Сумеречный мир - Гусейнова Ольга

      — Вот ироды, пожгли своими молниями, — чуть не плача, пожаловалась Мели, поднимая обожженную тряпку, бывшую несколько минут назад скатертью.

      — Что случилось-то, скажите на милость? — осторожно спросила я, опасаясь, что виной происшествия стала сама, устроив дурацкую истерику.

      — Очередная заварушка, — с досадой махнула рукой хозяйка, — тут рядом граничат территории Марка и ковена Забрежного. Верховые, конечно, следят за порядком, но у молодняка гормоны играют, и те частенько нарушают, пытаясь доказать всему миру насколько крутые.

      — Я понимаю, но молнии прямо в доме… наверное, противозаконно? Сами же сказали, что ваша пекарня под защитой.

      Меланья поморщилась, Меркул, устало пожал плечами:

      — Говорили, говорили… И с этим инцидентом разберутся кому положено. Напали-то не на нас...

      — А если бы молния нас задела? Тогда что? — ужаснулась я.

      — Во всем треклятый купол виноват! — буркнула Мели.

      — В каком смысле? — потеряв логическую связь, переспросила я.

      — Светлые в стену энергии столько вбухивают, что усиливается напряжение внутри купола. И хотя мы занимаем почти четверть континента, периодически, причем с каждым годом больше, здесь все дрожит от накапливающейся силы. Сила у наших магов бурлит, требует выхода. Вот и приходиться сливать… куда-нибудь, чтобы не перегореть. Подобные юнцы горячие — в драках, а вообще, — в земледелии. У нас урожаи, даже на севере, два раза в год! — с гордостью просветил Меркул, откинувшись на спинку стула, и чуть завистливо восхитился. — Ты бы видела сады вокруг их домов — непроходимая чаща... Да им охранку ставить не надо, у них растения плотоядные любого вора примут с благодарностью...

      — Силы небесные, что же у вас творится? — с отчаянием взвыла я. — Если вампиры не успели, то растения сожрут, или на улице маги сожгут ненароком!

      — Ой, да что ты, Ксенечка! Такое редко бывает, в основном — тишь да гладь, да божья благодать, — улыбнувшись, спокойно заявила Мели, будто несколько минут назад не сама сетовала по поводу разгрома.

      — Вы в бога верите? — озадачилась я, услышав старинную поговорку еще нашего общего мира.

      — А как же? — поразились супруги. — Все под ним ходим, разве вера — привилегия только светлых?

      — Ну… я думала... — виновато протянула, соображая, как бы подипломатичнее выкрутиться, чтобы их чувства не задеть.

      — … мы звери и прочее, — иронично закончила Мели, без экивоков выразив мою мысль. Улыбнулась хитренько и продолжила: — Нет, дорогая моя, верим. В разных! Стараемся законы их блюсти, но... сама понимаешь, не всегда получается. Хотя, если честно, безалаберные в основном городские. Староверы, например, которые в горах да лесах обособленными кланами живут, строго соблюдают. Не приведи дрожжи к ним в гости попасть.

      — Почему? — удивилась я.

      Но ответить мне не успели. Звякнул дверной колокольчик — и в кафе вошла целая делегация во главе с мрачным, жилистым, высоким мужчиной. Я взглянула на него и обмерла от полыхавшей в красных вампирских зенках силы.

      — Ну здравствуйте, что ли... — прозвучал его неожиданно приятный баритон, вкрадчивый, но при этом вызвавший опасения.

— Здравствуйте, господин Марк, — приветствовал дорогого гостя Меркул, подхватившись со стула и спеша навстречу. — Вам уже доложили...

      — Я случайно оказался неподалеку, господин Зотов, — соблюдая правила приличия, вежливо произнес главный в квартале вампир, медленно обводя взглядом сломанную мебель, прожженные скатерти, треснувшее окно и витрину, где красовались булочки и пирожные. Затем равнодушно посочувствовал: — Мне весьма жаль, что у вас неприятности. Зачинщики возместят вам ущерб и убытки за вынужденный простой.

      — Может быть, присядете, господин верховой? — искренне улыбнувшись, любезно предложила Мели, чем несказанно меня удивила. — А то целый день, наверное, на ногах да в делах. Я вам молочка налью, как вы любите, с пенками, и ребятам вашим — лимонаду холодненького. Нынче-то жара стоит несусветная. Город задыхается.

      — Благодарствую, уважаемая Меланья. Не откажусь, — кивнул вампир, от чего его гладкие черные волосы до плеч еще больше закрыли узкое и благородное лицо, как ни странно звучит это определение по отношению к представителю вызывающей у меня исключительно негатив расы.

      Он прошел к столу, за которым осталась только я, присел, непринужденно откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу, демонстрируя темные льняные брюки и мокасины из тончайшей кожи.

      Запоздало осознав, что пока наблюдала за верховым Марком, эдаким барином, не лишенным определенного шарма, осталась одна с вампирами — Мели с Меркулом поспешили за напитками — я медленно встала и направилась с красных глаз подальше, во избежание повторения паники. Моя рысь затаилась, как мелкий хищник, в присутствии более крупного и сильного, а сердце стучало набатом в ушах.

      — Как вас зовут, юное прелестное создание? — Марк театрально положил руку на стол и темными ногтями, слишком похожими на когти, постучал по столешнице. Звук, скорее угрожающий, плохо вязался с мягким вкрадчивым тоном, которым он витиевато обратился ко мне.

      — Ксения, — сглотнув, ответила я, разглядывая его жилистое предплечье и кисть с чуть вздувшимися синеватыми венами на бледной до голубизны коже.

      Вроде привычная человеческая рука и в тоже время какая-то неправильная, словно принадлежит утопленнику.

      Сбоку от меня скрипнули стулья: свита Марка, трое кровососов, расположилась за соседним столиком. Собравшись с духом, я предприняла отчаянный шаг: начала транслировать едва уловимое расположение, добавив сожаления и сочувствия.

      Вампир, не меняя позы, будто подался всем телом ко мне, почти незаметно вдохнул, полуприкрыв глаза, и поделился:

      — Я ощущаю вашего зверя и в тоже время запах столь тонкий, вкусный... светлый...

      Несмотря на летнюю теплынь, мне стало холодно в легкой блузке без рукавов.

      Мне многие об этом говорят, — сипло ответила я, из последних сил вымучивая беззаботную улыбку, сжимая подол своей зеленой юбки так, что чуть воланы не оторвала. — Я рысь из северного клана. Наверное, среди моей родни затесался кто-то из светлых.

      — Наверное... — бесстрастно, и от того пугающе, повторил Марк, блеснув красными глазами. — …кто-то из самых ближайших родственников.

      Я промолчала, шагнула в направлении кухни, но верховой вновь остановил меня:

      — Надолго в нашем городе?

      Пришлось опустить глаза, чтобы спрятаться от пристального красного взгляда и уклониться от дальнейших вопросов:

      — Еще не решила, быть может, вернусь в клан.

      — Бронислав, хоть и сильно пострадал в драке, буквально лучился счастьем и весельем. Впрочем, как и его друг, — Марк многозначительно помолчал. — Удивительно, учитывая их состояние после происшествия...

      Не сдержавшись, я громко сглотнула — горло свело. А ногти даже через ткань впились в судорожно сжатые ладони. Думать сейчас о том, чем обернется для меня собственный дар, о котором догадывается правящий на этой территории вампир, было бы еще хуже, нежели находиться в непосредственной близости от него. Я тряслась от страха от одного факта — передо мной сильный вампир.

      — Бывает... — тихонько выдохнула я, не смея поднять глаза на верхового.

      — А вот и молоко, и лимонад, угощайтесь, пожалуйста, — прощебетала Мели, спешно выплывая с подносом в зал. Затем, покосившись на меня, тщательно скрывая беспокойство, распорядилась: — Детка, иди-ка помоги Меркулу.

      Я с диким облегчением рванула выполнять приказ хозяйки заведения. Заворачивая за угол, услышала звонкую трель переговорного амулета. Один из вампиров с клыкастой благодарной улыбкой взял запотевший высокий стакан с подноса, отхлебнул и после принял вызов. Выслушав собеседника, мрачно доложил:

      — Марк, зачинщиков нашли. Свои же поймали. Из ковена сообщили: на молодняк кто-то проклятье повесил, любой всплеск раздражения или неприязни вызывает ярость, а следом... жажду убийства. Видимо, пошутили неудачно.

      — Да чтоб у них тесто не поднималось! Кто ж такие шутки-то дурные придумывает? — схватилась за грудь Мели, в который раз тоскливо окидывая взглядом разгромленный зал.

      — Передай им, чтобы шутников, когда найдут, ко мне отправили. Сам решу, как с ними быть, — голос Марка звучал настолько равнодушно, безэмоционально, что на миг показалось — мертвый говорит или машина.

      Не зря наши священники ведут теологические исследования на тему: сохранилась ли душа у серых. В чем меня сейчас сомнения одолевают. Согласилась бы, что эта субстанция у жителей под куполом отсутствует, если бы не чета ежей, Настенька-зайчик и десятки посетителей, ежедневно приходивших в «Пекарню Зотовых». Мелкие ли хищники, вегетарианцы ли — всех воспринимала добрыми «людьми».