя, опустился на колено, прилег. Я свободно переношу близкие разрывы и не стал укрываться. Пленный в испуге вскинул глаза на мою кобуру, попытался встать. Боится. Напрасно. Немецкие мины угрожают пленному больше, чем мой пистолет. Я застегнул кобуру.

Пленный вздохнул с облегчением. В следующую минуту грохот затих. Я повторил вопрос.

— Яволь,— немец стал говорить. После занятия Малина части 113-й ПД намеревались, насколько пленному известно, наступать (ему никто не говорил, но он думает, что это именно так) дальше, на север. Пленный всего лишь обер-ефрейтор, знает только то, что относилось к его подразделению и т. д.

Пленный говорил быстро. Знакомые выражения тонули в потоке артиклей и предлогов. Я не успевал схватить смысл. Это, кажется, огорчает пленного, он начал по слогам, повторял.

— Вчера, примерно в восемнадцать часов, мотоциклетная рота сообщила, что русские войска не обнаружены. Два батальона двести шестьдесят первого пехотного полка, сосредоточенные на северной окраине Малина, где находилось подразделение пленного, выступили из города по дороге на Барановку. Скоро солдаты услышали орудийные выстрелы. Артиллерия стреляла довольно долго. Вечером стало известно, пленному сообщил его товарищ, что на железной дороге — русские, и что пехота понесла потери, наступление приостановилось, неразумно лезть навстречу пушкам, когда есть менее опасные пути...

Как пленный попал на гороховое поле?

— Яволь,— пленный смахнул капли пота.— Вчера, около девятнадцати часов, командир второго взвода штабс-фельдфебель,—- следовала фамилия,— объявил, что все частные атаки двести шестьдесят первого пехотного полка не сломили сопротивление русских. Штабс-фельдфебель со своим взводом, по приказанию командира роты, направляется в тыл оборонительной позиции русских, силы их невелики. Цель — дезорганизовать управление, блокировать части, которые удерживают железную дорогу. Такую же задачу получил еще один взвод... наша разве рота проводила подобные операции. Я не сомневался в успехе.

В операции участвовало два взвода?

— Да... два взвода были разделены на три группы. Нам обещали, что нападение разведгрупп пехота поддержит атакой...

Численность разведгрупп?

— Группа, в которую я входил, имела девятнадцать человек.

Другие?

— Не знаю.

Где в данный момент находятся люди вашей группы?

— Здесь,— пленный замялся,— в поле... условия для маскировки.

Он в плену... и эти два. А остальные?

— Все ранены или убиты.

Где перешла группа железную дорогу?

— Там,— пленный огляделся,— на востоке, в двух-трех километрах.

Когда, в котором часу?

— Вскоре после полуночи,— и продолжал с сожалением,— атака пехоты провалилась. Что делать без поддержки? Разведгруппа продвигалась, обрывала телефонные линии, обстреливала телефонистов. Пленный, очевидно, считая, что сообщил достаточно, спросил:

— Как сообщить семье? — он австриец «аус Оберэсте райх». Он остался жив и считает себя обязанным сообщить, передать на родину весть о судьбе товарищей.

Почтовая связь между воюющими странами не поддерживалась. Какие-то возможности, по-видимому, были, например, через нейтральные страны. Но вначале покончим со службой... потом личные дела.

— О, я понимаю. Готов делать все, что будет приказано. Скоро война закончится. У меня не будет, надеюсь, повода жаловаться на обращение.— Он стал разглагольствовать о скорой немецкой победе.

Разведывательные группы одновременно переходили железнодорожную насыпь?

— Нет, насколько мне известно, первой перешла наша. Разведгруппы поддерживали между собой связь?

— Нет, каждая имела свою задачу.

А со штабом батальона?

— Нет.

На вопрос о расположении огневых средств немецких войск пленный отвечал общими фразами. Он не ориентировался на местности, которая лежала за железной дорогой.

Со стороны подбитых самоходок подошли люди. Взвод из 5-й батареи.

— Фриц, пленный, где взяли? — спрашивал лейтенант Свиридко.— Вы из шестой? С автоматчиками уже разделались. Я получил приказание возвращаться на ОП. Собираю своих людей, потерялись.

— Товарищ лейтенант, включился «Феникс», есть связь,— сообщил телефонист.— Командир батареи приказал вести пленного на НП.