Игрушки для взрослых мужчин - Светлана Борминская

– Николай Романович, я вызвала электрика на всякий случай, чтобы он проверил автоматику...

– Хорошо, пусть он пришлет счет, – Скотчинский вернулся. – Хотя, с другой стороны, раз автоматика сработала не сразу...

– Вот именно, – Лора утвердительно кивнула, – если это их вина, то никакой оплаты с нашей стороны не может быть.

– Я это и имел в виду, – Скотчинский, осторожно ступая через лужи, прошел через всю холодильную камеру в маленький бокс, где хранились личные шубы его жены.

– Потоп на обе наши головы, – открывая дверь и протискиваясь между шубами, бормотал он.

В боксе, чуть тише, чем в двух залах, слышалось привычное гудение камер.

Через четверть часа Николай Романович закрыл бокс, шубы Инны, как и ожидалось, оказались в сохранности. И пока шел обратно, также не обнаружил значительных потерь.

– Леопард... соболя... норочки... снова норочки, белка... А вот и седой хорек, – машинально бормотал Скотчинский, проходя мимо стеллажей.

В хранилище было более чем прохладно. Николай Романович прищурился и на глазок определил – нужный зазор между шубами в 10 см соблюдался везде.

– Неплохо, – бормотал он, – совсем неплохо...

Массивная сейфовая дверь хранилища, когда он вернулся в приемную, затворилась с характерным металлическим лязганьем. Николай Романович хмуро кивнул собирающей тряпкой воду уборщице, подумав: «Такая красавица и работает поломойкой, из деревни, наверное?..»

– В боксе сухо... Лора, скажешь Вале, во второй камере воды на полу значительно меньше, чем я ожидал, – распорядился он.

– Хорошо, а вы уже уходите? – Секретарша заполняла на компьютере платежку в банк.

– Нет, – Скотчинский помолчал. – Ты соединяй меня со всеми, Лора.

– Хорошо, тогда подпишите документы в банк, я их сейчас приготовлю и принесу. И электрик когда придет, вы поговорите с ним сами, Николай Романович?

Скотчинский, не глядя, кивнул.

Год Петуха

– Здравствуйте, Лидия Борисовна, – услышала она знакомый голос Скотчинского. – Я сегодня прочел в газете, что поймали маньяка в парке, того самого, что нападал и проламывал головы женщинам...

– Да, он уже дает показания...

– А вдруг Инночке тоже проломили голову? – перебил ее Скотчинский. – Он ничего не говорил о женщине, похожей на мою Инночку?

– Пока нет, Николай Романович, а давайте я продиктую вам номер телефона отдела по розыску пропавших? Все сведения поступают туда примерно на день раньше, чем в наш РОВД. Пишите, я диктую...

– Понимаете, я как-то уже привык к вам, – выдохнул ей в ухо Скотчинский. – Лидия Борисовна, извините меня, но я так скучаю по Инне, что сердце болит, не переставая... Знаете, смерть от тоски и разочарования в наше время называют инфарктом.

– Ну хорошо, звоните по-прежнему мне, – Новичкова ручкой пролистала ежедневник. – А знаете что...

– Да?

– Я никак не могу дозвониться до мамы вашей жены. Она случайно не меняла номер своего телефона?..

– Видите ли, она часто уезжает, и потом, они не очень ладили с Инной.

– Но согласитесь, в нашем случае понятия «ладили-не ладили» вряд ли уместны... Кстати, она знает о том, что ее дочь пропала?..

Скотчинский молчал.

– Николай Романович?.. Вы слышите меня?

– Я тоже не дозвонился, – Скотчинский вздохнул.

– То есть за месяц пропажи вашей супруги вы так и не поговорили с ее матерью?.. – изумилась Новичкова.

– Примерно так.

– Подождите, а если ваша теща тоже пропала?.. Вам это не приходило в голову, Николай Романович? – вырвалось у Новичковой. – Конечно, это пока только предположение.

– Моя теща пропала?.. – В голосе Скотчинского внезапно послышалась желчь. – Если хотите, я завтра же съезжу в Железнодорожный и привезу ее.

– Хочу, – согласилась Новичкова. – А почему, если не секрет, они не ладили?

– Вам лучше спросить у нее самой, я имею в виду тещу, – монотонно произнес Скотчинский.

– Хорошо, до свидания, Николай Романович, – попрощалась Новичкова.

– До свидания, Лидия Борисовна. Спасибо вам большое за понимание, – уже обычным голосом произнес Скотчинский. – В голове не укладывается, что так долго не могут найти мою Инну.

Лидия Борисовна некоторое время сидела зажмурившись.

Открыв правый глаз, она увидела букет в углу своего кабинета. Тот самый, принесенный из прихожей Скотчинского... Засохшие розы с каждым днем усыхали все больше, и надежда найти того, кто продал их, тоже, вдруг поняла она.

– Здравствуй, Лида! – Неряшливый старик, по виду пенсионер, с пенечками зубов сидел у подъезда и грелся на солнышке. – Как год Петуха?.. Замуж-то не вышла? – улыбнулся он Новичковой, подвигаясь и освобождая место рядом с собой. У его ног стояла сумка с инструментами.

– За тебя, Михалыч, хочу, – Лидия Борисовна присела рядом. – Возьмешь?..

Иван Михайлович Старков, электрик местного ЖЭУ, кивнул.

– Давай за меня.

– Что со светом-то случилось?..

– Авария на подстанции, – Старков фыркнул. – Холодильная камера для элитных меховых изделий потекла.

– Где это?

– На соседней улице. – Электрик достал из кармана паспорт. – Так я развожусь, Лид... Пойдешь, значит, за меня?

– А куда я денусь? – вздохнула Новичкова.

– Заметано, слово электрика, – Старков привстал и подвинулся ближе. – А поцеловать?..

– В первую брачную ночь, Михалыч, – рассмеялась Новичкова. – Так что там, в холодильнике? Потек?

– Потек, – Старков присвистнул. – Ну ничего, главное, замыкания не было, пронесло!

Лидия Борисовна краем глаза увидела, как из подъезда, в котором жил Скотчинский, вышла высокая худощавая дама в коротком кожаном плаще... Проходя мимо, она скосила на Новичкову глаз.

– Здравствуй, Лид, – поздоровалась она.

– Привет, Тата, – Лидия Борисовна встала со скамейки. – Мне в ту же сторону, не возражаешь? До завтра, Михалыч.

– Пошли, – Тата вздохнула и внимательно оглядела Новичкову. – Ну как, Инну Скотчинскую еще не нашла?

– А ты знаешь?

– А то, – Тата уронила сигарету и раздавила ее сапогом. – Он же пока жил с ней, на себя не был похож.

– В смысле?

– Да краше в гроб кладут, – Тата остановилась. – Более противоположных людей, чем Скотчинский и его Инна, просто не было в природе.

– Подожди, ты знала Инну Скотчинскую?.. Тата, расскажи мне о ней, пожалуйста.

– Ну а что тут говорить?! Мы пересекались с Инной по работе, и все.

– А где вы работали, мне очень интересно!

– У нас один хозяин. Наш «Бардачок» и ресторан «Подвальчик», где работала Инка, принадлежат ресторатору Малахову... Понимаешь, Лид, – без перехода выпалила Тата, – чтобы семья получилась, люди должны быть похожи!

– Ну да, наверное, – протянула Новичкова. – Но мне все-таки кажется, чувства и рассудок – слишком разные понятия.

– Если бы Скотчинский был потаскун или, к примеру, альфонс, ему было бы по барабану, насколько доступной его Инна была до замужества. Но он – тихий человек из хорошей семьи.

– Что значит «тихий», Тата? «Тихих» людей не бывает... Ну или на работе тихий, а дома – громкий, вот такое возможно еще, – улыбнулась Новичкова.

– То и значит, – Тата вытащила сигареты.

– Значит, ты хорошо знала Инну?

– Нет, просто я знаю ресторанный бизнес в пределах Садового кольца, мы, она и я, работали в нём довольно долго.

– А Скотчинский знал про Инну все, как считаешь?

Тата кивнула.

– Значит, это не было для него сюрпризом?

– Да, конечно. После замужества она сразу ушла из «Подвальчика» и даже продала свою долю, но сомневаюсь, что после такой бурной жизни можно остепениться, – выпалила Тата.

– И что?.. – Новичкова вздохнула. – Тат, встречается категория мужчин, которые намеренно женятся лишь на очень доступных женщинах... Супердоступных, я бы сказала, ну, пресно им с обычными... Безвкусно жить с такими!

– Нравится он мне.

– Вот в чем дело, а не боишься, что Инна вернется?..

Тата качнула головой и закурила.

– Чует мое сердце, не вернется, – смерив Новичкову глазами, отчеканила она.

– А я вот в этом так не уверена, – Лидия Борисовна взглянула на часы.

– До свидания, Лид, – пожала плечами Тата.

Красная дверь ресторана «Бардачок» оглушительно хлопнула и еще некоторое время дрожала. Вышедший из нее упитанный господин причмокнул губами и огляделся, но на Новичковой его взгляд не задержался.

Идеальная женщина

«Со стороны чужие странности видней, тудыть-тыть-тыть, – курил, сидя в машине, Рэм Константинович. – Чем же она так хороша, что можно вот сразу так влюбиться?»

Агрессивная внешняя среда Москвы давила на него после Лондона, и Скотчинский вчера, не заезжая к дочери, из Шереметьева сразу поехал в квартиру на проспекте Мира и лишь оттуда позвонил Владе.