Олимпийские, первые, жаркие! - Александр Алексеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
14 сентября 1951 года. Горький.
Граевская перед посадкой в автобус осмотрела мой ушиб и сказала:
— Как говорит один мой знакомый грузин — "очень лучше"! Постарайся поберечь ногу.
Лёха Кореляков водит аккуратно, да и движения бешенного в Горьком нет. Вспоминаю, какие водилы встречались в российских маршрутках, иной раз хотелось землю целовать, как выйдешь из транспорта.
"Крылья" проводили сегодня завершающую игру Первенства. На медали они уже не претендовали, но вот динамовцам с армейцами могли преподнести подарок, отобрав у нас важные очки. Куйбышевцы были самой "закрытой" командой Чемпионата. Они пропустили всего 30 мячей в 29 играх — гораздо меньше остальных команд.
Московский судья Демченко выводит команды на переполненный стадион. Мы играем привычную схему 4-2-4, а "Крылья" знаменитую "волжскую защепку", наигранную ещё с известным тренером Абрамовым.
Ну, посмотрим, кто кого перебегает.
Соперники "поплыли" уже в конце первого тайма. Они бросили атаковать, оставив на нашей половине поля одинокого Гулевского. Пуляли мяч на трибуны, чтобы хоть немного перевести дух. Но, это им не помогло. Саша Иванов откликнулся на прострел Татушина и в упор расстрелял ближний угол ворот. 1:0. Стадион ревёт, как на испанской корриде. Уходим на перерыв.
"Крылья", отдохнув, бросились в атаку. Ведь в матче Первенства без разницы с каким счётом ты проиграешь — очков не получишь по-любому. Пару раз надёжно сыграл Яшин, ставший любимцем местной публики. А в середине тайма наш центрфорвард Саша Иванов скинул в борьбе на меня мяч к линии штрафной. Два соперника тут же бросились ко мне, перекрывая створ ворот. Я, не дав мячу опуститься, подкинул его над приближающимися противниками и, сделав короткий рывок, догнал мяч почти у вратарской. Корнилов бросился мне в ноги, но я аккуратно подсёк мяч над ним в ворота. Штанга. Настырный Александр Иванов на мгновение опережает защитника и забивает гол. 2:0! Трибуны содрогаются от восторга.
Последние минуты матча. Все "наелись" до упора. Татушин финтит на фланге и прорывается в штрафную, где его укладывают на газон соперники. Пенальти.
Штатный пенальтист Колобков отдаёт мне мяч, зная, что на кону звание лучшего бомбардира Европы. Устанавливаю круглого на "точку" и жду свистка судьи. Я спокоен, как удав Каа. Стадион замирает. Невысокий Корнилов в прошлой игре с нами взял Васечкин пенальти. Да и в некоторых других играх Первенства, судя по рассказам прессы, он тоже выручал так свою команду. Что-то стрёмно стало от его лыбящейся рожи.
Свисток судьи. Разбег. Удар в угол. Корнилов по-яшински летит над землёй, презрев законы гравитации, и выуживает мяч перед штангой кончиками пальцев, подбивая круглого над собой. Над трибунами проносится вздох разочарования тридцатитысячной семьи наших болельщиков.
Но, мяч, покрутившийся в воздухе, опускается на ногу голкипера и отпрыгивает в ворота. ГОЛ! На трибунах начинается братание с соседями по лавке! 3:0! Победа! Делаем по стадиону традиционный круг почёта под овации счастливых горьковчан.
В раздел "Везунчик" начислено ещё пять баллов.
Я продолжал штамповать в матчах Первенства инфернальные голы, после которых многие могут подумать о моих связях с тёмной силой. Вот уже 38 штук набил и сравнялся с европейским лидером.
Ваня Демидов(Меньшой) по-спонсорски принёс в нашу раздевалку бидона пива, который тут же пошёл по кругу. Я отказался от пенного напитка и перед обедом побаловал себя густым томатным соком с подноса, размешав соль из стакана дежурной ложкой, стоящей в стакане с мутной водой.
В столовой прикреплённой к стадиону работала хороший шеф-повар. С её подливами и гуляшем даже перловая шрапнель и кирзуха из сечки шли на ура.
Каждый день хожу "на бокс" с Колобком. Тренируюсь, мочаля Васечку, чтобы не надеть в Америке деревянный макинтош. После вечерней пробежки все расходятся по кубрикам. Тишина.
15 сентября 1951 года. Горький.
Суббота. Колобок пошёл в вечернюю школу, а мне вспомнилась песня https://youtu.be/JEaBYHTfx_w?t=3
Я после дневной тренировки еду на авиазавод за зарплатой. Уже второй раз в этом году двести рублей заменяют облигациями Займа. Прокредитовав государство, медленно иду по улочкам малоэтажного города. Пятиэтажки для рабочих ГАЗа только начали строить в новых микрорайонах, а центр больше похож на рабочую слободу, где крепкие дома чередуются с убогими халупами. Дым от печных труб коптит городское небо. По сообщению местной газеты, что я читаю, природный газ пока провели только в новые кварталы. Впрочем и новостройки критикуют в местной прессе. Недоделки и брак сопровождают новые квартиры. Не везде проложены асфальтированные дороги и тротуары. После дождя грунтовки превращаются в хлюпающий грязью холодец. В Заречной заболоченной части города должны были закончить осушение нескольких участков, в частности Бурнаковскую низину, но, как зачастую бывает, все силы бросили на выполнение более важных планов. Не везде оборудовали мусорные площадки и перед новыми домами растут кучи мусора. Автобус, приходящий на конечную остановку в новый район, жители по утрам берут с боем и едут на работу, стиснув друг друга, как в тисках. В Первой автотранспортной конторе не хватает автобусов и водителей, а ещё механиков и ремонтников. Зачастую автобусы неделями простаивают из-за небольшой поломки.
Бардак. В частной артели вопрос починки транспортного средства давно бы уже решили, но многих советских руководителей интересуют только выполнение плана или поиск объективной причины невыполнения…
Прохожу мимо трёх новых домов на улице Ларина. На них висят огромные плакаты составляющие фразу: "Россия — родина Октября". Первый дом горьковчане зовут "Россия", по висящему плакату. Сальков снял себе комнату в "Октябре". Володя как то приглашал в гости. Что ж зайду к другу-попаданцу.
Прокрутил звонок четыре раза, как указано "Для Салькова". Володя удивился, но пригласил пройти. Пока он заваривал чай на кухне, я осмотрелся. Небольшая комната, где то три на четыре метра. Новый диван резко контрастировал с невзрачной старой мебелью.
Из-за дивана, наверное, и комнату снял. Без женщины то одуреешь…
Сальков принёс две кружки дымящегося чая и достал кулёк с баранками. Половина стола была завалена бумагами, тетрадями, книгами. Попаданец, заметив мой взгляд, пояснил:
— Я ещё в прошлой жизни писательством баловался. Читал много на Самиздате… Что не слышал? Ну это такая литературная платформа в интернете. Про интернет то слыхал? — в голосе Володи послышалось превосходство.
Взяв в руку тетрадь, посмотрел на ряды фиолетовых предложений и вопросительно кивнул Салькову.
— Роман сочиняю. Сам. — снова смотрит с укоризной.
Это он что, на моё плагиатчество намекает? Вот жеж!
Но,
