Плесень (СИ) - "Майский День"

Дэм осушил жертву с неумолимостью голодного до последней степени вампира и отшвырнул прочь. Он брезговал трупами. Многие собратья любили отдыхать возле тел, ловя последние едва уловимые ноты умирания, но он мгновенно терял интерес к уже использованному имуществу. Кровь ушла, куда ей положено, сознание тоже прояснилось, а значит, утратился интерес к происходящему. Рассудительность велела смотреть в будущее, прошлое состоялось и не требовало специального внимании.

Лилита тоже спроворила себе целого зверя, но кровь пила дольше, смакуя. Дэм деликатно подождал в сторонке. Вампира лучше не трогать, когда он с жертвой, тут не бывает друзей и знакомых, есть только конкуренты.

Лесок, хоть чахлый и болезненный, исправно наполнял воздух свежим ароматом хвои, живо напоминая этим суровые северные леса. Дэм загрустил о родном приволье, спросил себя: когда же он вернётся домой, и там ли его дом? Что это вообще такое теперь, когда слово осталось без смысла?

— Пошли к Савве, — сказала Лилита.

Она оказывается уже стояла рядом. Вот бы забрать её с собой на север, где летние ночи мимолётнее вздоха, зато не так свирепы дни, зимой землю укрывает ласковый снег, а по небу бродят почти одни только звёзды. Пусть и голодноватая, но спокойная, красивая жизнь.

Ладно, это всё мечты будущего, а в настоящее имеются Савва и некто в ботинках, что нагло стучит ими над головами спящих, заглушая тяжёлую поступь рассвета.

Даже вход в метро нагнал на Дэма уныние. Существо, вынужденное половину суток скрываться во тьме, он не любил подземелий. Крысам там было место, а не людям, хотя и он не человек. С тех пор как исчезли те, из кого он вышел, Дэм стал замечать, что всё чаще равняет себя с ними. Прежний снобизм казался убогой прихотью дегенерата. Стоило надувать щёки от того что ты вампир, возвышать себя над людьми, если без них ты оказался в дерьме, да ещё без штанов? К чему пришли, чего вкусили? Отработали на опыте вечное заблуждение королей, что сами по себе они что-то значат. Отними царство — и любой монарх мигом превращается в босяка.

Дэм следом за подругой спускался вниз, дивясь про себя, как много механизмов поддерживало движение в этих наклонных и горизонтальных тоннелях. Прежде их закрывал глянец облицовки, потом подъедала коррозия, но величие сооружения ощущалось и сейчас, в предпоследней стадии разрушения. Метро построили люди, а вампиры лишь пользовались чужим добром, как распоряжались чужими жизнями. Кто же знал тогда, что судьба над ними отменно посмеётся? Жестокий урок преподнесла война. Люди-то смылись, а кое-кто остался.

Эти мысли кружились в голове циклами, да так навязчиво, что временами Дэм пытался разозлиться и восстать против них, но даже гнев его был слишком мелок, не хватало ему того сумасшедшего биения пульса, какое бывает лишь у смертных. Бессмертные профукали ненависть вместе с любовью.

— А какие, собственного говоря, перемены затеял Савва? — спросил Дэм, чтобы проветрить мозги разговором.

— Он думает, что мы можем начать всё сначала. Так он говорит, хотя я не верю.

— Построить цивилизацию? — изумился Дэм. — Это безумие. Мы точно не справимся.

— Конечно, — ответила Лилита. — Кто бы сомневался!

Дэм различил сердитые нотки в её голосе. Она тоже ясно сознавала утопичность подобных намерений, но даже безнадёжная мечта способна украсить жизнь. Раньше бессмертных вампиров раздражали перемены суетливого и быстротекущего человеческого общества, сейчас утомляло оставшееся им единообразие.

Занятый своими мыслями, Дэм и не заметил, как ноги привели всё к тому же бомбоубежищу. Здесь собрались почти все знакомцы, старые и новые. Гел, как обычно, стоял где-то в карауле, зато Люц и Велаз чинно сидели на диванчике, а Ивец прямо на полу у стены. Его дикарская юбочка истрепалась, в проранах белело тело. Савва расхаживал возле стола и на появление новых сторонников обратил не слишком много внимания. Его, видимо, поглощали грандиозные планы грядущего преображения планеты. Он пылал одержимостью. Вот так и сходят с ума — решил Дэм — хотя кому сейчас по средствам здравый рассудок?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Стройный белокурый Люц и более массивный с грубыми чертами Велаз расположились рядом, плечом к плечу, сразу стало понятно, что они пара, а приятели или любовники — разница несущественная, когда имеешь дело с вампирами. Дэм окинул их неодобрительным взглядом, они ответили тем же. Кажется, Лилита говорила о пропаже двух собратьев, и тут появляется этот дуэт. Живы-здоровы, чуть побиты, но синяки в зачёт не идут, да и слиняли в процессе регенерации. Так может выдумки все эти разговоры про опасность? Нет никаких тварей дрожащих и прочих врагов и главаря тоже? Есть обычный сброд, на который внимание тратить — себя не уважать. Дэм видел этого Акиве, понял, что перед ним — блаженный. Его тапком прибить можно, и следа не останется. Максимум — влажное пятно.

Раньше надо было думать, а теперь хорошенькая складывается ситуация: он связался с вампиром, которому нельзя доверять даже в мелочах, и ради чего? Мифических, в принципе исключённых перемен. Самое разумное, что он может сейчас сделать — это развернуться и уйти не прощаясь. Разобраться с ночным инцидентом и валить. Интересно, Лилита с ним пойдёт?

— Кто на рассвете шляется по дневной поверхности в ботинках и мешает спать добропорядочным вампирам? — прямо спросил Дэм.

Лицо Саввы напряглось, хотя трудно было понять: он обдумывал вопрос, готовил ответ или сразу решил, что у нового соратника проблемы с головой, и с этим надо что-то делать.

— Я не сошёл с ума, — на всякий случай уточнил Дэм для сомневающихся.

— Уже светало? — вмешался Ивец и объяснил убеждённо: — Нет никто из наших не смог бы бродить наверху даже одетый, обутый, полностью упакованный, да и реквизита такого не сохранилось.

— Мне не померещилось! — упрямо настаивал Дэм. — Сочинить можно что-то поинтереснее. Я слышал именно шаги, стучали ботинки, а не пятки!

Всех забота касается, не его одного. Он здесь чужой: развернулся и ушёл, а им тут жить. Вот пусть и кумекают.

— Ладно, разберёмся, — сказал Савва, видимо понимая, что споры роняют его авторитет. Он тут же сменил тему разговора. — Велаз и Люц ходили в соседний город, вернее на то место, где он когда-то стоял, и узнали много нового.

— Что-то нам неизвестное ещё осталось в этом мире? Верится с трудом.

Савва опять посмотрел неодобрительно, видно, легкомысленные реплики Дэма его раздражали.

— Я ведь не просто так пытаюсь собрать всех ещё адекватных вампиров. Перемены неизбежны, и оставшись в стороне от них, мы можем проиграть.

— То есть? — уточнил Дэм.

Всё, что он до сих пор слышал было откровенно ни о чём. Человек разумный появился в результате эволюции, если выводы учёных близки к истине. Теперь он исчез, но законы природы остались. Савва это имел в виду? Почему нельзя говорить прямо и просто?

— Ты хочешь сказать, что в результате новой эволюции может вновь появиться человек? — уточнил Дэм.

Ему почему-то такая мысль в голову не приходила, и он непритворно удивился. Конечно, путь к разуму и цивилизации будет небыстрым, но уцелевшие в катаклизме вампиры и их теоретически сохранившиеся знания способны ускорить процесс.

— Скорее всего, уже начал появляться, — Савва сделал эффектную паузу и закончил веско: — Проблема в том, что не человек.

Дэм опять сообразил не сразу. Слишком сжился он с памятью о прежнем мире, чтобы вот так сразу переставить реальность с ног на голову.

— Ты хочешь сказать, что послевоенная эволюция выводит на вершину развития другой вид, не приматов?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, именно так. Люц и Велаз обнаружили в соседнем городе очень крупных крыс и решили, что место вполне подходит для того, чтобы задержаться подольше для большой охоты.

Савва метнул на проштрафившихся сторонников неодобрительный взгляд. Он всерьёз считал, что его приказы будут свято исполняться? Не ведал, с кем имеет дело? Дэм мысленно усмехнулся, а Люц проделал это открыто, Велаз лишь сморщился как от кислого. Он и заговорил нехотя, словно ему надоело всем и каждому повторять одно и то же: