Долина любви и печали - Мари-Клэр Сюльро

У скалы, на краю склона лежала девушка. Она была очень бледна, возле нее валялся сломанный сноуборд. Взглянув на ее неестественно вывернутую ногу, Морис сразу определил перелом.

— Помогите ей! — воскликнул по-итальянски парень, так долго звавший на помощь. — Она не смогла повернуть и врезалась в скалу.

— Ты говоришь по-английски? — спросил Морис.

— Говорю немного, — ответил парень, — только медленно, лучше понимаю.

Морис наклонился над девушкой. Пульс на запястье не прослушивался. Он еле ощущался лишь на шейной артерии. Девушка «уходила», как говорят врачи. Болевой шок и переохлаждение — она лежала на снегу — делали свое дело.

«Сейчас бы укол лидокаина, — подумал Морис и упрекнул себя в том, что не берет с собой на всякий случай ампулу и шприц. — Конечно, ее необходимо вывезти отсюда, но это уже сделают спасатели. А сначала ее надо вернуть в сознание». Он стал бить девушку ладонями по щекам.

— Что вы делаете?! — возмутился парень.

— Ее надо привести в сознание, иначе она умрет, — резко ответил Морис.

Пострадавшая чуть приоткрыла глаза и опять впала в забытье. Реанимационная процедура продолжалась до тех пор, пока взгляд девушки не стал более или менее осмысленным.

— Как тебя зовут? — громко спросил Морис по-английски. Парень повторил вопрос по-итальянски.

— Бьянка, — еле слышно произнесла она.

— Где ты живешь? — Морис спрашивал, а парень послушно переводил.

— В Турине, — покорно ответила девушка и спросила у парня, зачем это нужно.

Итальянской скороговоркой он объяснил ей необходимость таких расспросов, и она понимающе кивнула.

— Где ты учишься? — Морис продолжал допрашивать несчастную.

— В университете… — ответ прозвучал тише, видимо, девушка снова «отключалась».

— Говори громче, не слышу! На каком факультете? — голос Мориса звучал почти грубо.

— Что вы пристали к ней? — парень чуть не плача, набросился на Мориса. — Вместо того чтобы помочь, вы мучаете ее. Вы врач или кто?

— Да, я врач, — теперь Морис пытался успокоить парня. — К сожалению, у меня нет с собой успокаивающих и противошоковых препаратов. Поэтому я делаю все единственно возможное в этой ситуации, чтобы она сама помогла себе. У человека огромный внутренний резерв выживаемости, и мы с тобой должны задействовать его. Нам надо как следует привести ее в сознание. Может быть, даже разозлить. Тогда она не умрет от переохлаждения и болевого шока. Надо продержаться до приезда спасателей, и тогда они наложат шину.

Морис не был уверен, что до парня дошел смысл сказанного, но по надежде, появившейся в его глазах, было понятно, что он уразумел: надо не мешать, а помогать доктору. Бьянка снова пришла в себя. Она была очень бледна, но смотрела на доктора благодарно.

Внезапно Морис хлопнул себя по лбу и вытащил из нагрудного кармана маленькую металлическую фляжку с коньяком. Он брал ее с собой «для согрева». Иногда было приятно почувствовать живительное тепло внутри. Эта привычка появилась у него с тех пор, когда он занимался альпинизмом и несколько раз попадал в «холодные» ночевки.

— Пей, — сказал он, поднося к ее губам фляжку. — Ты должна выпить граммов тридцать анестезирующего средства. А мы с тобой, — Морис обратился к парню, — сейчас снимем с себя куртки и положим их под нее, чтобы она не лежала на снегу. Это может плохо кончиться…

Пока мужчины подкладывали свои теплые куртки под спину девушки, она тихонько стонала, но оставалась в сознании.

Парень, которого звали Пьетро, стал что-то нежно говорить своей Бьянке. Но Морис жестом остановил его, услышав какой-то рокот в небе. И действительно, скоро из-за утеса показался вертолет с красным крестом на боку.

— Ура! — закричали Морис и Пьетро и замахали руками.

Снижаясь, вертолет кружил в поисках площадки, удобной для посадки. Наконец он приземлился. Из машины вышли три человека — пилот и двое с рюкзаками — врач и фельдшер. Морис стал спускаться им навстречу.

— Ну что у вас тут? Все живы? — крепкий загорелый врач протянул ему руку. — Серджио Вернини, травматолог.

— Живы, к счастью, все, — улыбнулся Морис, крепко пожимая руку. — Морис Карнье, хирург. Один перелом, по-видимому, большая и малая берцовая кости. Надо накладывать шину.

— Сразу загипсуем, — сказал Серджио.

Трое прилетевших на вертолете улыбались, поняв, что случай не самый тяжелый. Наверное, они готовились к транспортировке нескольких пострадавших или погибших. Медики подошли к Бьянке, пытавшейся улыбнуться.

— Похоже, вы родились в рубашке, — бодро сказал он. — Если бы не доктор Карнье… — Он покачал головой и выразительно посмотрел на девушку. — Сейчас сделаем укол, наложим гипс и доставим прямо в больницу.

Пьетро отошел в сторону, стараясь не привлекать к себе внимания. Но все и так были заняты пострадавшей и его не замечали.

Когда вертолет взлетел, покачиваясь из стороны в сторону, — все-таки разряженный воздух высокогорья, — Морис, сидевший рядом с Пьетро, спросил его:

— И все-таки как вы оказались на этом склоне?

С трудом подбирая английские слова, Пьетро сконфуженно ответил, что они ошиблись, рассматривая карту. Приняли этот склон за другой — тот, который ведет к подъемнику.

— Но ведь он огорожен запретными сетками и трасса не промаркирована указательными стрелками.

— Ну что сетки… рядом со скалами можно было проехать, мы и поехали, — с обезоруживающей логикой ответил Пьетро.

— Из-за таких бестолковых юнцов поднимается вертолет и спасательный отряд! — в сердцах воскликнул Морис. — Такие же «смелые», как вы, ежегодно десятками гибнут в горах. Летом они в теннисных туфлях самостоятельно лезут на Монблан и насмерть замерзают в снегах, зимой ездят на лыжах и сноубордах, куда им вздумается. Ты знаешь, что будешь оплачивать спасательные работы?

— Не знаю, — пробурчал Пьетро. — Но, если надо, родители оплатят.

— Я бы знаешь, что с тобой сделал на месте твоих родителей? — с угрозой в голосе сказал Морис.

— Знаю, — быстро ответил Пьетро. Оба рассмеялись, и напряжение было снято. — Я вам так благодарен! — горячо воскликнул он. — Если бы не вы, Бьянка погибла бы…

— Не исключено, — спокойно отозвался Морис и строго добавил: — Впредь не делайте таких глупостей.

Пьетро быстро-быстро закивал.

Морис посмотрел в иллюминатор и увидел, что вертолет опускается на площадку рядом с приземистым белым зданием.

— Больница, — кивнул Серджио.

Вертолет сел, врач и фельдшер аккуратно вынесли носилки из машины. Морис с Пьетро пошли вслед за ними в приемный покой больницы. На часах в вестибюле было восемь.