Выпускница Бартонского пансиона (СИ) - Елизарьева Дина

— В наше мирное время, к счастью, с каждым годом становится всё меньше тех, кто удостаивается награды за предотвращение угрозы Полийской империи. Мною изучены воссозданные по вашим рапортам макеты боевых действий, уже в следующем учебном году они войдут в программы тактических задач офицерских училищ.

Взгляд императора, словно солнечный луч, чувствовался кожей лица. Ри захотелось чихнуть, но он держался, пока ощущение тепла не переползло влево, и щекотка в носу мигом улеглась.

Колейн I продолжил:

— Награда будет торжественно вручена завтра на официальном награждении без описания заслуг. По достоинству ваши подвиги оценены начальством и лично мной, в разговорах с гражданским населением должно соблюдать скромность в речах, дабы не послужить зачинщиком паники. Однако подвиг не должен остаться безвестным, — он внезапно скомандовал, — Варт Тайрен, пять шагов вперёд… кру-гом!

Пожилой офицер в форме внутренних войск вытянулся рядом с императором.

— Благодаря бдительности и своевременным действиям отряда офицера Тайрена было предотвращено заражение воды в столице Юго-Западного округа. При успехе диверсии предполагаемое количество пострадавших составило бы более пяти тысяч человек. Поимка диверсантов завершена полным успехом. Варт Тайрен награждается Знаком отличия II степени. Офицер, благодарю за службу!

— Во имя Полии! — отчеканил Тайен и с секундной задержкой резко склонил голову, так же резко вернувшись в исходную стойку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Встать в строй!

Пять выверенных четких шагов, и вновь сплошная шеренга.

— Хельриг Вольди! Пять шагов вперёд… кругом!

Шаг, два, три… Поворот.

Ри смотрел на сотоварищей. В формах разных видов войск, один перевязанный, пара пожилых, но они все были похожи. Выправкой, бесстрастным выражением лиц, но ещё больше — огнём, который загорался в сердце каждого при взгляде на императора. Как маг огня, Хельриг не мог ошибаться. Колейн I обладал способностью зажигать в людях пламя преданности и отваги. Ри подумал, что ни один из них никогда не забудет этих минут.

— …обезвредил крупную группировку противника при попытке проникновения на территорию империи. Нападающие уничтожены. Весь отряд поощряется премией в пятикратном размере. Хельриг Вольди награждается Знаком отличия II степени. Офицер, благодарю за службу!

— Во имя Полии! — и раз — голову вниз, два — выпрямиться, встать по команде в строй.

— Тьен Олтон!

Молодой офицер с просвечивающей через загар бледностью и перевязанной рукой принял стойку "Смирно!" рядом с Колейном I, выглядевшим заматеревшим ульсом на фоне однолетка.

— …принял командование в боевой обстановке после гибели капитана. Взвешенными действиями и приказами офицера Олтона удалось повредить пиратское судно, благодаря чему стало невозможным преследование нашего корабля. Спасены люди, сохранены результаты двухмесячной экспедиции-исследования группы островов в Восточном море. Тьен Олтон награждается Знаком отличия II степени…

Остальные были награждены за усмирение бунта на западных территориях. Значит, опять Трания засылает подстрекателей.

Не самая длинная граница была с транийцами, однако издревле вдоль неё селились гайцары, когда-то вольное племя, добровольно присягнувшее Империи четыреста без малого лет назад. Лет через двадцать гайцары передумали, но, конечно, билет выдавался только в одну сторону. С тех пор эти вольнодумцы с тоской поглядывали в сторону Трании, заманчиво обещающей разные свободы и намекающей на историческое родство. Бунты подавлялись с помощью магии бескровно, но сурово. И всё шло снова неплохо, пока не подрастало следующее поколение. Историки говорили как о факте, что два века назад один из императоров Полии сгоряча подписал очередное прошение гайцаров о суверенитете, однако уже через год свободолюбцы запросились обратно и были приняты.

— Поздравляю с наградой, офицеры! Вольди и Олтон задержитесь, остальные свободны.

Торжественный строй распался. Военные по-прежнему чётким шагом направились к выходу, норовя пройти поближе к главнокомандующему. Император дождался, пока за последним уходящим закроется дверь. Нет, он ничуть не изменился в лице и осанке при завершении торжественного мероприятия, однако властный голос немного смягчился, придавая следующему приказу форму пожелания:

— Обычно награда приближает следующее звание, а соответственно, расширяются полномочия, допуски и обязанности. Как вы знаете, командование крайне неохотно продвигает офицеров, не создавших семьи. Можете не оправдываться, господа холостяки, — Колейн I усмехнулся, — все ваши доводы давно известны. Завтра награждение, а послезавтра открывает свои двери Бартонский пансион, извольте быть там, если, конечно, дома не ждут невесты. Вопросы?

— Сир, в моём командировочном листе завтра последний день пребывания в столице, — отчитался Хельриг.

— Подойдёте в канцелярию, исправят. Ещё?

— Сир, я нахожусь на излечении в госпитале, — вступил раненый.

— По вашему случаю будет отдельное распоряжение, Олтон, — император пристально взглянул на офицера, — вы знали, что в этом году ваш капитан подавал рапорт с целью участия в выпускных мероприятиях Бартонского пансиона?

— Никак нет, Ваше Величество, — ошарашенно отозвался офицер.

— Это так. Погибшего друга не вернуть, но я желал бы знать, что найдётся лери, которая будет с достоинством носить вашу фамилию и поддержит в этой утрате. Желаю удачи, офицеры!

Глава 7

Разве можно простыми словами рассказать о величии императора, о гордости, которую он зажег в сердце каждого из семерых? Хельриг даже не пытался.

— Не очень высокий, сразу видно, что военный. Он просто нас кратко проинструктировал, а само награждение на следующий день было. Зал для торжеств в императорском дворце просто громадный, потолка не видно за светом десятков люстр. Нас, военных, награждали первыми…

— Это Колейн I ввёл, при его отце вначале придворные шли, — Дэйс не утерпел с комментарием. От Ирхана донеслось рычание, Дэйс торопливо пробормотал, — молчу, молчу.

— Особо ничего интересного, — отмахнулся Хельриг, — потом пошли придворные, за ними гильдии представляли своих, знаете, «Пекарь года», «Ткач года»… Долго. Потом танцы были…

— Бал называется, — как бы про себя пробормотал Дэйс.

— Про это понятно. А что ещё видел? — поинтересовался Ирхан.

Ри усмехнулся:

— В оперу нас возили и в картинную галерею. В первый день вечером администратор нашей гостиницы намекнул, что можно посмотреть бои. Правил и ограничений нет, кроме одного: противник должен остаться жив. Мы, конечно, сразу согласились. Дорогое удовольствие, однако. Там только вход пара золотых, а ещё ставки. Но интересно было. Представьте бойца в полтора раза меня выше и в три раза — мощнее. И соперник пониже меня и худой, как щепка. У каждого не менее трёхсот боёв опыта. Вы б на кого поставили?

— Оружие было? Защита? — взгляд Дэйса полыхнул азартом.

— У Большого — шипастая палица, а у Тощего — шпага и круглый щит. Оба надели наручи и кожаные фартуки с нашитыми пластинами, — обрисовал Хельриг и подначил, — делайте ваши ставки, офицеры!

— Я бы на Тощего поставил, — задумчиво сказал Ирхан.

— Почему? — тут же повернулся к нему Дэйс.

— Исходя из того, что рассказчик Ри. Если б победил сильнейший, вопрос бы даже не стоял, ясно, что у великана преимущество, но как-то эти триста боёв Тощий продержался, значит, хитёр и ловок. Наверное, и здесь выиграл, — рассуждал Ирхан, вопросительно поглядывая на Хельрига.

— А я бы, наверное, на Большого ставил, — признался Дэйс, — такой тип одними габаритами в дрожь вгонит.

— Со стороны казалось, что он один полплощадки занимает, — согласно кивнул Ри. — Самый занимательный поединок из всех. На раскачку времени почти не затратили, Тощий начал метаться по площадке, Большой сперва не успевал за ним, получил несколько мелких порезов, потом собрался, сам стал задавать темп атаки, никогда до этого не видел, чтобы высокий человек так быстро двигался. Но вот в какой-то момент шип дубинки застрял в деревянном щите, недолго, но за это время Тощий своей иголкой успел ткнуть в бок великана. Одновременно Большой вместо того, чтобы тянуть на себя, всей массой навалился на Тощего, вбивая палицу в грудину. Там хоть и пластины были, думаю, сильно они не помогли. Тощего унесли, Большого объявили победителем, хотя бок у него кровил так, что боец еле стоял.