Наложница по собственному желанию. Таро Стрекозы (СИ) - Дав Альвария

   Вашу ж, крылатую, в какой дом разврата я попала?! Неужели ангелу реально такое нравится?!

ГЛАВА 8

   Из комнаты мы выбрались только к вечеру, а точнее, ужину. Следы бурной оргии из зала убрали, игрушки попрятали, подолы вернули на место. Жемчужины выглядели расслабленными, жизнерадостными и еще более прекрасными. Даже на меня смотрели не с пренебрежением, а скорее, любопытством. Бабочка так, вообще, полезла обниматься, чирикая что-то радостное. Как хорошо, что рядом была Чайлана, она аккуратно оттеснила эльфийку, став возле меня живым щитом. После всего услышанного и увиденного, дружба с местными дамами окрашивалась в особый цвет.

   Пантера появилась только под конец трапезы: румяная и подобревшая. Похоже, она тоже нашла, чем себя занять, или, вернее кем. Во мне зрела уверенность, карайан приходил в гарем не только за тем, чтобы вручить наложницам подарочки.

   Поклевав, словно птичка, она поднялась. Царственно осмотрела своих подопечных и остановила взгляд на мне.

   – Новенькая, подойди.

   Против воли я сглотнула. Неужели новый сомнительный подарок? Но сопротивляться смысла не было, за спиной Пари маячила ведьма.

   – Повелитель пожелали видеть тебя завтра вечером. Готовься.

   Фух! Какая радостная новость! А я уж всяких страстей понапридумывала. К ангелу же хоть сейчас бежать готова.

   На этом разговор закончился, и Лайона выплыла из столовой. Оставшиеся жемчужины враз потеряли дружелюбность, на меня смотрели злобные волчицы.

   Впрочем, мое настроение от этого нисколько не ухудшилось. Ощущая, как внутри все дрожало от воодушевления и нетерпения, я быстренько проглотила содержимое и побежала к себе. Нужно обязательно хорошо выспаться, чтобы перед ангелом предстать свежей и красивой.

   Улечься пораньше-то я улеглась, да только уснуть не могла. Ворочалась-ворочалась, сминая простыни. Уже вернулась Чайлана, приняла душ, улеглась тоже. Кстати, постели служанок располагались в той же комнате, только ближе к входной двери, и отделялись от кровати Пари высокой ширмой.

   Помучившись еще некоторое время, я уселась. Послушала тишину и решительно поднялась. Раз уж не спится, займусь чем-нибудь полезным. Например, поотмакаю в ванной.

   В купальне было темно и прохладно. Впрочем, со светом проблема решилась быстро, я зажгла свечи. В их неясном пламени комната приобрела таинственный вид. Подвинула рычаг, давая воде наполнять ванну. Как поведала Чайлана, воду для палат Повелителя брали из источника, потому-то она была всегда горячей.

   Дождавшись, когда чаша наполниться наполовину, я выскользнула из ночной рубашки и с удовольствием погрузилась. Опустила веки, позволяя себе мечтать. Перед глазами мгновенно встало лицо ангела. Он, не моргая, смотрел на меня, и я плавилась под его взглядом. Тело тут же отозвалось сладким пламенем в животе. Рука потянулась к киске, но я одернула саму себя.

   Что бы ни говорили, ни делали жемчужины, к Повелителю пойду голодной. Пусть видит мое желание, пусть ощутит, как мне его не хватает.

   Едва слышно скрипнула дверь, но я не придала этому значения. Видимо, Чайлана заглянула, не обнаружив меня в кровати. И зря, потому что, спустя миг, кто-то с силой надавил на плечи, погружая меня под воду с головой. От неожиданности я хлебанула воды и стукнулась затылком. Но не успела, как следует, испугаться, была вытянута на воздух.

   – Вытаскивайте, – послышался смутно знакомый голос. – На пол ее, и держите, чтобы не брыкалась.

   Меня тут же выволокли из ванны и, не церемонясь, бросили на пол. Развели в стороны руки и ноги, еще и сверху сели прямо на грудь, блокируя возможность шевелиться, и нормальный доступ кислороду.

   – Открывай глаза, Катя.

   Я с трудом подняла веки. В неясном пламени свечей женщины выглядели, словно куклы: желтоватые лица, черные провалы глаз, косматые волосы.

   – Что вам надо? – прохрипела с трудом.

   – То, что тебе не принадлежит, – ответила обладательница знакомого голоса.

   Я сфокусировала взгляд и обомлела. На мне сидела Елана. Вот только от той воздушной, беззаботной Бабочки ничего и не осталось. Ее место заняла какая-то злобная тварь.

   – Не понимаю.

   – Разве, подумай хорошо, – ухмыльнулась она. – Мне говорили, ты умная и хитрая.

   Все тут же встало на свои места. Похоже, старуха-ведьма добралась до меня и здесь.

   – Тебе нужен дил?

   – Правильно, – ухмылка стала еще шире. – Ты, и правда, умная девочка. Так, где он?

   – Почему ты?

   – Я должна ведьме, так что без обид. Где дил?

   Я молчала, судорожно соображая, как бы выбраться из ситуации с наименьшими потерями.

   – Ты, конечно, можешь молчать, но тогда попьет водички твоя служанка. Насколько я поняла, она дорога тебе. Нам же хватит времени перерыть здесь все до утра.

   За спиной Еланы послышался шум борьбы, потом звук удара, вскрик Чайланы, и все снова затихло.

   – Выбирай, новенькая.

   – Хорошо, – выплюнула я. – В спальне под матрасом. Забирай и проваливай.

   Кольцо крупное, не особо удобное, потому и сняла перед сном. Теперь жалею.

   – Проверить, – бросила Бабочка кому-то.

   Некоторое время было слышно лишь дыхание нескольких человек, затем тоненький голос проговорил:

   – Дил у меня.

   – Вот и замечательно, – усмехнулась Елана, однако, с меня слезать не торопилась. – Знаешь, Катя, ты та еще уродина, но что-то в тебе есть. И это что-то мне сильно не нравится. Так что извини, но на ложе Повелителя ты войдешь однажды.

   – С чего это?

   Вот за ангела, я тебе овца, пасть порву.

   – А с того, что жемчужина, вошедшая впервые на ложе Повелителя нечистой, отправляется в казармы воинов Ветра.

   Она махнула рукой, и мне в промежность что-то ударилось.

   – Ноги шире разведите, – услышала я шепот, но не успела среагировать, как оказалась с широко разведенными коленями. Тут же нечто невидимое, не жалея, вошло в меня.

   – Сука! – взвыла я.

   Не от боли, от ненависти и ярости, переполнявших меня.

   – Ты пожалеешь!

   – Привыкай к унижению, Катя! – хохотнула Бабочка и, наконец, встала.

   Тут же пропали удерживавшие меня руки. Хотелось плакать от бессилия, но я себе не позволила, поднялась на локтях, чтобы увидеть и запомнить каждую, кто был в купальни.

   – Еще посмотри, кто из нас будет шлюхой в казарме, посмотрим, – прошептала я. – Уж постараюсь, чтобы вас туда определили навечно.

   Они ведь не знают, что свою вторую девственность я отдала ангелу еще на торгах.

   Когда девки захлопнули дверь, я вынула то, что они в меня запихали: тот самый приснопамятный черный фаллос. Отбросив его куда подальше, с трудом поднялась на ноги и поплелась к Чайлане. Кудряшка лежала возле ванны и не шевелилась.

   Вашу ж, крылатую. Неужели они ее убили?!

   – Чайлана, – прохрипела я. – Чайланушка!

   Упала на колени возле нее, проверила пульс и дыхание. Вроде жива, только бессознания. Осторожно похлопала по щекам, сбрызнула лицо водой. Девчонка простонала, зашевелилась и, наконец, открыла глаза.

   – Катя?

   – Да, дорогая, – всхлипнула я. – Ты как? Помнишь, кто это сделал?

   – Помню каждую. И голова жутко болит, – поморщилась она. – А ты, они тебе что-то сделали?

   – Ничего не поправимого, – сквозь слезы улыбнулась я. – Остальное неважно. Ты сможешь встать?

   – Попробую.

   С моей помощью Чайлана все-таки поднялась. Мы снова умылись, омыли рану у нее на голове, а потом пошли в спальню.

   – Давай, подопрем креслом, – предложила я, обследовав дверь на наличие задвижки, которой, увы, не оказалось. – Все лучше. Хоть услышим, если кто-то решит снова наведаться.

   – Давай.

   Притащив кресло, поставили возле двери, еще и на спинку кружку поставили, чтобы точно услышать. Немного успокоившись, легли вдвоем в мою кровать. Чуточку поплакали, покричали в подушку и уснули.