Стратег - Александр Смирнов

После введения чрезвычайного положения Утренний Лепесток так ни разу и не смогла выбраться домой. Большинство сотрудников ночевали прямо в Институте. Эта была первая ночь, которую ей удалось провести с мужем, тем более что он всего как неделю вернулся домой после трехмесячной отлучки. Соскучившись по мужу, она позволила себе больше, чем обычно. Раньше врожденная скромность не давала ей решиться на более смелые ласки, которых тактично добивался Вилфред. Этой ночью, не устояв под его напором, она не сопротивлялась и позволила целовать себя в заветное место. Когда его упругий язычок проник внутрь, она испытала новое для себя чувство. Волна возбуждения пробежала по всему телу, и, увидев перед собой его возбужденное достоинство, она решилась взять его в рот. Раньше она брезговала это делать, позволяя себе только ласкать его руками. Неожиданно она поняла, что ей это нравится, и она, уже не стесняясь, стала жадно, крепко сжав губами, ласкать его разрывающийся от желания и удовольствия жезл. Она не остановилась, даже когда он кончил ей прямо в рот. В этот момент она также достигла вершины удовольствия. Это случилось под утро, и сейчас, сидя за завтраком, она до сих пор ощущала привкус его спермы во рту, и это было приятно. Утренний Лепесток улыбнулась мужу, и тот нежно поцеловал ее в распухшие губы.

Они едва успели закончить завтрак, когда к подъезду их дома, расположенного в живописном пригороде, подъехал служебный транспорт. Уже неделю она как главный лаборант Установки находилась под постоянной охраной.

Утренний Лепесток работала на Установке уже почти двадцать лет, но впервые Анализатор сообщил, что полное восстановление информации невозможно. Конечно, и раньше бывали неудачи, но не такие. Самый большой провал случился семь лет назад. Тогда удалось спасти немногим более восьмидесяти процентов данных.

Принцип работы Установки для Утреннего Лепестка представлял загадку, как, впрочем, и для всех рэмов. Сейчас оставалось только три действующих Анализатора. Остальные два находились в распоряжении красных рэмов, и никто не знал, в каком они состоянии. Установки попали к рэмам в результате третьего Великого Завоевания. Их было довольно много, но со временем они начали выходить из строя. Имперские инженеры так и не смогли открыть секрет их работы, и все попытки наладить выпуск новых или хотя бы починить вышедшие из строя ни к чему не привели.

Войдя в лабораторию, она по унылому виду сотрудников поняла, что никаких сдвигов не произошло. За все это время не удалось восстановить ни одного бита информации. Сегодня главный оператор решилась перевести Установку в особый режим работы. Большинство Анализаторов именно после этого вышло из строя, и использование особого режима было запрещено. Три дня назад в ответ на ее запрос пришло разрешение. Желание восстановить Навигационную карту взяло верх у начальства над опасностью потерять Анализатор.

Отбросив последние сомнения, Утренний Лепесток нажала красную кнопку. Установка загудела. Через пять часов непрерывной работы звуковой сигнал разбудил задремавшего оператора. Это означало, что начался процесс восстановления информации. Согласно полученной инструкции, об этом сразу сообщили командиру отряда боевых рэмов. Немедленно была усилена и без того надежная охрана лаборатории.

На следующий день в лабораторию вошел Картам, начальник отдела внутренней безопасности службы внешней разведки.

– Анализатор приступил к частичному снятию информации, – немедленно доложила Утренний Лепесток, – но пока результатов нет.

Еще через трое суток работы в особом режиме на дисплее появилось сообщение, написанное на языке создателей Установки. Оператор, владевшая этим языком, стала переводить:

– Частичное восстановление информации закончено. Дальнейшее снятие данных из представленного для исследования материала невозможно. Из общего количества информации прочитано процентов: неизвестно.

Далее следовали координаты первых пяти точек подпространственного перехода – все, что смогла восстановить Установка. Сколько всего было точек, осталось неизвестно. Утренний Лепесток передала данные красному рэму, но ничего ему не сказала о своих подозрениях. Это было слишком необыкновенно – только пять точек, и именно первые пять. Удача, но что-то слишком подозрительная удача…

Картам приказал прекратить дальнейшие работы и уничтожить исходный материал. Это было легко, так как он в основном состоял из воздуха с частицами пыли. Убедившись, что процесс завершен, он потребовал все копии с записью извлеченной информации. Установка выдавала результаты в трех экземплярах.

– Остались ли еще какие-нибудь записи? – требовательно спросил представитель службы внешней разведки, забрав все экземпляры.

– Известных нам записей не осталось, – ответила Утренний Лепесток, – но существует мнение, что Анализатор делает дублирующие записи, которые хранятся в памяти Установки. Мы пользоваться этими записями, извлекать их из памяти и уничтожать не умеем.

Удовлетворившись полученным ответом, Картам поблагодарил за проделанную работу весь коллектив лаборатории и подтвердил, что их ожидает вознаграждение и недельный отпуск.

Не-рэмы. Химикус-генетикус

Радий каждое утро шел на работу через площадь Триумфа Завоевателя, или как ее называли химикус-генетикус, площадь Национального Позора, и всегда встречал восход Гелиоса у подножия двадцатиметровой статуи Великого Воителя. Только сегодня он задался вопросом, почему он это делает. Что изменилось для обывателя с тех пор, как рэмы захватили Кимику и остальные планеты? Если не считать первых месяцев, в течение которых рэмы устанавливали свои порядки, никто не был убит и не голодал, у всех имелось жилье. При желании можно было завести семью, рожать детей. Рэмы заставляли всех работать, но это не был каторжный труд. Если не обременять себя мыслями о том, что на твоей родной планете правят захватчики, то можно вести достаточно комфортный образ жизни. Так возникала опасность привыкания. Именно поэтому каждое утро Радий проходил мимо статуи, водруженной завоевателями в память о своей победе.

«Спасибо рэмам за эту статую, она не дает мне и остальным забыть, что мы не свободны. Она является постоянным напоминанием, наполняя наши сердца яростью. Империя все-таки совершила ошибку, потешив свое самолюбие этим здоровенным истуканом с разноцветными глазами. Но они сделали еще одну ошибку, обманув нас с эликсиром верности, лишив последних иллюзий на свой счет. Все это время мы почти не помышляли о сопротивлении, просто оберегали секреты химического и генетического оружия. Теперь, когда у нас появилось противоядие, пора от мелкого саботажа переходить к борьбе за независимость!»