Я Пилигрим - Терри Хейз

Картер тихо произнес:

– Шептун сказал мне, что вы сейчас не пишете книги, а заняты поисками ядерного заряда для «грязной» бомбы.

Я кивнул:

– А разве не все вы этим занимаетесь?

Он рассмеялся:

– Вы можете играть по-крупному: три тысячи человек в одной бейрутской резидентуре и все, кто в соседних странах, готовы помочь. Однако нам пока ничего найти не удалось. А что у вас?

Я покачал головой:

– Пока пусто.

– Мне кажется, он летает в одиночку.

– Кто?

– Этот бомбист.

Я повернулся к собеседнику лицом:

– Почему вы так думаете?

– Исхожу из человеческой природы: если бы действовала группа, мы бы уже что-нибудь услышали. Люди всегда болтают, и обязательно находится хоть один предатель. Рассказывают, что здесь неподалеку некогда жил один революционер – не бомбометатель, правда, но фанатик. Имел дюжину почитателей, которые его боготворили и готовы были пойти за ним хоть в ад. И все-таки среди них нашелся один тип, который… Да вы наверняка знаете эту историю: про то, как Иуда сперва поцеловал Иисуса, а потом Его предал.

Теперь настал мой черед рассмеяться.

– Это было две тысячи лет назад, – продолжал Картер, – и с тех пор ничего не изменилось, по крайней мере в этой части мира.

Внедорожник остановился у трапа «гольфстрима», и я схватил свою сумку.

– Хорошую историю вы рассказали, – заметил я, тряся ему на прощание руку.

Открыв дверь, я устремился к трапу и услышал, как Картер прокричал вслед:

– Помните: те парни, к которым вы едете, – это мусор в человеческом обличье! Удачи!

Я лишь улыбнулся в ответ. Даже если Сарацин летает в одиночку, это не столь уж и важно. Через несколько часов я узнаю его полное имя, дату рождения, историю жизни с детских лет, а может, даже увижу фотографию. Этого хватит для Картера и еще сотни резидентов, чтобы мобилизовать для розыска террориста своих людей и помощников в других странах – словом, весь мир секретных спецслужб.

Итак, сорок восемь часов, согласно моим расчетам. Через двое суток мы схватим его – постараемся уложиться в этот срок.

Глава 3

Все ярлыки на маленьких стеклянных пузырьках были на месте. Сарацин закончил подготовку вакцин согласно своему графику.

Он трудился без устали, но и везение здесь тоже сыграло свою роль: один из коллег Сарацина попал в автомобильную катастрофу, что позволило ему несколько раз отработать по две смены подряд.

С самого начала саудовец организовал свою деятельность на манер производственной линии, обосновавшись в той части хранилища, что была скрыта за грудами расплющенных упаковок. Никто не тревожил покой Сарацина, в его распоряжении были садовый шланг, сливная труба, уплотнитель мусора, пистолет для склеивания и вместительные пластиковые бочки.

Он заполнял эти бочки химическим растворителем, разрезал оболочку упаковок разрешенных к продаже лекарств и погружал освободившиеся маленькие стеклянные флаконы в раствор на две с половиной минуты – оптимальное, как он установил, время для смывания ярлыков. Потом он раскладывал их перед комнатным электрообогревателем для просушки. Примерно столько же времени уходило на то, чтобы загрузить ненужные пузырьки в уплотнитель мусора. Там они раздавливались в мелкую крошку, а жидкое лекарство, которое в них содержалось, сливалось через шланг в канализацию.

Самой медленной частью процесса было нанесение пистолетом клея на обратную сторону ярлыков и приклеивание их к его собственным стеклянным флаконам. Сначала саудовцу казалось, что он вряд ли сумеет уложиться в определенные им самим сроки, но вскоре Сарацин обнаружил, что, ничего не меняя, а просто выдерживая определенный ритм, действуя пистолетом для склеивания как робот, он значительно увеличивает производительность труда.

Ему повезло и в том, что на складе имелась собственная машина для упаковки в термоусадочную пленку, чтобы устранить повреждения, возникшие в процессе изготовления и пересылки. В результате Сарацин не испытывал никаких трудностей, когда запечатывал свои смертоносные флаконы в надежную упаковку.

К концу первого вечера работы террорист располагал ровно тысячей маленьких стеклянных флакончиков, которые были практически идентичны тем, что использовала компания «Чирон». Они имели наклейки от широко применяемого лекарства, были заполнены прозрачной жидкостью, с виду точно такой же, что и настоящая, запечатаны в подлинную пластиковую упаковку, оснащены настоящими штрих-кодами, серийными номерами и рассылочными ярлыками. Единственное отличие, которое невозможно обнаружить, не прибегая к сложному химическому анализу, состояло в том, что вещество, которое могло спасти человека от смерти, было заменено приготовленным Сарацином в домашних условиях средством, несущим апокалипсис.

Как врач, он точно представлял себе, что случится, когда его флаконы попадут в США. Врач или медсестра погрузит в жидкость шприц с иглой, длина которой составляет дюйм или чуть больше. Длина здесь очень важна: предполагается, что лекарство будет вводиться внутримышечно. Его впрыскивают в дельтовидную мышцу плеча, поэтому требуется по меньшей мере дюймовая игла, чтобы достаточно глубоко проникнуть в мышечную ткань взрослого человека или подростка. Если инъекция делается маленьким детям, хватает иглы длиной в семь восьмых дюйма, но в этом случае лекарство следует вводить в ягодицы.

Независимо от возраста пациента и места укола, если вирус проникнет в кровь, спасти человека будет уже нельзя – любые осечки исключаются. Таких людей можно без всякого преувеличения назвать зомби, ходячими мертвецами.

Сарацин также знал, что одна маленькая группа населения – новорожденные младенцы – избежит его вакцины, но это было непринципиально. При десяти тысячах активных возбудителей инфекции – а болезнетворный микроорганизм, вызывающий оспу, переносится по воздуху, как обычный вирус гриппа, – единственный способ не заразиться для младенцев – это перестать дышать.

Когда первая тысяча стеклянных флаконов была готова, у Сарацина появилась уверенность, что он способен работать еще быстрее. Для первой ночи он сделал достаточно. Домой Сарацин шел полный надежд, испытывая сильное возбуждение. Брезжил рассвет. Вернувшись в свою маленькую квартирку, он не лег спать, а приступил к ритуалу, который будет исполнять всю будущую неделю.

Сарацин включил телевизор и стал смотреть канал, передававший прогноз погоды.

Ранним утром он транслировал самые свежие метеорологические сводки в континентальной части США. Сарацин с радостью узнал, что на севере Канады формируется необычный для этого времени года холодный фронт, который, согласно прогнозу, будет двигаться через территорию Соединенных Штатов. Все эксперты канала предвещали необычно раннее наступление холодов.

Это на первый взгляд безобидное обстоятельство гарантировало, что предстоящая атака будет еще более разрушительной. Переносимые воздушным путем вирусы – и не только оспы – гораздо более заразны в холодных условиях, при которых, как считает большинство экспертов, распространение инфекции ускоряется минимум на тридцать процентов. Причины этого очевидны: люди больше кашляют и чихают, садятся в автобус, вместо того чтобы идти пешком, обедают в ресторанах, а не в придорожных кафе. С понижением температуры все невольно стараются держаться ближе друг к другу, создавая гораздо более благоприятную среду для передачи вируса.

Через несколько дней, к тому времени, когда он уже закончил обработку десяти тысяч флаконов, Сарацин узнал, что холодный фронт усиливается и расширяется.

Он перенес пластиковые упаковки в главную часть склада, поместил их в транспортировочные ячейки, соответствующие пунктам назначения, проверил в последний раз, чтобы сопроводительные документы были в порядке.

Через двадцать четыре часа эти упаковки будут погружены в несколько автофургонов бесконечного конвоя, регулярно проходящего через территорию завода-изготовителя компании «Чирон» в Европе. Дальше груз будет транспортироваться через находящийся в девяноста милях Мангейм и мимо огромной американской военной базы в Дармштадте во Франкфуртский аэропорт.

Полет до Америки длится около десяти часов, потом упаковки будут доставлены в региональный центр перевозки грузов компании «Чирон», еще через двенадцать часов их развезут на автофургонах по городам Соединенных Штатов.

Сарацин, сидевший сейчас в одиночестве на огромном складе, погрузившись в раздумья и имея в качестве собеседника лишь Аллаха, был уверен, что через сорок восемь часов на дальнего врага обрушится настоящая буря – как в прямом, так и в переносном смысле.