Бывшая любовница герцога - Ариана Леви
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако куда больше отношений героев, Зину волновало её собственное будущее. В монастырь не хотелось категорически. Но, если события книги идут так, как должны — вне зависимости от действий самой Зины, то есть риск, что это — её реальное будущее. Ведь в книге говорилось, что против Эжении не было прямых улик, что не позволило судить её по закону, а потому её просто сослали в монастырь. А если прямых улик не было, девушку вполне могли подставить — недоброжелателей у Милены хватает, как, впрочем, и у герцога. Да и у самой Эжении они наверняка имеются. Те же сыновья графа Синопского, вдовой которого она была. Да и мало ли еще кто — завистливые подруги, отвергнутые поклонники.
В общем, обвинить в попытке покушения на жену герцога его бывшую любовницу — самый очевидный вариант. Мотив у неё имеется, а остальное уже мало кого волнует. Вывод: Зине надо сделать так, чтобы всем стало очевидно, что никакого мотива вредить герцогине у неё нет. А вот как это сделать — вопрос, над которым предстоит подумать. Можно, конечно, еще попытаться предотвратить покушение на герцогиню Ланттарскую, но Зина опасалась, что тем самым сделает только хуже. В книге Эжения, сделав подножку Милене, не пыталась помочь ей подняться, а просто отошла в сторонку вместе со всеми. В итоге, никто её не подозревал, кроме самой Милены. А в этот раз она оказалась в кругу рядом с Миленой — и, естественно, у герцога возникли подозрения. Наверняка и остальные гости, кто не видел, что именно произошло, а видел только результат, подумали, что это бывшая любовница специально унизила будущую жену.
Таким образом, пытаясь избежать событий в книге, Зина сделала себе только хуже. Теперь все точно поверят обвинениям против неё. Значит, нужно не просто избегать событий сюжета, а сделать нечто такое, что никак в него не сможет вписаться. Что-то такое, что сделает невозможным даже саму мысль, будто покушение на герцогиню могла заказать Эжения.
От невеселых мыслей её отвлёк граф Даниятский, который вновь подошёл пригласить её на танец. И Зина с радостью согласилась, ухватившись за возможность отвлечься и прогнать дурное настроение. Граф на этот раз не предпринимал никаких попыток к соблазнению, а был на удивление мил, обходителен и весел. После танца он отвёл девушку на место, но не покинул её, а продолжил развлекать разными смешными историями из жизни. Зина хохотала так, что забывала порой, где находится — и лишь недовольные взгляды прочих аристократов, обращенные на них, заставляли девушку вспомнить о приличиях.
«Вот может же быть милым, если захочет, — думала Зина, слушая очередной рассказ графа и любуясь его очаровательной улыбкой, создающей ямочки на щеках. — Вот кто чутко чувствует настроение окружающих и пытается им помочь. Жаль, что бабник, а так — отличный парень. Не чета Кастлеру Оделлу.»
Когда графа окликнули его друзья, и тот, извинившись, оставил Зину, она решила, что с неё на сегодня хватит. И так её визит на бал должен был быть намного короче — но всё пошло не по плану.
Решив так, Зина направилась к выходу. Прощаться она ни с кем ни стала — по этикету это не обязательно, а желания видеть кого-либо у неё самой не было. Выйдя в холл, девушка направилась к дверям, но тут её окликнул знакомый властный голос:
— Эжения!
Обернувшись, Зина устало взглянула в глаза герцогу Ланттарскому. Ну, чего ему еще от неё надо?!
— Да, милорд? — вымученно улыбнулась девушка, мечтая только о том, чтобы побыстрее свалить домой. Приседать в реверансах перед герцогом она не стала — виделись уже, в этом случае повторного реверанса не требуется. Брошюрка по этикету всё же сильно выручила Зину — без неё, она бы просто не знала, как себя вести.
— Что это было, расскажешь? — сузив глаза, обманчиво спокойно спросил герцог. Выдавали его гневные искорки в глазах.
«Ну, началось!» — подумала Зина. Сейчас герцог начнёт её пытать на тему, чего она добивается, унижая его будущую супругу — и всё в таком роде. И ведь не объяснишь ничего — всё равно не поверит.
— Не понимаю, о чём вы, милорд, — тем не менее, ответила Зина. Однако герцог начал говорить что-то совсем странное.
— Не понимаешь?! — Рыкнул Кастлер Оделл. — Не ожидал от тебя такого легкомыслия! Зачем он тебе, Эжени? Ты ведь знаешь его репутацию — ни одной юбки не пропускает. Еще не хватало тебе что-нибудь подхватить от него…
При этих словах герцог брезгливо сморщился, а Зина поняла, что ничего не поняла. Ясно только то, что герцог говорит не про свою будущую жену. А про кого тогда?
Зина впервые видела герцога так близко — в то утро, когда она оказалась в этом мире и, одновременно, в спальне герцога, она была слишком озадачена, хотя это и не помешало ей оценить его мужскую красоту. Сейчас же она впервые могла детально рассмотреть его лицо: упрямый подбородок, чувственные губы, крупный, немного мясистый нос, тёмные густые брови, нависающие над переносицей, будто крылья хищной птицы, а под бровями — пронзительные, гневные карие глаза. Довершали образ широкие скулы и короткие пряди тёмных волос, падающие герцогу на лоб в художественном беспорядке. «Такая прическа герцогу очень идёт,» — как-то машинально отметила Зина.
— Эжения, граф Даниятский — не лучший кандидат в любовники! — подвёл итог своей странной речи герцог, чем расставил, наконец-то, всё на свои места. Правад, Зина от этого потеряла дар речи. Так это он про Даниятского говорил? Должно быть, видел, как они с Эженией мило беседовали и как она смеялась. Но, какое, спрашивается, герцогу до этого дело?!
— Простите, милорд, но почему вас это беспокоит? — прямо задала Зина вопрос, ответ на который не могла найти.
— Я… — начал было герцог, но потом запнулся. — Я просто волнуюсь за тебя, Эжени. Всё-таки, не чужие люди. Не хочу, чтобы твоя репутация пострадала.
— Пострадала сильнее, чем сейчас? — Зине стало весело. — Что ж, пожалуй, я прислушаюсь к вашим словам, милорд.
Тот, довольно кивнув, развернулся, чтобы уйти, но Зина добавила:
— Возможно, вы, на
