"Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Рау Александр Сергеевич

Джон с трудом присел, брюхо мешало.

— Смотри, — длинный палец лорда-губернатора с аккуратно подстриженным ногтем постучал по колодке.

Колодка была слишком туга, натерла рабу большую кровавую мозоль, из-за чего он еле передвигал ноги.

— Что это такое, Джон? Зачем так затягивать? Он плохо ходит и за день принесет меньше — сплошной убыток.

— Орехоны начудили. Виноват. Все исправлю, — закивал Джон, боясь поднять глаза.

— С тебя штраф — его цена — перо, наполненное золотым песком, — сэр Роберт Пил поднялся, — Воды.

Солдаты из его свиты побежали за водой. Приволокли бочку. Роберт долго и тщательно мыл руки, касавшиеся колодки, плеская воду на каменистую землю, после чего щедро ополаскивал лицо и мочил волосы. Потом бочку отдали его конвою — напиться, следом к ней подвели коня — это животное приводило туземцев в священный трепет.

Рабы, носившие корзины, замедляли шаг, смотря, как драгоценная на плато влага, испаряется на солнце. Колодца поблизости не было, той воды, что осталось, хватит лишь охранникам, сегодня многие искусают себе губы от жажды.

Сапа-инка орехонов — Пачакути — потомок Бога Солнца негодовал. Презренный курака[42] белокожих — Робарт — опаздывал. Любой орехон, отважившийся на это, уже плавал бы в пруду с крокодилами, но белые были нужны сапа-инке.

Невысокий, как и все его сородичи, кажущийся обманчиво хрупким, он восседал в пышных дворцовых одеяниях на жестком золотом троне и терпеливо ждал. Узкое лицо его с острыми чертами было тщательно выбрито, за исключением бровей. От волос на голове брадобреи оставили лишь длинный чуб, спадавший на лоб. Мочки ушей оттягивали чудовищные серьги из ритуального черного камня.

Сапа-инка был уже немолод — почти сорок, редко кто из его народа воинов жил дольше пятидесяти, но по-прежнему крепок. Поле боя, залитое кровь, притягивало его сильнее дворцовых палат. Восхваления жрецов надоедали, в отличие от звуков сражения и стонов пытаемых пленных

Сапа-инка ласково провел рукой по дару белых — короткому тяжелому мечу в деревянных ножнах. Медленно обнажил клинок. Синеватая сталь ласкала взор. Дворец Сапа-инки по праву звался золотым, плитки желтого металла, столь ценимого белыми, покрывали пол и стены приемного зала.

Бог Солнца — Инка — любил золото; орехоны — его дети — украшали им свои жилища. Золото — священный металл. Так было всегда: при прадеде, деде и отце Пачакунти, но теперь сапа-инка хотел изменить вековой обычай. Пусть железо — металл воинов — заменит в его дворце золото — достояние Солнца и жрецов.

Уши инки уловили характерный гортанный крик. Дюжие воины, краснея от напряжений, стали открывать тяжелые створки ворот — этот зал служил еще и последним убежищем.

Вождь белого племени остияков — заморский гость Робарт — вступил на золотой пол приемного зала. Он был безоружный и босой, в соответствии с обычаями. Простой орехон, допущенный лицезреть сапа-инку, проделал бы путь до трона на коленях. Курака из подвластного племени полз бы на брюхе, не поднимая взора. Робарт же шел с высоко поднятой головой и лишь у заветной черты поклонился.

Поклоны белого сапа-инке нравились, за них он был готов простить ему наглость. Робарт исполнял их очень ловко, прижав одну руку к груди и отведя другую назад за спину, гнулся так низко, что его маленькая бородка подметала пол. Орехоны так не умели.

— Ты звал меня, О Великий Сапа-Инка! Ты звал меня, повелитель сотни народов, чья воля может раскачать небо! — громко и торжественно воскликнул Робарт, он один из немногих белых, кто сумел выучить орехон — язык богов.

— Да, слуга моего союзника сапа-инки Стивайна! — ответил ему Пачакути, — Я собираю новый поход против турубаров. Лазутчики донесли, что они хотят напасть на мои владения — вернуть завоеванные мной земли.

Робарт склонил голову внимая.

— Я — вождь белых в твоих землях — окажу тебе и войску твоему всяческую помощь. Мы дадим тысячу мечей и два раза по столько же копий. А так же щиты и наконечники для стрел. И все совершенно бесплатно. Просим лишь разрешить нашим торговцам идти с твоим войском и покупать за честную цену добычу и рабов.

— Нет, ты не обманешь меня, слуга Стивайна! — пригрозил ему сапа-инка, — Ты и твои люди пойдут с моим войском. К белым вождям турубаров прибыли родичи в железных доспехах — ты будешь биться ними.

— Повинуюсь воле, сапа-инки, — поклонился до пола Робарт.

Через два дня в резиденции генерал-губернатора Остийского Юга собрались офицеры со всей колонии.

— Эта раскрашенная макака потребовала нашей помощи, — объявил сэр Роберт Пил, — Говорит, что к турубарам прибыли белые. Возможно, это камоэнсцы, последний галеон доставил весть об их экспедиции за Жаркий Берег.

— И ты согласился? Зачем нам помогать инке? — удивился толстый человек с жирными губами и пальцами, унизанными перстнями, — адъютант по торговле.

— Это был ультиматум. Инка — дикарь, мог убить меня в случае отказа, или лишить нас торговых привилегий, — раздраженно ответил Роберт.

— Сколько их — камоэнсцев? — спросил важный офицер в стальной кирасе — командир алебардщиков. Турубаров он за врагов и не считал.

— Несколько сотен, не больше. Важно убить их всех, чтобы сохранить тайну наших колоний. Сколько у нас солдат?

— С учетом последних подкреплений, доставленных эскадрой из Остии, у нас около тысячи воинов, но взят в поход можно не больше половины, — доложил носитель кирасы.

— Со мной отправятся человек триста не больше, для вида, пусть воюют и гибнут орехоны. Две сотни алебардщиков, пятьдесят арбалетчиков, и я забираю всех лошадей. Смутим турубара конной атакой.

— Я думаю, инка пожалеет, что позвал нас на помощь, — торговец жадно потер руки, предвкушая добычу. Войны орехонов приносили остияками сказочные барыши.

— Мы обдерем и его, и турубаров до нитки, — заявил сэр Роберт Пил, присутствующее дружно и одобрительно рассмеялись.

Гийом — боевой маг короля Хорхе — сидел на поваленном стволе пальмы, любуясь закатом и впечатляющим зрелищем лагеря турубаров, раскинувшегося у подножья холма. Войско, ведомое халач-виником Педро Гальба, вторглось на землю ушастых убийц. Эти невысокие холмы, рощицы и луга, окруженные десятками речушек — исконные владения турубар, с которых их согнали орехоны. Пришло время их вернуть.

Если раньше воины сапа-инки тревожили приграничье набегами, то теперь пришло время мести. Цель Жиля прагматична — вернуть свое, о разгроме орехонов он и не мечтает — слишком велика держава и доблесть золотого народа. Орехонов проще истребить, чем подчинить.

В воинском стане всеобщая молитва. Тридцать тысяч человек обнаженными стояли на коленях и молились темно-синему мрачно-суровому небу.

Не было различий между воином-ягуаром, свитой виников и крестьянином-тупом, пришедшим с деревенским ополчением. Между белыми и бронзовыми турубара. Там в гуще простонародья горячо молились и Пабло Гальба, и Жозеф Парадо, и другие корабелы. Молились вместе со своим народом, своему истинному Богу, прося его о помощи этим хорошим, но не постигшим пока истинного света душам.

К богам обращались вслух. Ровный гул висел в воздухе, изредка доносились особенно горячие воззвания.

Там вдали, за лысыми холмами орехонский лагерь. Тысячи ушастых так же тревожили своих богов, потрясая остиякским железом, оплаченным кровью подвластных народов. Заклятые враги в день перед битвой не мешали друг другу. Таков неписанный обычай. За вынужденное воздержание они обильно взыщут с друг-друга в битве.

Гийом, повидавший множество стран и народов, всегда интересовался чужими богами. Был знаком и языческими культами и с монотеистическими религиями. Последние нравились ему больше, потому то его самого вырастили в вере очень похожей на учение ратофолков. В вере о Создателе похожем на детей своих, о добром Боге, завещавшем людям любовь, давшем им свободу воли.