Прошлое с нами (Книга первая) - Василий Петров

— Коровы, свиньи... около тридцати голов,— продолжал Политов.

Целое стадо, зачем столько 6-й батарее?

— Как зачем? — удивился старшина.— На усиление пайка.

Обстановка ненадежная. Поступит команда «отбой». Что тогда делать со скотом? Не консервы...

— Товарищ лейтенант, ценный продукт... мясо, жиры.

Сколько людей на довольствии? Я не возражаю против того, чтобы взять какую-то часть. Сто, двести килограммов, соразмерно с аппетитом.

— Товарищ лейтенант, немцы в семи километрах. Мы не возьмем... достанется другим, и отказать людям неловко, просят...— продолжал жалобным голосом старшина. Я ничем помочь не могу. Пусть старшина решает сам.

— Товарищ лейтенант,— старшина подошел ближе к буссоли.

— По местам! — выкрикнул из ровика телефонист. Орудия снова ведут огонь. 10, 20, 30 минут. Стой!

Опять — Политов. Поодаль местные жители.

— Товарищ лейтенант,— скороговоркой начал Полисов,— скот... того... туши... утром разделали. Я хотел доложить, а тут команда.

Чего же хочет старшина? Подошли местные жители. Председатель колхоза благодарил за выручку. Приглашает пройти на кухню, посмотреть, время к обеду.

— О, делегация от местного купечества? — спрашивал, смеясь, Безуглый.— Из Малина?

— Нет,— ответил старшина,— соседи пришли в гости... Жители села Пирожки.

У Безуглого просьба. Орудийные номера хотели бы посмотреть самоходки, подбитые вчера за переездом батареями 1-го дивизиона.

— Я пойду вместе с ними. Сколько тут до холма... триста-пятьсот шагов, не больше,— говорил Безуглый,— туда и сюда.

Телефонист запросил разрешения. На НП трубку взял лейтенант Смольков. Командир батареи не возражает, но предупредил — перерыв продлится не более четверти часа. Возможно, меньше.

Безуглый ушел. Орлов остается старший на OП Я догнал делегацию только возле сараев.

Вылазка автоматчиков

— Товарищ лейтенант, срочно... вызывает командир батареи,— звал позади телефонист.

— Автоматчики проникли за железнодорожную насыпь. У подбитых самоходок и на гороховом поле,— говорил торопливо Варавин.— Людей верните на ОП. Вы возьмите десять-пятнадцать человек и ко мне. Первое орудие на прямую наводку, для сопровождения. Командир полка приказал немедленно оповестить соседние ОП.

Нужно условиться, установить сигналы.

— Ни слова больше, сейчас оборвут линию, Безуглого предупредите.

Раздался щелчок, трубка умолкла. Так... а я ведь слышал очереди. Казалось, недалеко. Отвлекли местные жители.

Просвистели рикошетирующие пули. Стрельба усиливалась. Возвращался бегом Безуглый, орудийные номера.

Все, кто попадал мне на глаза, хватали оружие. У Дорошенко пулемет. А эти, Смолин, Дуров, как оказались на ОП? Семь человек, восьмой телефонист, он собрался проверять линию. Младший лейтенант Безуглый с людьми отделения тяги и хозяйственниками занимал опушку. 1-е орудие выкатить сию минуту на прямую наводку... туда, к гребню.

Ни одна батарея не стреляла. Люди бежали гурьбой, телефонист отстал, в руке телефонный кабель, катушка, аппарат через плечо, карабин.

— Что сбились... куча, как...— кричал Дорошенко,— в цепь... интервал... тридцать шагов, оружие опробовать, патроны на учет.

Гороховое поле начиналось за гребнем укрытия и тянулось от одного переката к другому. Вдали ряд телеграфных столбов, на горизонте крыши строений. Город Малин. Темнеет лес. Справа и ближе — проселочная дорога, три-пять высоких дерева, будка стрелочника на переезде. Самоходки в пятнах, черные, одна завалилась на борт за обочиной, другая — на дороге. Стволы у обеих — в разные стороны.

Раздаются винтовочные выстрелы. Короткие очереди немецких автоматов в обрыв, два-три патрона. Не возьму в толк, где — на перекате или за ним? А там, вдали серый дым. Не иначе разрывы мин.

Гороховое поле... растения выше колена. Не напороться бы на автоматчиков. Люди продвигались по телефонной линии. Дорошенко, взявший добровольно обязанности моего помощника, подбадривал.

— Смелей, смелей, не отставать. Помните свои места в цепи, наблюдать. Ложись!

Защелкали пули, вонзаются в землю. Очередь за очередью. Откуда?

Все залегли. Телефонист включил аппарат. Связи нет.

— По-пластунски, вперед. От земли не отрываться, не отставать,— Дорошенко не забыл ржаное поле у Княгининки.

Противник невидим. Все чаще посвистывают пули... Гороховая ботва путает руки и ноги, тянется вслед. Каждый шаг требует усилий. Куда двигаться?

Прогрохотали выстрелы. Один за другим. Взметнулась высоко земля. Опять выстрел, снаряд лег в двух сотнях шагов. Дохнул горячий воздух. Кто вел огонь?

Наблюдает стреляющий свои разрывы? Вдруг как уменьшит прицел на четыре, нет, на два деления. Нужно выждать. Вперед! Люди двинулись. Смолин наблюдает. Справа три орудийных номера. Только зашевелились— очередь.

— Нашел,— вскричал Смолин,— сейчас его поймаю,— и раздвинул сошки РПД. Очередь заставила сержанта умолкнуть. Не ранен?

— Вижу...— Смолин выругался,— вижу...

Застучал РПД. Пули, по-видимому, прошли мимо. Немецкий пулеметчик рассеивал веером очередь за очередью. Взлетала гороховая ботва, сырые комья. Кто-то вскрикнул. Ранен, убит?

Смолин догадался поднять РПД орудийному номеру на спину. Огонь! Люди двинулись с мест. С ужасающим воем пролетел пушечный снаряд, разорвался, обдав горячей упругой волной. Все в испуге ожидали следующего разрыва. Нужно уйти из плоскости стрельбы. Как? Невзирая на очереди РПД, немец не унимался.

— Принять влево, вперед!

— «Фламинго-один»,— послышался голос,— «Фламинго-один». «Феникс»... «Фламинго»... с одной буквы. Позывные нашего 2-го дивизиона. «Фламинго» — одна из батарей, 4-я или 5-я. Значит, недалеко НП. «Фламинго-один» — телефонист обращался на ОП.

— «Фламинго-один», один снаряд, огонь!

В стороне люди, кажется, младший лейтенант Устимович — командир 4-й батареи, я видел его у села Андриевичи.

Громыхнул выстрел. Снаряд лег дальше. Я повернул на НП.

— Стой! — раздался окрик.— Кто? Откуда? Вы не знаете?.. Немецкие автоматчики одеты в нашу форму... Все батареи оповещены,— встретил меня сержант-караульный.

Устимович не стал смотреть мое удостоверение. Автоматчики заняли северную половину горохового поля, блокируют подступы к железнодорожной насыпи. Наблюдательные пункты отрезаны, только ему, Устимовичу, удалось отойти по телефонной линии.

— Вы по приказанию Варавина? Товарищ лейтенант, поступаете в мое распоряжение... никаких разговоров. Зеленая гряда левее трех высоких деревьев, видите? Там основная масса автоматчиков. Разделите людей. Одна группа — прямо на угол, другая — вправо, к дороге. Я попытаюсь вас прикрыть на недолетах.