Воины Новороссии. Подвиги народных героев - Михаил Иванович Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я снова оказывался на распутье. Никаких сведений ниоткуда больше не приходило.
И как слова последней надежды услышал:
— Не знаю, — позвонил мой сын и сказал, — но такая была прописана в Хохольском районе в селе Дмитриевка, улица Ленина… дом…
На следующее утро с мыслями «Неужели не найду Царевну…» ехал с другом в Дмитриевку. Пока ехали по трассе, машина держалась на дороге уверенно, а как свернули на проселок, стала скользить. Водитель переживал, как бы не съехали в канаву, и старался ее вести по центру дороги. Когда показались дома, свернули в первую улицу и ехали, всматриваясь в номера на домах. Вот дорога пошла под горку, куда съезжать становилось опасным: могли и не выехать назад. Остановились. Дальше я пошел. Скользил по коркам льда. Вот показался двухэтажный дом. Встретившийся мужчина на показанное ему фото узнал:
— Это Валя… Ее похоронили весной…
«Ура! — ударило мне в виски. — Значит, здесь…»
— А где кладбище?
— Да за селом… — мужчина показал вдаль.
Дом на Красноармейской
«Вот оно что, а я ее искал на городских погостах», — понял я свою ошибку.
— А здесь кто живет?
— Ее мама, Ирина Дымель…
Теперь я был у цели. Что бы там ни было, здесь эта девочка жила, здесь упокоилась, и в любом случае я мог собрать материал о ней.
Подошел к двухэтажке, поднялся по скользким ступеням, постучал в дверь, потом в окно, одно, другое. Дверь не открылась. Кричал: «Ирина!» Не отзывались. Обошел дом сзади, постучал в окна одноэтажки во дворе. Никого. Теперь думал, как поступить. Решил зайти в соседние дома, что-то разузнать. Но ни в соседнем доме, ни в следующем никого не оказалось. По крайней мере, никто не открывал, разве что залаяли собаки.
Я скользил по льду дороги и подошел к крайнему дому. На мои настойчивые стуки открыла старушка и стала отмахиваться: «Я глухая…» Потом уговорил взять от меня записку и передать Ирине. Успокаивал себя: «Теперь уж она должна мне позвонить», чтобы я сюда больше не ехал. И с мыслями, что вернусь в машину и поедем на кладбище и там найду могилу, шел назад. Проходя мимо дома Ирины, все-таки поднялся на ступени и решил попробовать: открыта ли дверь? Она открылась на веранду. «Что ж я сразу не додумался ее потянуть?!» — ударил себе по лбу. Но как заходить? В чужой дом…
4. Родня Вали
И я закричал:
— Ирина!
Надо же: на этот раз меня услышали. Из-за следующей двери выглянула стройная блондинка.
— Я писатель… — заговорил, сбиваясь. — Собираю материал о девушках, погибших на Донбассе… Вот мои документы… — совал паспорт и писательское удостоверение: только бы меня не прогнала. — А вы мама Вали?
— Да….
У меня на душе отлегло:
— Слава богу! — вылетело. — Мне нужно с вами поговорить, очень нужно…
Ирина рассказывает
Как доказательство показывал свою книгу «Роман Филипов». Мама как-то расположилась. Оказалось, ее звали Ирина Александровна… И:
— Заходите…
Передо мной открылся зал со столом у окна и лестницей на второй этаж.
— Данечка, дай нам с дядей поговорить… — сказала Ирина чернявому малышу за столом.
Тот ушел в соседнюю комнату.
«Бабушка и ребенок, которых так долго искал…»
Ирина убрала еду со стола, я сел на скамью у окна, она на край дивана, и начался наш разговор. Сразу по своей милицейской закалке:
— С дверью открытой осторожнее… Это не Красноярск…
— Да у нас здесь атмосфера такая… — ответила она. — Это даже не как в Красноярске, не как в Воронеже… Мы здесь живем одной семьей…
Мы сидели…
— Я хочу про вашу дочь написать…
— Я тоже писала. В Железногорске, там много публикаций. Много пишущих друзей. Он город довольно необычный. Наукоград. И изначально туда много людей приезжало с высшим образованием, и поэтому отовсюду… — и, словно зная, что я хочу, начала:
— Давайте я историю семьи, изначально. Во-первых, моя бабушка Надежда Петровна Андреева, Валина прабабушка, ее всего три года назад похоронили. Ей почти 95 лет было. Она ветеран войны. Она была санинструктором во время войны на зенитной батарее на Севере. Стояли под Архангельском, в обороне Сталинграда, а закончила войну в Каунасе. Валюшка постоянно с ней общалась. У Вали это часть… Она говорила: «Пойду служить. Пойду…» По здоровью она бы не прошла никогда, но… Потом дедушка, мой папа Александр Петрович Андреев, у нее тоже человек неординарный. Он биохимик и увлекался метеоритикой. Участвовал в нахождении места, откуда Палласово железо и в установлении памятника этому первому железокаменному метеориту. Паллас открыл этот метеорит. Он участвовал в установлении места по старым картам, где найден был метеорит. И в установке, и открытии памятника.
Он был на Тунгуске, на Сихотэ-Алине, в Туве. Мы с ним вместе ездили. Потом метеорит в Марковке. Деревня такая. Там искали. Челябинский метеорит. Они ездили, опрашивали свидетелей. То есть он всю жизнь этим увлекался помимо своей основной работы. Хотя он много чем занимался. Стоял у истоков выращивания изумрудов. Он геохимик. Потом в инженерной геологии много работал. А там метеоритика…
То есть у нас семья походная. И Валя к этой жизни походной, неустроенной, к спартанским условиям была приучена с детства. Я вот сама сначала, когда выросла, с папой ездила по метеоритам и увлеклась спелеологией. Была в пещерах на Кавказе, в Туркмении. Ну, в Красноярске…
— Столбы, — вспомнил я природный памятник.
Ирина Александровна:
— Это было знаете как. Вот у меня в институте занятия со второй смены начинались. И я в 6 утра вставала, и на Столбы. Полазила и потом бегом на занятия.
— А учились по какой специальности?
— Училась на геолога. Но не доучилась, бросила и стала художником. Я художник-оформитель. Много моих работ и в городе Железногорске. Здесь сотрудничаю с частными кукольными театрами. Делаю куколки.
Меня порадовала и удивила мать Валентины.
«Выходит, Валя
