Спасение из ада - Юрий Иванович

– М-да, – граф отпустил кнопку и философски пожал плечами, – кажется, Бригита всполошилась не на шутку. За пять минут примчится. Она в замке на должности кастелянши и в любом деле будет тебе первой помощницей. Очень милая и добрая женщина.

– Приятно будет познакомиться. Но неужели я первый раз предстану перед ней вот так? – Девушка указала пальчиками на свое тело. – Дай мне хоть какую-то простынку.

– Любой каприз, моя прелесть! – радостно отозвался Дмитрий, нырнул рукой в один из стоящих вдоль стен комодов и достал сложенную ажурную ткань в виде довольно сложно связанного произведения искусства. – Пользуйся!

– Что это такое? О-о-о-о! Какая прелесть!

– В одном из миров это считается скатертью, которой накрывают стол только в большие праздники и только для императорской семьи. Здесь мне еще ни разу пользоваться этой чудесной тканью не приходилось.

– Какая скатерть?! – восклицала Александра с осуждением, быстро оборачивая ткань вокруг себя. – Да такому сари могут завидовать королевы!

Несколько проворных движений, и ткань со стонущим блаженством обернула стройное, очаровательное тело:

– Ну как?

– Невероятно! Если я раньше еле сдерживался от страсти, то сейчас ты стала еще более соблазнительной! – не сдержался от комплиментов Дмитрий. – И уже начинаю жалеть, что сразу не показал тебе нашу спальню!

Но кажется, красавица к подобным ласкам после пережитого кошмара и океана боли еще не была готова. Потому как жалобно скривилась и попросила:

– Димочка, может, чуть позже?

– Извини! Я просто не смог сдержаться от восторга! – Он моментально оказался рядом с девушкой, чмокнул ее в губки и развернул к третьей двери: – А вот там у нас большая гостиная, малая столовая и прочие радости, которые связаны с кухней и едой. Кстати, ты есть хочешь?

– Ни капельки! Мне даже как-то неприятно вспоминать о еде. Словно я переела. А ты?

– То же самое. Видимо, павшая в борьбе с нашими недугами магическая суспензия и накормить нас успела.

Причем он сразу и вспомнить не смог, когда что-нибудь ел за несколько последних суток всех этих пертурбаций. Разве что еще на площади города, когда беседовал с шантажистом, выпил чашечку кофе и заел несколькими пирожными.

– А почему за окнами ничего не видно?

Теперь Александру тянуло к трем огромным окнам, словно магнитом. Так и продолжая обниматься, они оба стали приближаться к стеклам, за которыми белела туманная вата.

– По той причине, что мы на очень большой высоте. А неба, как такового, здесь нет, оно всегда покрыто густым паром, рвущимся из подземных горячих источников. Одновременно эти облака создают в Свирепой долине самый благоприятный микроклимат. Мы ведь все-таки почти рядом с северным полюсом планеты, а окружающие нас Илиазанские горы почти сплошь покрыты вечными снегами и ледниками.

Расширенные до невозможности прекрасные глаза перестали моргать, рассматривая открывшуюся панораму. А пунцовые губки прошептали:

– И эта райская долина называется Свирепой?..

– Зато какой контраст, правда? А название осталось от прежнего концентрата природных стихий, которые раньше здесь неистовствовали веками. Я тебе потом покажу кадры реальных ураганов, которые здесь бушевали. И теми ледяными скульптурами, которые создавала природа здесь раньше, вправе восхищаться любой зритель.

– И ты здесь граф? – продолжали с недоверием шевелиться губки.

– Отныне не только я, но и ты, графиня Александра Светозарова Шахматная Свирепая! Правда, здорово звучит?

– Хм… непривычно. Особенно последнее слово. Да, а почему Шахматная?

– Это так долго рассказывать…

– А кто правит этой долиной?

– Как кто? – Светозаров сделал вид, что обиделся. – Я ведь тебе все время повторяю: ты и я. Неужели так трудно запомнить?

– Но ты говорил только про замок…

– Могла бы и сама догадаться по своему полному титульному имени. Кстати, в твоем случае следует обязательно в течение одного месяца перед нашим официальным бракосочетанием явиться пред светлы очи императора и его семьи. И получить, так сказать, формальное благословение на брак. – Заметив, как девушка непроизвольно вздрогнула и напряглась, поспешил заверить: – Ничего в этом страшного. Вся знать империи должна пройти через это, потому что другая формальность заключается в том, что брачующиеся обязаны пригласить на празднество и первого человека в государстве.

– Ой! А если они вдруг откликнутся на приглашение?

– Так вот именно для этого и существуют подобные смотрины, что император и его семья тоже люди и порой, в самом деле, не прочь посетить свадебные церемонии. А в нашем случае… – Дмитрий сделал паузу и самодовольно хмыкнул. – Скорее всего, посетят Свирепую долину обязательно.

– Неужели это так необходимо? Мне кажется, лучше в любом мире держаться как можно дальше от людей, наделенных безграничной властью.

– Может, ты и права, но в данном мире негативные правители – лишь досадные и кратковременные исключения. Чуть позже ты поймешь главную причину здешнего рая. Да и опасаться данной семьи не стоит. Тем более что заочно с ними ты уже знакома.

– Как это?

– Помнишь тот фильм, который передал вашей конторе ныне уже покойный Леонид Тарасович Кадаев? Так вот, все они попали в тот самый фильм. И как мне утверждал Казимир Теодорович, ты в разборке этого фильма приняла самое непосредственное участие.

Графиня Светозарова протяжно протянула букву «М», а ее глаза теперь сузились в две щелочки:

– Припоминаю, припоминаю этот фильм… Там еще одна нагловатая принцесса очень пыталась тебе что-то доказать по поводу продолжения ваших интимных отношений.

– Ха! Когда это было, моя сладенькая! – беззаботно отмахнулся от ревнивых наездов Торговец. – Дела давно минувших дней.

Он склонился и бережно поцеловал свою супругу в губы. И от этого поцелуя гнетущее чувство неудовлетворенности в душе Александры исчезло без следа. И неуместная ревность и подозрительность ей самой показались полным абсурдом. Поэтому, прежде чем ответить на следующий поцелуй, она виновато потупилась и попросила, словно прилежная школьница:

– Извини, я больше не буду.

– Верю.

Ему очень не терпелось повторить поцелуй, но оба одновременно вздрогнули, когда раздался осторожный стук в дверь со стороны общего коридора.

– М-да! Нервы совсем ни к черту, – констатировал граф, шевелением плеч сбрасывая невидимую вуаль испуга. – Придется еще раз поплавать в суспензии для полного излечения. – И, повернувшись к двери, воскликнул: – Входите!

В помещение поспешно вошли две женщины с совершенно одинаковыми от волнения пунцовыми лицами и, пытаясь восстановить сорванное дыхание, поздоровались с легким поклоном.