Чапаев - Владимир Дайнес

Взвод, выделенный для поимки Чапаева, прорвался к штабу 25-й красной дивизии. Но его командир подхорунжий Белоножкин допустил ошибку: не оцепив дом, повел казаков во двор штаба. Там у входа в дом они увидели заседланного коня, повод скрывался за закрытой дверью. Белоножкин приказал находящимся в доме выходить, ответом было молчание. Тогда он выстрелил через слуховое окно. Испуганный конь шарахнулся в сторону и выволок из-за двери державшего его красноармейца. По всей видимости, это был личный ординарец Чапаева, Петр Исаев. Все бросились к нему, приняв за Чапаева. В это время из дома выбежал второй человек. Белоножкин выстрелил в него из винтовки и ранил в руку. Это и был Чапаев. Однако в неразберихе ему удалось бежать за ворота. В доме, кроме двух машинисток, никого не нашли». С. Балмасов пишет:

«По показаниям пленных, далее произошло следующее: Чапаев сумел сплотить вокруг себя около сотни бойцов с пулеметами и повел в контратаку на взвод Белоножкина. Выбив его из штаба, красноармейцы засели за его стенами и начали отстреливаться. Во время этого короткого боя по дальнейшим показаниям… Чапаев, ведя на нас группу красноармейцев, был вторично ранен в живот. Ранение оказалось тяжелым настолько, что он не мог после этого уже руководить боем и был на досках переправлен через Урал. Сотник В. Новиков, находившийся в лугах с сотней и наблюдавший за Уралом, видел, как против центра Лбищенска, перед самым концом боя, кого-то переправили через Урал, он (Чапаев) уже на азиатской стороне р. Урал скончался от раны в живот…

Отряд, засевший в штабе, жесточайшим пулеметно — винтовочным огнем парализовал все попытки казаков и солдат захватить центр Лбищенска. Фурманов писал, что они пытались атаковать в конном строю. Это уже его выдумка — вести атаку по узким улицам конницей было немыслимо. Штаб красных располагался так удачно, что из него простреливались все подходы к центру станицы. Казаки пулеметной команды 1-го Партизанского полка, видя задержку у штаба, стремительно выскочили на пулеметной тачанке, рассчитывая подавить сопротивление пулеметным огнем. Это не удалось, все находившиеся в ней были убиты или ранены. Один из раненых пулеметных номеров так и остался в тачанке под свинцовым ливнем красных. Видя, что те могут добить казака в тачанке и захватить пулемет, генерал — майор Бородин повел на выручку раненого группу из казаков отряда и офицеров. Лома уже почти были очищены от красных, но в одном из них затаился красноармеец, который выстрелил Бородину в голову и убил его. Но у красных уже не было надежды удержать за собой станицу. В это время подтянули 1-ю учебную батарею, орудийного обстрела которой группа красных, засевших на окраине станицы, не выдержала. Одновременно был взят штаб:«…урядник Юткин (Илецкой станицы) выбежал из-под угла, вскочил на тачанку и начал обстреливать штаб из пулемета; находившиеся за углами казаки бросились на штаб в атаку, и он был взят». По всей видимости, именно Юткин тяжело ранил в ногу Ночкова, из-за чего в рядах красных произошло расстройство. Ночков отполз под лавку, где его нашли и убили казаки. Красные, успевшие бежать из штаба и с окраины, наотрез отказались сдаться и, бросаясь с обрыва, плыли через Урал. Их расстреливали: «Урал окрасился кровью. Раненые, выбиваясь из последних сил, все же плыли, но, настигнутые другой пулей, шли ко дну». У самой воды, на песке, был убит выстрелом в голову ординарец Чапаева Петька. Пули казаков настигали красных и на другом берегу. Уцелеть посчастливилось немногим».

После разгрома штаба 25-й стрелковой дивизии состоялся разговор по прямому проводу между членом Реввоенсовета 4-й армии И. Ф. Сундуковым и врид военкомом дивизии М. П. Сысойкиным:

«Сундуков: Товарищ Чапаев, видимо, был сначала легко ранен в руку и при общем отступлении на бухарскую сторону пытался тоже переплыть Урал, но еще не успел войти в воду, как случайной пулей был убит в затылок и упал у самой воды, где и остался. Таким образом, мы теперь имеем также данные о безвременной гибели вождя 25-й дивизии. Работники полит — ода тоже сражались все вместе и, вероятно, почти полностью погибли, кроме некоторых второстепенных, попавших в плен. Вот, собственно, все, что я могу вам сказать.

Сысойкин: Относительно Чапаева это правильно, такие показания давал казак жителям форпоста Кожехаровский, последние передали мне. Но на берегу Урала трупов валялось много, товарища Чапаева не было. Он был убит на середине Урала и утонул на дно. Политические сотрудники в большинстве расстреляны, товарищ Батурин расстрелян».

А вот рассказ бойца 25-й стрелковой дивизии А. Платухина:

«Я находился в одной комнате с Крайнюковым. Проснулись мы от крика наших ординарцев: «Казаки!» Крайнюков выбежал на улицу первым. Я выскочил вслед за ним и побежал. У дома, где жил Чапаев, к нам присоединилось человек 15, кто с винтовкой, кто с револьвером. На нас неслись конные казаки. Чапаев крикнул: «По кавалерии — пли!«Мы произвели несколько залпов. Казахи отскочили. В районе дивизионной школы инструкторов шел бой. Чапаев с группой бойцов побежали туда.

В нескольких десятках метров от нас увидели группу штабников во главе с Суворовым, которая заняла глинобитный сарай и била по казакам. Здесь собралось человек сорок. Кто-то сообщил, что убит командир Гладков, погиб работник политотдела Кучера. Крайнюков, увидев, что из-за угла казаки выкатывают пулеметы, бросился на пулеметчиков, но был тяжело ранен, а Суворов с группой бойцов захватил два пулемета. Я попросил ординарца Николая Усанова (он из Пугачевского уезда, села Ключи) положить тяжело раненного Крайнюкова на коня и переправить через Урал. К нашей группе подошел тяжело раненный комиссар дивизии Павел Батурин. Он спросил, есть ли патроны. Я ответил, что есть штук по десять. Он приказал стрелять только в упор.

Часов через пять — шесть я увидел, как с несколькими солдатами, весь в крови, с винтовкой в руках, прибежал Чапаев. Он на ходу отстреливался. Казаки начали артобстрел нашей группы, разорвалось несколько снарядов, и многие погибли. Тут я увидел Антонова, комиссара 219-го полка (Дедушку). С ним мы стали отходить к Уралу. Мне удалось переплыть реку. Встретившиеся на» бухарской стороне» артиллеристы отправили меня в госпиталь…»

Красноармеец И. Володихин следующим образом описывал лбищенскую трагедию:

«Когда казаки часов в 5 утра 5 сентября налетели на штаб дивизии в Абищенске, наш взвод, конных ординарцев при дивизионной школе держал оборону. К нам подбежал Чапаев, раненный в левую руку, и скомандовал: «Вперед — на врага!«Мы пошли в атаку и отбили казаков, дав возможность нашим закрепиться на берегу реки Урал. Во время атаки было много раненых и убитых. Конники бились пешими, так как потеряли лошадей. Мы старались прорваться, но я был тяжело ранен, и меня схватили казаки. На допросе мне штыком прокололи руку, потом ударом приклада сбили с ног, и я потерял сознание. Когда пришел в себя, приказали вырезать на теле знак звезды, а от следующего удара я снова потерял сознание. Очнулся уже во рву среди трупов расстрелянных товарищей, когда в город вошли чапаевцы…»