Мерецков - Николай Великанов

Лапландской горной армии вермахта, несмотря на немалый состав живой силы и вооружения, не удалось сдержать натиск бойцов Карельского фронта. Побросав артиллерию и транспорт, взорвав все, что можно было взорвать, немецкие войска бежали. Командующий армией генерал-полковник Лотар Рендулич с остатками сохранивших организованность частей ушел на юг Норвегии.

За 23 дня боев был разгромлен германский 19-й горно-егерский корпус генерала Йодля, полностью освобождено Советское Заполярье и восточная часть северной норвежской провинции Финнмарк.

На Военном совете фронта было принято решение завершить операцию. Войска получили приказ прекратить боевые действия. 29 октября Мерецков связался со Ставкой и доложил об этом решении. «Хорошо, — ответил ему подошедший к телефону Сталин, — мы обсудим ваше предложение. Вы же разберитесь во всем основательно, подумайте о возможных деталях еще раз и вечером доложите окончательно».

Комфронта, его заместитель Фролов, командарм Щербаков собрались на командном пункте 14-й армии, еще раз всесторонне изучили ситуацию. Все говорило о том, что дальнейшее продвижение в военном отношении бесперспективно. Кирилл Афанасьевич был готов доложить Верховному, что Военный совет подтверждает свое решение, но тот своим звонком опередил его.

— Мы согласны с решением Карельского фронта, — сказал Сталин. — Дальше в глубь норвежской территории не продвигаться! До получения указаний об использовании войск фронта надежно прикройте основные направления на достигнутых рубежах и создайте сильные резервы, а сами выезжайте в Ставку.

Петсамо-Киркенесская операция закончилась блестяще и привела к установлению мира на Крайнем Севере. Газета «Правда» в те дни писала: «Героическая защита Заполярья войдет в историю нашего народа как одна из самых ярких, самых запоминающихся страниц…»

Москва трижды салютовала в честь воинов Заполярья: 15 октября, после освобождения Петсамо (Печенги); 25 октября, когда войска Карельского фронта пересекли государственную границу Норвегии и затем овладели Киркенесом; 1 ноября, когда полностью была очищена от немецко-фашистских захватчиков Печенгская область. В ознаменование одержанных побед и в память о героической обороне Заполярья в 1941—1944 годах Президиум Верховного Совета СССР учредил медаль «За оборону Советского Заполярья».

По достоинству — высшее звание

Эту радостную новость Кириллу Афанасьевичу «по секрету» сообщил маршал Василевский, позвонивший рано утром в четверг 26 октября. Днем о ней сообщило всесоюзное радио, а 27 октября она, так сказать официально, пришла на Карельский фронт с газетами из Москвы. На их первых страницах был помещен Указ Президиума Верховного Совета СССР и портрет К.А. Мерецкова в погонах еще генерала армии.

о присвоении генералу армии Мерецкову К. А.

воинского звания Маршала Советского Союза

Генералу армии Мерецкову Кириллу Афанасьевичу присвоить воинское звание Маршала Советского Союза.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР

М. Калинин. Секретарь Президиума Верховного Совета СССР

А. Горкин. Москва. Кремль. 26 октября 1944 г.[99]

Это было признание правительством страны выдающихся полководческих заслуг Мерецкова перед Родиной.

30 октября Кирилл Афанасьевич прилетел из Мурманска в столицу. В Ставке его ожидали горячие поздравления. Главная торжественная церемония состоялась днем позже в Кремле. Калинин вручил Мерецкову грамоту Президиума Верховного Совета СССР и знак отличия Маршала Советского Союза — Маршальскую Звезду. Церемония проходила под аплодисменты присутствующих членов Ставки Верховного главнокомандования, военачальников Наркомата обороны и одобрительную улыбку Сталина.

Это был один из самых светлых дней в жизни Мерецкова.

После церемонии — теплые беседы с членами Политбюро, правительства. Особо запомнилась беседа с Ворошиловым.

— Всей семьей еще воюете? — по-доброму поинтересовался Климент Ефремович.

— Всей семьей.

— Как сын? Как супруга?

Ворошилов знал, что на фронте рядом с Кириллом Афанасьевичем находилась жена, здесь же на Севере служил и сын…

Когда 22 июня 1941 года Мерецков уехал в Ленинград, семья его осталась в Москве. Сын Владимир рвался добровольцем на фронт, но семнадцатилетних не брали. В сентябре Евдокия Петровна получила письмо от мужа, в котором он писал: «…Сын должен хорошо изучить военное дело и быть всегда готовым заменить меня как бойца. Ты же, Дусенька, должна сама выбрать свое место в этой борьбе — помогать мне или быть ближе к сыну».

Евдокия Петровна, как медик, подала заявление на фронт. Владимир к тому времени добился призыва в армию и был направлен в учебный танковый полк, где освоил профессию механика-водителя. Оттуда — на курсы танковых техников, после окончания которых в январе 1942 года поступил на инженерный факультет Академии бронетанковых и механизированных войск. В октябре, уже лейтенантом, наконец-то попал в действующую армию. Первая должность — командир взвода 7-й гвардейской танковой бригады Волховского фронта.

Время сохранило интересный факт из начального периода его боевой деятельности. Во время операции «Искра» Владимир спас жизнь маршалу Ворошилову и своему отцу. Об этом в 1943 году военный корреспондент М. Цунц хотел написать в «Красной звезде», но Кирилл Афанасьевич сказал: «Это не тема».

Правда, много лет спустя в своих воспоминаниях он все же, хотя сдержанно и кратко, расскажет об этом примечательном факте:

«В зимний период боев за Мгу произошел памятный случай… Знакомиться с обстановкой в этом районе прибыл представитель Ставки К.Е. Ворошилов. Я сопровождал его. Мы были на командном пункте дивизии, вклинившейся в расположение противника. Вдруг поднялась стрельба. Выскакиваем из землянки. В чем дело? Оказалось, что вражеский десант автоматчиков при поддержке самоходок прорвался и окружает К.П. Мы, вероятно, сумели бы пробиться к своим, но, отвечая за безопасность представителя Ставки, я не мог рисковать. Связываюсь по телефону с 7-й гвардейской танковой бригадой и приказываю прислать на выручку танки. Комбриг докладывает, что все боевые машины выполняют задание, налицо один танковый взвод, да и тот после боя не в полном составе.

Делать нечего. Пока пара танков мчится к КП, организуем круговую оборону подручными силами. Несколько связистов и личная охрана развернулись в жидкую цепочку и залегли с автоматами. Минут пятнадцать отбивались. Но вот показались наши танки. Сразу же наши бойцы поднялись в атаку, следуя за танками, смяли фашистов и отбросили на полкилометра, а потом подоспевшая пехота завершила разгром прорвавшейся вражеской группы. Когда стрельба улеглась, в блиндаж вошел танкист, весь в копоти, и доложил: "Товарищ генерал армии, ваше приказание выполнено. Прорвавшийся противник разгромлен и отброшен!"