Выжившие: Начало - Илья Тамбовцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он встал и оттряхнул с себя грязь. Боль в ноге и левой руке давали о себе знать и до самого конца пути Олега не покидали его. Приступ злости прекратился, на замену пришла легкость и истерия, от которой подросток засмеялся. Он встал у перевернутого БТРа, облокотившись о бок машины и достал найденную карту, развернул ее и положил на железную поверхность, на которую он, собственно, оперся.
Вся карта была не распечаткой, а хорошо срисованной копией с той карты, которая висела на одном из стендов в доме творчества, куда Олег когда-то ходил еще до школы. Он хорошо помнил изображенные там жилые дома, сады, детские площадки, магазины. Порой юноша подходил к этим стендам и пытался найти свою улицу и свой дом, которые на карте военного тоже имелись и были обозначены почему-то зачеркнутым крестиком, нарисованным черной ручкой. Рядом имелась некая подпись, расплывчатая, неразборчивая, словно написанная наскоро: «Дом Громова». Дом Олега. Но здесь не только Громовы живут… Почему военных интересовал именно этот подъезд? Рядом была еще надпись, которая первыми буквами сливалась с первой подписью: «…сто группировки». Под надписью была стрелка, указывающая на другой район. Были остальные приписки и обозначения, которые в основном указывали места боев, обороны и наступления. Олег совсем не понимал, что происходило в городе.
Ему вспомнилось, как однажды, еще два года назад, он, открыв в интернете панорамные карты с возможностью путешествовать, «ходил» по родному городу, пытался выйти за его приделы, прийти в находившейся рядом поселок городского типа. Он вспомнил, как в картах нашел свой родной дом, как нашел свою школу. Ему тогда казалось, что однажды те фотографии, что там представлены, останутся в прошлом, и им на смену придут стоэтажные здания со стеклянными стенами, заставленные внутри растениями, современным оборудованием, и люди в них будут целыми днями сидеть за компьютерами и работать, зарабатывая разработкой ненужных и зависающих программ и всяких роботов-помощников, которых обычный человек себе не может позволить…
Подросток вернулся в реальность.
Олега осенило, что раз в городе идут какие-то бои, то значит есть люди, которые могут помочь. Возможно, живы и отец с матерью. Подросток тотчас сложил карту в карман, перебинтовал раненную ногу и, невзирая на боль, пошел к ближайшим пятиэтажкам, издалека напоминавшие покинутые обители чего-то таинственного и манящего. Из одного подъезда сочился черный и густой дым, глазницы окон гордо светились мраком, как и в остальных подъездах. Белые стены чуть ли не полностью обуглились, краска покрылась трещинами и пылью. У фундамента, на бывшем газоне лежали какие-то кирпичи, взявшиеся из неоткуда, стекла, гильзы, тряпки и деревянные обломки. Дверь выломана, внутри веяло холодом и запахом свежего дыма. Объединяло все многоэтажные дома и то, что возле них разливались целые озера грязной воды, окружавшие бывшие деревья, скамейки и пожарные цистерны, тоже брошенные и немного почерневшие, хотя в солнечном свете их окрас выглядит наиболее ярким и сочным, и в тишине спокойной непогоды эта яркость осталась.
Олег шел между двумя какими-то пятиэтажками, внимательно вглядываясь в каждую. Внутри подростка нарастали скрытая паника и чувство, что за ним следят. Голые рамки окон, казалось, смотрели на него. Или на него смотрели те, кто шумно шептались, прячась в окнах и оставляя в голове юноши неприятные впечатления и страх перед неизвестным. Впереди Олегу встретилось пару пустых деревьев и разбившийся о них желтый автобус, с металлическими листами на окнах, корпусе, колесах и месте с двигателем. Он подошел к автобусу, а затем зашел в него. Автобус был наполовину пуст. Открытые сдвижные двери с выдвижной лестницей были устланы еле заметными и темными пятнами крови. Кабина была заполнена либо трупами гражданских людей, либо какой-то арматурой и вещами. Тела лежали не в креслах, а возле них или на них. Видимо, в последний момент они хотели бежать. На месте водителя был крепкий мужчина в красном берете и черном футуристичном костюме с белыми кевларовыми пластинами на груди, двумя горизонтальными алыми полосками на плечах на каждой руке. Правая рука хотела взяться за пистолет, выглядывающий из кобуры на правом боку, но что-то убило этого солдата в последний момент. На затылке был яркий след от пули с кровавым пятном, охватившим темные волосы, сделанные пробором на правую сторону, и смуглую шею с одним крупным надрезом, из которого выходили маленькие ручьи крови. Лицо лежало на руле. Окровавленное и обезображенное, кричащее о боли и неисполненном долге: эвакуировать людей. Далее Олег осмотрел трупы гражданских. Они были облачены все в легкую одежду: футболки, майки, шорты, у женщин были топики. Только все лежали мертвые, красные линии крови тянулись вниз по белоснежным лицам с ожогами. Только вокруг глаз были странные красные синяки, которые начинали нездорово зеленеть. Подросток приоткрыл глаз одному из таких и увидел вместо одного зрачка сразу десять и все темные. Бельма вся заполнилась гноем и подобием плесени. В открытых от боли ртах вместо зубов были неровные и острые, как кончики ножа, клыки. Их было очень много во рту. На пальцах имелись странные волдыри, напоминающие то ли колючки, то ли серьезные открытые переломы. Поняв, в чем дело, Олег вышел из автобуса и устремился в один из подъездов, подальше от страшных трупов.
Страх и жуткие образы погибших людей из автобуса, ежесекундно всплывающие в голове, вели Олега на третий этаж по трескавшейся от каждого шага лестнице, по сырым и пропитавшейся дымом и саженью темным пролетам, где вскоре он завернул в одну из квартир, закрыл дверь от нее, переставил шкаф к ней и только после этого опомнился. Не понимая, что с ним случилось, он задумался и попытался восстановить все картины, что возникали перед ним. Что-то вспомнить удалось. Олег понял, что либо его что-то напугало, либо кто-то завладел разумом подростка. Спустя пару минут страх ушел, вернулось спокойствие. Спокойствие, что его никто здесь не достанет. Немного отдышавшись и поразившись своей трусливости и
