Новости из Кремля - Николай Зенькович

Раньше этой кошке не давали работать. Теперь же, когда парламентская оппозиция уничтожена и, считайте, повержен Конституционный суд, когда из трех ветвей власти осталась одна, остается только одно — работать, показать, на что способна исполнительная власть, у которой теперь нет противников, препятствующих реформам. Теперь у нее есть возможность показать, на что она способна.

Из других новостей, заслуживающих внимания, следует рассказать о снятии поста № 1 у Мавзолея Ленина. Это произошло в среду, 6 октября, около 16 часов. Как обычно, к дверям Мавзолея подошел разводящий, который увел часовых, отстоявших положенную смену. Больше кремлевские куранты сюда не пришли.

Кто конкретно принял это решение, не известно. Официальная причина — «изменение ритуала». Он был неизменным с 1924 года, с момента постройки первого деревянного здания Мавзолея. Теперь его охраняют два милиционера. Однако поток посетителей продолжается.

Возле Музея Ленина много различных групп людей. На здании снята вывеска и висит объявление, что музей закрыт по техническим причинам. Здесь собирают деньги на помощь семьям погибших и пострадавших 3 — 5 октября.

Среди иностранных корреспондентов в Москве ходят слухи о «весьма неважном» здоровье Руслана Хасбулатова. Однако официальная информация из «Лефортова» иная — здоровье всех узников удовлетворительное.

Семья Хасбулатова обратилась за помощью к адвокату А. Хамзаеву, который, наверное, будет представлять интересы Руслана Имрановича. Адвокат дал интервью британским журналистам, в котором сказал, что Хасбулатова уже несколько раз допрашивали. Свидания с адвокатом ему не разрешили. Хамзаев заявил также, что в соответствии с принятыми правилами он послал телеграммы с уведомлением генеральному прокурору и непосредственно в следственный изолятор с просьбой о свидании с Хасбулатовым. Однако ему не ответили.

Москва, 8 октября

Можно ли было обойтись без крови

Руководители Министерства безопасности России о событиях 3 — 4 октября в Москве

По словам министра безопасности России Николая Голушко, ему, как и правительству, было доподлинно известно, сколько людей находилось в здании Верховного Совета, а также точное количество оружия, которое легальным путем было закуплено парламентом. Усилия министерства были направлены на избежание кровопролития. Однако это не удалось.

Первый заместитель министра Сергей Степашин, как он рассказывал на пресс-конференции, трижды ходил в уже изолированный Белый дом. Побывали там и другие сотрудники министерства. На Лубянке знали о том, какими силами располагают Руцкой и Хасбулатов, как и где эти силы рассредоточены. Им было известно также все о подвалах и подземных ходах.

— Но, — признается Сергей Степашин, — я же этих людей хорошо знаю, сам не один год заседал в Верховном Совете и не верил в то, что они решатся применить оружие. Меня они тоже уверяли в том, что оружие ни в коем случае не будет пущено в ход. Предотвратить кровопролитие — вот в чем была наша задача.

В беседе с корреспондентами «Комсомольской правды» Сергей Степашин заявил, что самый серьезный вклад в кровавые события внесли «силовые министры» из «правительства Руцкого». За два дня до штурма Останкино, по мнению первого заместителя министра безопасности, было достигнуто историческое на том этапе решение, когда Соколов и Абдулатипов, с одной стороны, а Сосковец и Филатов, — с другой, поставили свои подписи под соглашением о сдаче оружия и политическом разрешении конфликта. Мирный исход стал реальностью, но силовые министры издали директиву так называемого военного совета Белого дома и, по существу, денонсировали это соглашение. Степашин считает также, что определенное психологическое воздействие на белодомовцев оказали и те вооруженные формирования, которые проникли в здание парламента.

По словам Степашина, Лубянка постоянно контактировала с теми, кто находился в Белом доме. Министр Голушко беседовал с Баранниковым, заместители министра обороны Громов и Миронов — с Руцким. Шли уговоры очнуться, подумать, кто пойдет за белодомовцами. Но они не одумались. Что касается Руцкого, то, как сказал Степашин, его руки последние дни «лежали на гашетке». Незадолго до кровавых событий во время полуторачасовой беседы Руцкой сказал Степашину: «Передай Ельцину — если он сейчас сложит с себя полномочия, если уйдет в отставку, мы, может быть, подумаем о том, чтобы сохранить ему жизнь».

Интересно наблюдение Степашина о причинах уверенности белодомовцев в победе. Муссировались слухи, что на стороне Белого дома семь тысяч чекистов, несколько управлений Министерства безопасности. Степашин утверждает, что об этом ему говорил сам Баранников. Эта уверенность происходила от замкнутости пространства, темноты, окружения вооруженных людей. Многое воспринималось в искаженном виде.

Министр безопасности Николай Голушко заявил журналистам, что министерство не является больше силовой структурой, как во времена СССР.

— Главная наша задача, — сказал министр, — информировать правительство.

О том, как собиралась информация, поведал газете «Куранты» заместитель министра безопасности, начальник управления МБ по Москве и Московской области Евгений Савостьянов.

Информация приходила достаточно устойчиво — и по каналам МБ, и по переговорам милиции. Помимо бригад наружного наблюдения, сотрудники МБ находились в Белом доме и в здании мэрии. Сведения, по словам Савостьянова, поступали в режиме «реального действия». Узнав о времени начала штурма, Савостьянов поставил задачу вывести все свои источники из здания. Рисковать людьми без толку ему не хотелось.

Своевременно выйти удалось, наверное, не всем. Поскольку, как сказал министр, в разгар боя некоторые сотрудники МБ были ранены, но вели себя мужественно и стойко. На днях четверо из них были награждены орденами «За личное мужество» и еще четверо медалью «За отвагу».

По словам министра, слухи о 7 тысячах сотрудников его ведомства, якобы перешедших на сторону Белого дома, являются не чем иным, как вымыслом. Сколько ни названивал Баранников по домашним телефонам, собрать ему удалось всего 18 человек, да и то пенсионеров. Некоторые из них в отставке с 1956 года. Известно и то, что из бюджета Верховного Совета этим людям было выделено 2,5 миллиона рублей, чтобы они активнее выражали свое несогласие с позицией президента.

В МБ, чтобы не ставить людей в неловкое положение, объявили, что каждый офицер, если так можно выразиться, может отойти в сторону, написать заявление на отпуск или на лечение. Но на стол министра не легло ни одно такое заявление.

Говоря о мужестве, стойкости и наградах, Сергей Степашин сделал акцент на одной принципиально важной мысли. Ни о какой победе не может быть и речи! Мы пережили трагедию, считает первый заместитель министра безопасности, пролилась кровь, погибли люди. Это печально. И еще. Многие по инерции сравнивают МБ с бывшим КГБ и считают нынешнее ведомство таким же всесильным. Между тем, по словам Степашина, у МБ нет ни одного воинского формирования, которое могло бы, скажем, штурмовать тот же Белый дом. Последнее вооруженное формирование — антитеррористическая группа «Вымпел» была переподчинена два месяца назад, как и ранее «Альфа», Главному управлению охраны.

В задержании Руцкого и Хасбулатова сотрудники МБ участия не принимали. Ни при захвате, ни при взятии внутри Белого дома. Они участвовали только в процедуре собственно задержания уже в следственном изоляторе «Лефортово».

Говоря о семи тысячах офицеров безопасности, которые, по словам Баранникова, открыто выступили на стороне Верховного Совета, Евгений Савостьянов сказал, что, если быть до конца откровенным, то он может предположить, что на уровне личных убеждений, гражданских позиций Белый дом поддерживали даже больше семи тысяч сотрудников МБ. Но все они занимали твердую позицию соблюдения своего воинского долга. Уж кто-кто, а они прекрасно понимали, что нельзя поддаваться искушению расколоть безопасность.

В российской прессе высказываются суждения о том, что МБ вело себя пассивно в критические дни октября.

Комментируя эти упреки, Сергей Степашин сказал, что МБ не имело физических возможностей влиять на ситуацию. Он сослался на то, что после августа 1991 года КГБ, как и существовавшую тогда целостную систему безопасности государства, начали резать по живому. Отобрали все так называемые силовые структуры, даже по борьбе с терроризмом, которые по закону должны были находиться в МБ.

Еще более определенно выразился Евгений Савостьянов. Он сравнил силовые структуры МБ с теми, которые имеются у департамента налоговой полиции. Они одинаковы. Поэтому принимать участие в боевых действиях сотрудники МБ не имели возможности. Однако подразделения налоговой полиции никто не обвиняет, что они не отражали наступление вооруженных сторонников Белого дома. А вот сотрудников МБ — по старой традиции — обвиняют. Хотя функции этого ведомства теперь совершенно иные.