Марсианин - Александр Богатырёв

— Выбор между жизнью и смертью…

— Да. Вам навязали путь к смерти. Навязала цивилизация уже находящаяся на четверть шага от собственной смерти. Мы не можем этому не воспротивиться, так как в нашей философии — философия Жизни прописана крупными буквами.

— Таким образом, вы не могли не вмешаться.

— Именно так!

— Да уж, господа прогрессоры… Но тогда вопрос: а что бы вы делали, если бы попали в тридцатые годы?

— Помогали бы стране готовиться к Войне.

— А в начало века?

— Готовили бы революцию.

— А в средние века?

— Помогали бы ТОМУ обществу с минимальными потерями и в кратчайшие сроки пройти свой Путь.

— Это ваш моральный выбор?

— Да. Выбор Жизни. И всякие рассуждения оставить общество для "заимения опыта на своём пути" и необходимости заиметь его на "своём пути" — лишь признание собственного бессилия… или корыстного умысла.

— Знакомые речи… у нас тут тоже перед девяностыми годами говорили о порочности "своего пути" и что чужой, заёмный опыт лучше.

— Эти речи заставили вас отказаться от вполне конкретного выбора. Они не более чем инструмент в чьих-то руках. Вас заставили отказаться от действительно лучшего своего пути ослепив вас. И это ослепление лишило вас возможности отличать главное от второстепенного и истинное от ложного. Теперь же вам говорят, что это и есть ваш истинный путь. И нельзя с него сворачивать, а значит и позволять другим пытаться его изменить.

— Но тогда что главное?

— Жизнь!

Марина с сомнением покачала головой.

— Туманно как-то… "Жизнь!".

— А что тут туманного? — хмыкнул Владимир, — предотвратить массовую гибель людей, это разве не очевидно? Сделать жизнь людей лучше, справедливее, гармоничнее, это разве не Добро? И для отдельно взятого человека и для всех людей в целом. К тому же посмотри на тот выбор, что вам подсунули и ответь на вопрос: Ради чего вы все тут живёте?

Марина поёжилась. Видно она также задавала этот вопрос себе и не раз. И ответ ей тоже не нравился.

— Многие ныне живут для того, чтобы добыть как можно больше денег…

— А для чего им эти деньги? — не сдавался Владимир.

— Для того, чтобы потреблять.

— То есть они живут для того, чтобы ЖРАТЬ, а мы потребляем, для того, чтобы Жить.

— Но тогда остаётся открытым вопрос, "для чего жить?".

— Правильно! Потому, что в этом, навязанном выборе вам навязана цель жрать, вы и не можете решить главного вопроса. В принципе не можете. Потому, что жратва и шмотки закрыли от вас сам вопрос.

— Так в чём этот ответ?

— Чтобы понять его нужно сначала отказаться от Пути Запада.

— Ты уходишь от ответа — улыбнулась Марина.

— Нет, не ухожу, ибо это часть ответа.

— Так в чём же полный ответ?

Владимир надолго задумался.

— Не знаю, будет ли он тебе понятен. Но я нашёл для этого только одну метафору. Для нас, людей прошедших через Скачок — ответ очевиден и прост… да и содержался он в твоей давней реплике, — Владимир на секунду лукаво усмехнулся, но после снова стал серьёзен, — стать Богами!

— Вот эту грязь и мерзость сделать Богами?! — Марина указала за окно имея в виду всё то общество, в котором они жили. Скепсис и отвращение к людям живущим в городе за окном в её словах сквозили слишком явно.

— Для того, чтобы стать Богами, как раз и нужно в первую очередь отмыть людей от этой самой мерзости и грязи.

— И вы, прогрессоры, хотите их отмыть? — с великим сомнением спросила Марина.

— Нет, — последовал обескураживающий ответ.

— Так что же вы реально хотите?! — изумилась она.

— Дать им "мыло" и научить им пользоваться! — серьёзно но вместе с тем весело заявил Владимир.

— Ты хочешь сказать, что социализм был этим самым "мылом"?

— Да. Главная идея социализма — идея совершенствования человека и общества есть то самое "мыло". От этой главной идеи социализм имеет своё самоназвание так как главное для него люди и совершенствование общества — социума.

— Странно… только сейчас я поняла истинный смысл слова капитализм… ведь оно происходит от слова "капитал" — деньги. А значит, для этого общества главное деньги. Для капитализма главное деньги, а не человек. Это главная беда.

Владимир кивнул.

— Но тут опять проблема, — должны ли мы, общество, как бараны идти за вами, прогрессорами?

— А почему сразу "идти как бараны"? Вы сами для себя должны стать прогрессорами. Мы можем только помочь ими стать. Это и есть наш главный моральный выбор. И наша цель здесь.

— И отказаться вы от него не можете?

— Мы бы перестали бы быть самими собой. Чем тогда мы бы отличались от тех шакалов, что ныне вас рвут в клочья?

— Но не лучше ли было бы для вас, сначала подумать о себе?

— Нет. Не лучше, так как для того, чтобы выжить, надо озаботиться не только о себе, но и о других. Иначе никак. Создавая вокруг себя зону более человеческих отношений, зону безопасности, а не выжженную землю как это делают американцы, мы тем самым повышаем свои шансы на выживание и возвращение.

Владимир тихо рассмеялся.

— В этом принципе и заключается наш чисто шкурный интерес, — добавил он уже шутливо.

Марина снова подошла к окну и посмотрела наружу.

— Странное какое-то ощущение… оказаться в сказке. В фантастическом мире. Так и кажется, что вот сейчас проснёшься и всё будет как всегда — вас нет и не было, а бандиты есть и будут всегда.

— Ты Мариша, всегда была мечтательницей!

— Такими нас воспитали. Помнишь, как отец бывало… — голос её прервался, — он тоже любил помечтать вслух.

— Но он же научил нас воплощать мечты в реальность.

— Ты тут со своими ребятами сам воплотился.

— Но ты первый человек здесь, кто сам "вычислил" наше истинное происхождение.

— Ты таки признал это.

— Да… — развёл руками Владимир, — признаю.

Марина коротко и с удовлетворением кивнула и поспешила слегка изменить тему разговора.

— Скажи пожалуйста, вот я заметила странную вещь: ребята, — твои друзья — тебя очень уважают, но между собой называют тебя "марсианином". Откуда это прозвище?

— "Марсианин" я потому, что там был, — коротко ответил Владимир.

— На Марсе?

Владимир кивнул.

— Странно. Я почему-то верю. Уже. Сначала просто думала поиграть. Потом… — Марина пожала плечами, — Вы такие… как должны были бы быть те самые люди Будущего. Люди Полдня. А они просто обязаны были бы побывать там.

Надолго повисла тягостная тишина.

— Скажи, — наконец прервала молчание Марина, — вы здесь случайно, или вы как форпост вашего мира здесь?

— Случайно. К сожалению. И назад дороги пока не нашли.

— Да. Как это знакомо. Мы тоже каждый сам по себе ищем дорогу назад — в Будущее. И не находим её.

— Почему мы и развили тут бурную деятельность… Прогрессоров. — попробовал пошутить Владимир.

— И как тебе здесь? Ведь ты был там, на Марсе. Летал к звёздам — спросила Марина пропустив последнее. Владимир невесело усмехнулся.

— Я хотел жить ради звёзд… — начал отвечать он, но прервался. Ответ был для него очень неприятен.

— А тут барахтаешься в грязи, — закончила она за него.

— Да. И очень хочу выбраться.

— А есть ли шанс? — с сомнением спросила Марина и в голосе её была хорошо слышна обречённость.

— Есть, — твёрдо заявил Владимир.

Марина опечалилась. Потом глянув снова мельком на серый город за окном вымолвила.

— Мы все в таком состоянии, что можем поверить в любую чушь. Даже совершенную небылицу. Лишь бы эта небылица обещала райскую жизнь. Сама жизнь толкает нас на это. Она невыносима.

— Марина! Я тебя отсюда вытащу! — решительно сказал Владимир и посмотрел в глаза Марине.

— Обещаешь?

— Обещаю!

— Вот снова… ты и говоришь как прежний брат. Ты сказал, и я тут же поверила, что так и будет.

— И так будет.

— Верю.

Вендетта

Дальше события развивались так, как предполагал Владимир.

Осатаневшие от такого нагло-прямолинейного отлупа бандиты, попытались навести справки через свою агентуру. Местные бандиты, сильно заинтересованные в том, чтобы на их территории конкурентов не было, тем более таких богатых, как эти, тут же пустили по своим информацию, что если будет "сдан" хоть кто-то из набивших морды кавказцам, будут иметь дело уже с ними и отвечать придётся по-полной. Естественно, что выяснить удалось весьма немного. Тогда они попытались то же самое сделать через насквозь продажные местные органы власти. Те им, конечно, выдали, что было известно. Но также не всё, что могло бы реально вывести на тех, кто их так отмутузил. И разорил. Иномарки, что спалили возле парка уже, естественно, ремонту не подлежали.

Масла в огонь подлил неожиданный звонок на мобилу их главного, который высветился у него как от его же подручного ныне лежащего в больнице. Вместо привычной речи на родном языке он вдруг услышал вполне русскую речь, весьма уверенного в себе человека. Ему "популярно" объяснили, что если он не уберётся из города вообще, то будет ещё хуже. Точки, что они купили им предлагалось продать, а самим уезжать из города и не возвращаться, так как они "нарушили слишком много законов" попытавшись избить тех девятерых, что также в большинстве находились в больнице, но уже по их вине.