Прошлое с нами (Книга первая) - Василий Петров

— Товарищ лейтенант,— телефонист выглянул из ровика,— передают для старшего на батарее... выполняйте команды... немедленно... тысяча чертей!

Неизменно тверд воинский порядок на ОП. Телефонисту строжайшим образом запрещено изменять или опускать слова и даже интонации в выражениях, когда стреляющий обращается к старшему на батарее. Чего только не доносят телефонные провода с НП! Два корреспондента — стреляющий и старший на батарее — в разном положении и мыслят соответственно. Первый — на переднем крае, прижат к земле, может статься, автоматчики строчат со всех сторон, другой — в 8 километрах и не ведает причин, заставляющих стреляющего торопить огневые взводы.

— Огонь!

Орудия окутались синим дымом. Запах пороха.

— ...прицел меньше восемь... четыре снаряда,— выкрикивал из ровика телефонист,— батареей четыре снаряда... беглый... огонь!

Поднятые стволы откатываются, дым ползет, стелется по низу, сверкает пламя.

— Огонь!

Стреляющий не останавливался, не вводил корректур. Доказательство того, что снаряды ложатся у цели. Что же случилось?

— Правее ноль десять,— и та же цифра в конце,— четыре снаряда...

Стучат затворы, ударялись стреляные гильзы со звоном одна о другую. Метались в дыму люди... Тридцать два... сорок восемь... шестьдесят четыре... Орудия уже произвели свыше ста выстрелов. — Огонь!

Темп повышался, стреляющий торопил. Дым у орудий не уходил. Заросли замедляли движение воздуха. Ухудшалась видимость. И вдруг потянуло к речке, как в трубу.

— Огонь!

После каждой очереди на мгновение наступало затишье. Замковый сообщал длину отката. Слышался голос заряжающего, слова наводчиков, обращенные к командирам орудий.

— Огонь!

Происходило что-то чрезвычайное. И недалеко, в 7—8 километрах. За железнодорожной линией. По-видимому, прорвался в тыл противник. Откуда? На марше неспроста командир батареи торопил огневые взводы.

— Огонь!

Наблюдая за орудийным расчетом, я вел записи, всякий раз после двух-трех выстрелов проверял наводку одного орудия, другого. Впереди повисло серое облако разрыва. Бризантный снаряд. Отделился дымчато-розовый шлейф, стремительно раскручиваясь по спирали. В нашей артиллерии бризантных снарядов не было.

— Огонь!

Телефонист сполз в ровик с бруствера. Всем известно — бризантный разрыв предвещает огневой налет. Облако дыма — точка, видимая издали, целеуказание для сосредоточения огня группы батарей либо для контроля данных. У орудий — ни одного укрытия, за исключением ниш для снарядов в один штык глубиной.

Нужно доложить командиру батареи. Я прошел к ровику телефониста. Он углублен на полметра, но этого недостаточно. Телефонист уже понял, выбрасывает со дна грунт.

— Стой, основное направление... правее один ноль, прицел сто восемьдесят, огонь!

Еще шестнадцать снарядов улетели к цели. Я сказал телефонисту: «Доложить на НП... очередь!»

Откуда-то с вышины обрушился вой падающих снарядов.

— Ложись!

Повсюду сверкает пламя, клубится дым. Передок 1-го орудия катился к штабелю, исчез мгновенно недалекий куст, кувыркался в воздухе человек.

— Товарищ лейтенант, огонь! — выглянул из ровика телефонист. На голове каска. Другую он протянул мне.

Снаряды ложатся настолько часто, что я не вижу орудий. Целы ли? Гнулись низко кусты, летели подхваченные вихрем листья. На буссоли ерзал чехол, вот-вот сорвется.

— Телефонист, доложить... ОП подверглась обстрелу. Каска приподнялась на уровень бруствера и пропала.

— Товарищ лейтенант, передают,—телефонист дублировал неуставные слова,— огонь!

Я подал команду. Никакого впечатления, никто не ответил. Бежать к орудию? Под ногами трава, копоть, воронки — одна, другая, третья. Края подсыпаны землей, как пеплом. Опрокинут вверх колесами орудийный передок. Где Орлов? Укрыл голову за подсошниковым бруссом. Жив, и как-будто невредим. Я помог ему подняться. Вдвоем — он и я — собрали орудийных- номеров. Близкий разрыв разогнал их тут же. «Стой! Обратно... к орудию!» Орудийный номер вскрикнул и завалился на станину. Другой нашел укрытие под щитом. Нет, так не пойдет. Команда подана, занять места! «К бою!» Разве не понятно?

Я проверил установки. Готово!

— Первое!

— Орудие! — выкрикнул Орлов.

Громыхнул выстрел. Разрывы немецких снарядов ложатся один за другим. У 2-го орудия я столкнулся с Безуглым. Он уже вернул «по местам» всех, кто способен двигаться.

Вслед за 1-м орудием произвели выстрел 2-е и 3-е.

— Ну, ну... не робеть,— кричал Безуглый,— не оглядываться.

2-е орудие заряжал Дорошенко.

— Батареей... четыре снаряда... беглый... огонь! — передавал из ровика телефонист.

Безуглый опекал одно орудие, я — другое. Люди напуганы, колеблются. Тот согнулся, другой прилег и не двигался в оцепенении. Но, в общем, работали орудийные номера. Наводчик навел орудие. Над стволом — дым, взметнулись факелы.

Прямое попадание! 2-е орудие осело на колесо. Кричал надрывно раненый.

— Правее ноль десять, прицел сто семьдесят восемь,— продолжал телефонист,— огонь! — И снова: — Прицел сто семьдесят шесть... шесть снарядов... беглый огонь!

Дым совершенно заволок позиции. Разорвалось еще четыре снаряда, еще четыре, потом три. Огонь слабел. В створе со 2-м орудием легли одновременно два снаряда. Обстрел прекратился.

— Огонь!

Телефонист передал на НП: «Очередь».

— Стой! Записать: цель номер одиннадцать, батарея на опушке леса, доложить расход снарядов.

Я не слушал телефониста. Два орудия — 2-е и 4-е — выведены из строя, к стрельбе непригодны.

— Доложить...— последовала повторная команда с НП.

Потери огневых взводов — 18 человек, 7 погибших. В пределах ОП насчитывается 88 воронок.

— Для старшего на батарее... вполне вероятно, что батарея, обстреливавшая ОП, подавлена,— повторял телефонист,— доложить готовность к ночным стрельбам.

Сообщение стреляющего не радовало огневиков. «Вполне возможно» — как у Старой Гуты. Хотелось бы знать наверняка.

Доносятся стоны раненых. Со стороны дороги бежал политрук Савченко. Еще кто-то — старшина Политов. Оба остановились у 2-го орудия. Туда переносили тела погибших.

— Товарищ лейтенант, попали под обстрел? Давно? — взволнованный замполит принялся помогать.— И пятой батарее досталось... вот, Политов говорит.

Вызваны люди отделения тяги. Бинтов не хватает. У кого индивидуальные пакеты? Руководство перевязкой принял Савченко.

Раненых нужно отправлять с ОП сейчас же. Где санчасть, полковые тылы? Из Коростеня они ушли вслед за полковой колонной.