Марсианин - Александр Богатырёв

Масла в огонь подлил неожиданный звонок на мобилу их главного, который высветился у него как от его же подручного ныне лежащего в больнице. Вместо привычной речи на родном языке он вдруг услышал вполне русскую речь, весьма уверенного в себе человека. Ему "популярно" объяснили, что если он не уберётся из города вообще, то будет ещё хуже. Точки, что они купили им предлагалось продать, а самим уезжать из города и не возвращаться, так как они "нарушили слишком много законов" попытавшись избить тех девятерых, что также в большинстве находились в больнице, но уже по их вине.

Кавказцы попытались натравить на единственных им известных пострадавших, от их же избиения, людей, милицию: типа это именно они устроили им такую засаду. Но тут же начались погромы тех самых "точек", что они приобрели, битиё стёкол в домах, где они проживали, и град угроз от анонимов. Создавалось полное впечатление, что против них выступает весьма большая, и очень хорошо организованная сила.

Окончательную точку в их попытке влезть в город и закрепиться там, поставил новый инцидент со звонком по мобиле. Их главный уже и так чувствовал себя как крыса загнанная в угол, поэтому, на звонок отреагировал весьма резко — выплеснул поток брани, думая, что это кто-то из его подручных. В ответ услышал спокойную и несколько ироничную речь по-русски.

— Как ты, однако, своих "уважаешь"! Но я не твой, поэтому, слушай внимательно. Повторять не буду.

Сообразив, наконец, кто действительно ему звонит, бандит сменил тон, и попытался "договориться".

— Слыщь, кто ты там, слыщь, давай пагаварим. Встретимся и пагаварим. Ощибка выщьла. Давай в кафе…

— Твоя главная "оЩибка" была в том, — оборвал его заискивающую речь Владимир (а это был именно он), — что ты напал на тех, кто хотел с тобой честно поговорить. Эта "ощибка" здесь — твоя последняя. После этого никто с тобой ЗДЕСЬ "гАвАрить" не будет. А будет диктовать. А ты будешь исполнять. Не исполнишь — будет не просто плохо, а очень плохо. Не веришь?

— Слыщь, падажди…

— Не веришь. Тогда тебе вот две инфы для осмысления. Первая: только что "случайно" загорелось кафе на Первомайской улице. Ты САМ знаешь какое кафе.

Слова, которые уже были готовы вырваться из глотки главного, застряли у него там. Именно в этом кафе, ему принадлежащем, он и хотел предложить "встречу".

— Вторая инфа: ты наверняка ещё не проверял почту. Пакет давно лежит в твоём почтовом ящике. Загляни — там в пакете очень много твоих портретов. В разных ракурсах. И в о-очень пикантных ситуациях. Ты их просмотришь, а после сделаешь всё, чтобы все уголовные и не только дела, заведённые против тех мужиков, что ты избил, а также все следственные дела по сгоревшей технике, битым мордам твоих кретинов и поломанным "точкам", были закрыты. Иначе все эти фотки — и не только они, будут вывешены в сети Интернет для всеобщего ознакомления. И запомни: мы войну против тебя пока-что даже и не начинали… Но если хочешь ВОЙНЫ… Лучше уйди и не возвращайся!

Владимир, не дожидаясь ответа — он ему был не нужен, — выключил мобилу и тут же выкинул её на проезжую часть автострады, возле которой они находились. Мобила кувыркнулась срекошетировав от покрытого ледком асфальта, прокатилась ещё метр и остановилась точно посередине раскатанной колеи. Уже через секунду по ней пролетел тяжёлый трейлер оставив лежать искрошенное месиво из пластмассы и электроники. Владимир удовлетворённо кивнул, сунул руки в карманы и зашагал в сторону домов микрорайона, возле которых находилась троллейбусная остановка.

— Жёстко! — хмыкнув прокомментировал, слышавший почти всё Степан. Он осторожно потёр заклеенный пластырем подбородок и поморщившись отправился вслед Владимиру.

— Что жёстко? Жёстко с ними обошёлся? Так иначе с этой падалью и нельзя. Или ты имеешь в виду мобилу?

— Мобилу тоже.

— Ну про мобилу… это улика по которой нас можно найти. А так — нет её и найти нас по ней уже невозможно.

— Её можно было продать. Выпотрошить и продать. Им же. Очень дорогая вещь.

Владимир зыркнул на Степана и покачал головой.

— И на этом попасться, — завершил Владимир, за Степана, — всё это вы на деньги меряете. Безопасность дороже.

— Кушать хочется… — неопределённо сказал Степан.

— Так зайдём в кафе!

— Вы меня не поняли. Я о мобиле. Денег всегда не хватает.

— Лучше уж пусть денег не хватает, чем здоровья. И… не слишком ли ты на деньгах зациклен?

— Так времена же такие! Хотел бы другие, но какие уж есть.

— Ты прав. Но всё равно тут надо было эту мобилу не просто выкинуть, но и уничтожить. Десять против одного, что они сейчас через ментовку пытаются определить кто и откуда звонил.

Степан тут же заозирался.

— Не бойся. Нет сигнала — нет и определения. А "постфактум" они не определят откуда был звонок.

Степан тут же успокоился.

— А что за фотки, которыми вы тому козлу угрожали? — спросил он у Владимира несколько погодя.

— Да вот, полюбопытствуй.

Владимир расстегнул куртку и достал оттуда целлофановую файлочку с фотографиями.

— Нам сюда, — добавил Владимир передавая Степану пакет и указывая в сторону небольшой тропки ведущей к ржавым воротам в бетонном заборе.

— А что там?

— Да что-то типа складов, где у нас есть помещеньице. Слегка обжитое. Там тепло и чай дают. И не только. Ты же хотел есть? — Владимир лукаво сощурился.

— Так я же не в этом смысле сказал! — оскалился в ответ Степан.

— Знаю. Это я тебя слегка подначиваю. Пойдём.

Они завернули таки на ту тропинку и зашагали к воротам. Тропинка была относительно широкой, так как позволяла идти рядом двоим. Степан меж тем вынул пачку фото из файлочки и принялся с интересом её перебирать.

— Четыре человека фотографировали, — пояснил на ходу Владимир, увидев некоторое удивление на лице Степана, — с разных точек и направлений. Есть даже небольшой кусок видео.

— Ахренеть! И как вы это успели всех расставить… и где нашли?

— Людей нашёл? Та легко! Мы с Михаилом, как-то озаботились пошарить в городе на предмет разных клубов. Нашли и туристов, и альпинистов… И фотографов нашли… А, кстати, — Владимир остановился и ткнул пальцем в одно, особо сочное фото. Было видно, что снимали телевиком с большого расстояния и сверху, — вот это было снято с крыши павильона.

— Здорово! Забрался ведь…

— Но не это главное. Вот, видишь, этого хмыря с бейсбольной битой? Он слегка впереди остальных вышагивает.

— Ну, вижу.

— Вот это их главный. Тот, кому мы только что звонили.

— Зверская харя! — ухмыльнулся Степан с большим интересом рассматривая фото.

— Если вот это всё выставить в Интернет, с соответствующими комментариями, всем и каждому станет ясно, кто на кого напал. И сядут не вот эти, которые безоружными явились — Владимир указал на следующее фото людей с испуганными и изумлёнными лицами, — а вся та шайка. Не отвертятся.

Дальше шли фото с эпизодами избиения тех самых мужиков. Те, кто напал с тыла на бандитов были показаны мельком и со спины. Кого-либо из них опознать по этим смазанным фото было невозможно. В отличие от прекрасных снимков лиц бандитов. Лицо у Степана помрачнело. Он от злобы даже оскалился.

— Ненавижу этих дагов! — наконец сквозь зубы выговорил он.

— А с чего ты взял, что это именно даги?

— Знаю. У меня родственники в "травме" работают. Все "битые" из Дагестана приехали.

— Степан! Даги в массе своей достойные люди. А вот едут к нам — крысюки. Так что давай не будем по крысюкам судить о целом народе… даже не об одном народе, а о множестве, что там в Дагестане проживает.

— Всё равно ненавижу. Вот этих ненавижу — уточнил Степан.

— А то, что говорил дедушка Маркс и дедушка Ленин по поводу классовых интересов и межнациональных отношений ты, конечно, забыл! — с ехидцей заметил Владимир.

— Не забыл. Но ЭТИХ бандитов — ненавижу!

— Вот и ненавидь бандитов, а то без союзников останемся.

Некоторое время шли молча. Степан также как и прежде внимательно рассматривал фото.

— А почему вас "марсианином" назвали? — неожиданно спросил он.

— Это кто, называл? — чуть не рассмеялся Владимир.

— Ну… ваши…

— А! Это длинная история…

— А если коротко?

— Коротко не получится. Вот дойдём до чаю, вот тогда и спрашивай.

Весьма скоро они прошли внутрь одного из цехов бывшего завода. Владимир по очереди отпер из закрыл за собой сначала небольшие ворота в заборе, ограждавшем цех, а затем и железную дверь ведущую внутрь цеха.

— Вот тут мы имеем нечто типа лаборатории… — пояснил Степану Владимир запирая за собой дверь и показывая куда идти.

— А чё за лаборатория? — тут же заинтересовался Степан.

— Спецэффектов. Видал надпись вечером над цехом? Ну мы тогда сначала "летающую тарелку" изобразили, а потом, когда уфологии на это купились, написали что они лохи. Прямо на облаках.