Мертвое озеро - Николай Некрасов

Генрих повиновался.

– - Я приду через полчаса,-- сказал он, удаляясь.

– - Ты, Настя?-- окликнул старик свою дочь.

– - Я, батюшка.

– - А Генриха еще нет?

– - Нет.

Настя не смела войти в комнату отца, помня движение ужаса, которое обнаружил он при подобном покушении.

Она слышала скрып пера в его комнате и тяжелые вздохи. Сердце в ней разрывалось. С каждой минутой ужас, поддерживаемый гибельным предчувствием, возрастал в ней. "Что же нейдет Гриша? что нейдет Гриша?" -- судорожно повторяла она и в мучительном нетерпении выбежала к воротам и жадно вглядывалась в лица идущим.

Гриши не было между ними!

Она была так взволнована, что не могла долго оставаться ни в каком положении, и, постояв пять минут у ворот, она как безумная снова кинулась к квартире Гриши.

Тем временем Генрих возвратился, постоял у ворот и вошел в квартиру Ивана Софроныча (Настя забыла или не сочла нужным запереть дверь).

– - Ты, Настя? -- окликнул опять старик.

– - Я -- Генрих Кнаббе,-- отвечал молодой человек, приближаясь к двери его комнаты.

– - Не входите сюда! -- торопливо сказал Иван Софроныч.-- Я сейчас выйду к вам.

Генрих остановился и стал ждать. Через минуту вышел старик. В руке его было письмо, с адресом, незапечатанное.

– - Я не достал денег,-- сказал он,-- но всё равно: вот письмо, которое оправдывает вас. Прочтите его: по содержанию вы увидите, что должно делать… Прощайте!

Старик хотел идти, но не выдержал и, бросясь на шею к Генриху, рыдая, сказал:

– - О, прости, прости меня! Не так думал я встретиться, не так поступить с сыном моего благодетеля!

У двери, ведущей в квартиру, послышались шаги.

– - Идите! -- сказал старик торопливо.-- Не входите сюда!

И он поспешно ушел в свою комнату и долго вертел ключом, как будто замок не повиновался его дрожащей руке.

Вошла Настя -- и вскрикнула, увидав Генриха:

– - Вы уже были у него? он вас видел? что он вам сказал?

Генрих, пораженный известием, которое сообщил ему старик и которое лишало его всякой надежды, стоял, как приговоренный к смерти, бессмысленно держа в руке письмо, данное ему Иваном Софронычем.

– - Письмо?-- сказала Настя.-- Откуда? чье?.. он вам дал его?

– - Да,-- машинально отвечал Генрих.

Настя вырвала у него письмо, развернула и прочла следующее:

"Милостивый государь Август Иваныч!

Не вините Генриха Кпаббе в том, в чем виноват единственно тот, кого уже теперь нет в живых…"

Настя не читала далее. Она всё поняла; с воплем кинувшись к двери, она толкнула ее с такою силою, что половинки быстро расскочились.

Настя увидела своего отца, который торопливо писал.

Подле него лежал пистолет.

– - Батюшка, батюшка!

Старик сделал дочери своей грозный жест, как бы приказывая молчать и немедленно удалиться, и схватил пистолет.

– - Генрих! Генрих! -- закричала Настя, кидаясь к отцу.

Генрих быстро вошел.

Они соединили свои усилия, чтоб отвратить страшное намерение, которое старик непременно хотел совершить. Не прошло полминуты, как к ним присоединился третий помощник.

– - Гриша! -- с упреком воскликнула Настя.-- Гриша! вот до чего вы довели своею медленностию! Принесли ли вы деньги?

– - Принес!

Слово, произнесенное Гришей, имело действие электрического удара.

В одну секунду лица всех устремились к Грише.

Настя, Генрих и старик обратили к нему жадные глаза, полные сомнения и радости.

– - Деньги? так он достал деньги? -- проговорил старик.

– - Вот они! здесь ровно сорок тысяч!

Деньги были переданы Генриху, который поспешно ушел, не слыша ног под собой.

Руки Насти и Гриши лежали одна в другой, соединенные самим Иваном Софронычем. Шла дружеская беседа, когда у дверей послышался звонок.

Настя впустила гостя: то был камердинер Петр.

– - Приехал! -- сказал он после первых приветствий.-- Вам, кажется, было его очень нужно видеть, так я и поспешил повестить. Не больше часу, как приехал. Переоделся -- и марш, а я к вам!

– - Спасибо, Петруша! Да теперь уж не нужно: всё уладилось, слава богу, благополучно,-- отвечал старик.-- Мне лучше быть обязанным вам, дети мои, чем ему,-- прибавил он тихо.

– - Не нужно, так тем лучше! -- заметил Петр.-- А у нас в доме большая тревога… уж куда не люблю таких оказий!

– - А что такое?-- спросил Иван Софроныч.

– - Да сегодня в десятом часу у старой барыни пропала шкатулка, в которой было, говорят, пятьдесят тысяч.

Глаза Ивана Софроныча и его дочери невольно и быстро обратились к Грише.

Лицо Гриши выражало величайшее смущение.

Часть тринадцатая

Глава LXI

Ложась спать, Наталья Кирилловна была поражена восклицанием испуга, которое вдруг вырвалось у Зины. Старуха долго допытывалась, что это значит, и наконец хватилась своего маленького ящика с деньгами, стоявшего на комоде. В минуту по всему дому быстрее молнии пронеслась весть о пропаже денег. На всех лицах появился ужас, а губы как бы самопроизвольно бормотали: "Пропали, пропали". Зина упала к ногам растерявшейся хозяйки дома и, рыдая, говорила:

– - Господи! Господи! кто защитит меня? Я одна в доме знала, что тут деньги!

– - Да разве я сказала, что подозреваю тебя?-- сердито спросила Наталья Кирилловна.

– - Но сами посудите, разве чужой мог знать, что тут лежат деньги, и войти в спальню именно в то время, когда вы кушали чай!

– - Да, это всё так странно, что я не могу опомниться. Обокрасть меня!

И Наталья Кирилловна содрогнулась.

В эту минуту приживалки с воплями явились в спальню; они били себя в грудь, произнося страшные клятвы и призывая друг друга в свидетели своей невинности.

Наталья Кирилловна отложила допросы и розыски до другого дня, а дворецкому приказала обыскать строго всех людей и дом и поставить вооруженных часовых у своей спальни, а также и у ворот, чтоб вор не мог бегством спастись от наказания.

Никто глаз не смыкал в эту ночь. Лакеи рассуждали между собой. Горничные все собрались к приживалкам в комнату и слушали их гаданье на кофее и картах. Приживалка с мутными глазами в ночном туалете очень походила на одну из ведьм Шекспира в "Макбете".

– - Ну, девушки, что ни говорите, а деньги украдены! -- сказала она таинственно, держа перед свечкой чашку с кофейной гущей.

– - Да как же! ведь мы и гадаем об этом! -- заметила одна из горничных.

– - Эх, какая проворная! -- с досадой отвечала приживалка.-- Украдены -- и человеческими руками,-- продолжала она с прежней таинственностию.

– - Ах, господи! Оборони нас, боже! какие ужасти! -- раздались восклицания.

– - Кто же украл? -- спросила одна из приживалок.

– - Кто??..-- всматриваясь в гущу, протяжно произнесла приживалка с зобом.-- Их украл человек с бородой!

– - Уж не Флегошка ли?-- крикнула одна из горничных.

– - Ну, вот что выдумала! ведь и у Антипа, чай, такая же борода! -- с сердцем подхватила пожилая рябоватая горничная.

– - Полноте, девушки… слушайте! вор был с бородой и с ножом!

– - Ай, ой, ай! -- на разные голоса восклицали слушательницы.

Утром, с последней чашкой кофе,-- а она была, кажется, двадцатою с ночи,-- окончилось гаданье приживалки с мутными глазами.

Утренний чай прошел в тягостном молчании и подавляющей тишине. Поэтому приживалки немало обрадовались, когда вошел дворецкий с умильно-растроганным, лоснящимся лицом. Низко поклонясь Наталье Кирилловне, он донес почтительно, что и дом и люди обысканы.

– - И нас, пусть и нас обыщут! -- отдавая ключи от своих сундуков и комодов дворецкому, воскликнули все приживалки, кроме Ольги Петровны и Зины.

– - Не соваться, когда не с вами говорят! -- крикнула Наталья Кирилловна и, обратясь к дворецкому, с горячностью продолжала: -- Что же это, наконец! меня уже стали обкрадывать -- и даже нет следов!

Речь ее была прервана появлением депутации от горничных, которая, пав на колени, произнесла клятву в невинности; потом явились с тем же лакеи, прачки, кучера. Зала была полна. Зина выразительно поглядывала на дворецкого, который не без робости начал:

– - Осмелюсь доложить, так как вы изволите по справедливости требовать…

– - Говори скорее! что такое?-- крикнула Наталья Кирилловна.

– - Осмелюсь доложить, что вчера никто из посторонних не входил в дом, кроме… -- дворецкий поперхнулся и, бросив на Зину умоляющий взгляд, прибавил: -- Кроме-с Григория Михайлыча.

Наталья Кирилловна быстро спросила:

– - Ну, что же тут такое?

В это время Зина слабо вскрикнула: "ах!"

Наталья Кирилловна бросила на Зину такой взгляд, что Зина затрепетала. Медленно и гневно отвела старуха глаза от своей любимицы и, обратись к дворецкому, спросила:

– - К кому и зачем он приходил вчера?

– - Последнее время он очень часто изволил навещать Зиновью Михайловну! -- язвительно заметила Ольга Петровна.

Наталья Кирилловна стукнула об пол палкой и сказала Зине:

– - Что это значит, сударыня? а? Я выгнала его, запретила ему переступать порог моего дома, а вы, вы…