Мерецков - Николай Великанов

Сегодня Сталин предложил Мерецкову принять должность командующего Карельским фронтом. А Кириллу Афанасьевичу хотелось получить более боевой фронт, который находился бы на острие главного удара. Предложение Верховного не очень-то обрадовало. Позже он скажет, что уже давно просился на Западное направление. Теперь, когда советские войска стояли у границ Белоруссии, территория которой Мерецкову была довольно хорошо знакома еще по довоенной службе, перевод на Север ему казался совсем нежелательным. Но Верховный главнокомандующий решил по-своему. «Финляндия заколебалась, — говорил Сталин, — она поняла, что за разгромом немцев под Ленинградом и Новгородом последует наступление Красной армии против нее». Генсек коротко обрисовал политическое положение Финляндии и заметил, что не верит в быстрый выход ее из войны.

Мерецков, естественно, на предложение Верховного принять командование Карельским фронтом согласился без возражений.

Сталин приказал поскорее убыть на фронт. Надо поторопиться с разгромом на севере гитлеровских войск. Но поторопиться разумно. Посоветовал обратить особое внимание на разведку противника…

По просьбе Мерецкова Ставка разрешила штаб и другие органы управления Волховского фронта переместить на Карельский фронт. Для Кирилла Афанасьевича это было очень важно. Созданный им коллектив управленцев был крепко сколочен, знал условия войны на севере, обладал мастерством руководства крупными наступательными операциями. Всего этого не было у штаба Карельского фронта.

Мерецков прибыл в Беломорск, где находился командный пункт фронта, 22 февраля 1944 года. Вслед за ним — и работники волховского штаба.

Карельский фронт по протяженности был самым большим — почти 1600 километров, — но сил и средств имел немного. Ему приходилось изворачиваться, часто обращаться за помощью к Ставке. «Вечным просителем» называл его Верховный главнокомандующий. Он сочувствовал фронту, но войск не давал, постоянно помня о тех участках, где на тот момент велись решающие сражения с врагом.

Бывший во время войны начальником Оперативного управления Генштаба РККА С.М. Штеменко в книге «Генеральный штаб в годы войны» пишет, что Карельский фронт считался как бы второстепенным, отсюда и его задачи — «поскромнее», чем у других. А воевать там не легче, даже, пожалуй, труднее.

Соотношение сил на сухопутном участке фронта было в пользу противника. Немецко-финским войскам в 1941 — 1942 годах удалось оттеснить советские соединения и части и значительно продвинуться вперед, подойти вплотную к Ухте и Ругозеру, захватить Медвежьегорск и Петрозаводск, форсировать Свирь и создать плацдарм на ее южном берегу. На этом рубеже их наступление было остановлено. С тех пор здесь удерживалось стабильное положение.

Однако это не означало тихую, безмятежную жизнь. Как на северной линии, так и на участке 7-й Отдельной армии между Онежским и Ладожским озерами, на Карельском перешейке, где обороняли город на Неве войска Ленинградского фронта, шли постоянные бои местного значения, державшие немцев и финнов в непрерывном напряжении, не позволявшие им снимать отсюда силы для использования на главных направлениях.

Привычные оперативные понятия о плотности насыщения фронта войсками, исчисляемой, как известно, количеством километров на одну дивизию и числом танков, орудий и минометов на километр фронта, на этом театре выражались формулой, где первая цифра нередко переваливала за сотню, а количество орудий и танков на километр исчислялось однозначными числами. Многочисленные безлюдные участки местности контролировались только отдельными отрядами и патрулями. Танкам здесь негде было развернуться, и применялись они мало, за исключением некоторых опасных направлений, где местность позволяла ограниченно использовать их, и то после сложного технического и инженерного обеспечения…

Штеменко посвятил несколько страниц своих мемуаров прибытию на Карельский фронт Мерецкова и действиям фронта против гитлеровцев и финнов. Он характеризует нового командующего как общительного и деятельного человека.

Кирилл Афанасьевич быстро вошел в курс дела. Генерал-полковник В.А. Фролов, ранее командовавший фронтом, не посчитал для себя зазорным стать заместителем Мерецкова. Валериана Александровича Мерецков знал по финской войне 1939—1940 годов с самой лучшей стороны.

Членом Военного совета был генерал-лейтенант Т.Ф. Штыков, один из опытнейших политработников. Кирилл Афанасьевич, будучи командующим войсками Ленинградского военного округа (1938— 1940), и с ним находился в близких служебных отношениях. Терентий Фомич тогда работал вторым секретарем Ленинградского обкома ВКП(б) и одновременно исполнял обязанности члена Военного совета 7-й армии (в финскую войну). Сюда, на Карельский фронт, он прибыл всего полтора месяца назад, пока еще осваивал обстановку и охотно сопровождал командующего в поездках по войскам.

Штабом руководил немолодой уже генерал-лейтенант Б.А. Пигаревич, превосходно знавший штабную работу, но не обладавший, к сожалению, опытом организации и управления крупными наступательными операциями, да еще в таких сложных условиях, как на Карельском фронте. Впоследствии ему пришлось сдать должность более энергичному и лучше подготовленному генералу А.Н. Крутикову. До этого момента Алексей Николаевич успешно командовал 7-й Отдельной армией, вошедшей с весны 1944 года в состав Карельского фронта.

Добрые, по-настоящему деловые отношения сложились у Мерецкова и с командармами: Владимиром Ивановичем Щербаковым (14-я армия), Георгием Кирилловичем Козловым (19-я армия), Львом Соломоновичем Сквирским (26-я армия), Филиппом Дмитриевичем Гореленко (7-я армия), с командующим воздушной армией Иваном Михайловичем Соколовым.

Мерецков побывал на Северном флоте, который взаимодействовал с фронтом на приморском участке немалого протяжения. Командовал североморцами в то время контр-адмирал Арсений Григорьевич Головко, в свои тридцать пять лет уже довольно известный флотоводец, умевший грамотно оценить боевую обстановку и быстро принять в сложных условиях обоснованное решение.

Кирилл Афанасьевич помнил личное задание Верховного относительно разведки. Сталин не любил опозданий с докладами или проволочек, и с этим приходилось считаться. В марте разведывательная деятельность войск Карельского фронта дала важные результаты. Взятые пленные показали, что 20-я Лапландская армия немцев, состоявшая из корпусов «Норвегия», 36-го армейского и 18-го горного, приняла новое, ухтинское направление за счет расширения полосы обороны 18-го горного корпуса. Выявилось, что некоторые дивизии финнов отведены в тыл. Видимо, создавались резервы. Об этом Мерецков срочно донес в Москву.