Игры богов - Игорь Бусыгин

— Прекратить!!!

Бить его не стали, пускай последнюю ночь проведёт со своими политическими, ну а вечером…

В тот же вечер великого князя перевели в другой барак, там воров одна треть. В бараке воняет смертью, а еще хуже — наглостью уголовников, которым разрешено убивать ни в чём не повинных людей, но самое главное — измываться над ними; ведь как это приятно — бить и не ждать отпора, унижать, как пожелаешь, а в ответ — тишина. Что может быть сладостней этого?

Олег от унижения из-за людей, ведь все они его будущие дети, сжевал всю свою верхнюю губу, из губы потекла какая-то жёлтая слизь, от бешенства глаза затянуло серой дымкой. Ночью его пинком под зад подняли, все блатные уже ждали его.

— Вот что, — заявил Тихон, вор в законе с большим стажем, и вильнул бедрами. — Лечишь — лечи, молчишь — молчи, а закричишь — замолчишь. Сейчас меня от сифилиса лечить будешь, наслышаны про твои ручки шаловливые, — и заржал, довольный своим каламбуром, стая тоже дико загоготала.

— Вот как? — из сузившихся глаз Олега полилась мрачная угроза.

Несколько минут из барака неслись крики, полные ужаса и боли, потом всё стихло.

Охрана примчалась быстро, часа через два, половина поседело вмиг, такого ещё никто и никогда не видел. Оторванные ноги, руки, головы, куски человеческого мяса и молчаливые от всего увиденного ужаса политзеки, — всё залито кровью, аж до потолка.

1994 год. МОСКВА

Илья подумал и решил немного помочь измученному Олегу, ведь уговаривать вельмож-чиновников, которые родятся через одиннадцать веков — сложное дело.

Небольшое совещание, в подвальчике на Разгуляй-поле, официанты бегают в кафтанах от XVII века, приносят медовуху и сказочный квас, расстегайчики, осетрину всех видов и прочие вкусности.

Илья представился президентом крупной фирмы из Австралии, поговорили, выпили, закусили.

— Господин генерал, извините, товарищ генерал, товарищ адмирал, мне нужны ваши офицеры, которые сейчас на пенсии, но в боевой форме, для обучения молодых бойцов.

Товарищ генерал Струйков мгновенно отреагировал, любит он деньги, мгновенно чувствует их за километр, даже за сотню. Полный адмирал Бакринев изобразил умное лицо (он своих подчиненных всегда уважал).

— Господин Пушкарефф, я, как генерал-лейтенант КГБ, готов вам посодействовать, но мы с вами разумные люди, что я буду с этого иметь?

Любитель денег сделал умно-непроницаемое лицо.

— Вам хватит 20 000 долларов, господин генерал? Я имею в ввиду за каждого офицера?

— Разумно, я вам подготовлю офицеров, лучших из лучших, для любых заданий, лучшие сейчас простаивают.

— А вы, товарищ адмирал?

— Мне деньги не нужны. Для меня самое главное, чтобы мои офицеры знали, на что они идут.

— С вашего позволения я им всё расскажу, но это будет их личное решение, вам они сами будут докладывать. Я имею в ввиду — не о постановки задачи, а о том, какое решение они примут. Если и вы захотите принять предложение, милости прошу.

А стол был сказочный, вкусно пахло, а может даже воняло жареными поросёнками, нашпигованными гречкой с яблоками и грушами, мелко порубленными яйцами, луком и морковью. Расстегаи, тройная уха, пироги с визигой, огромный гусь, заполненный рисом и кисло-сладкими вишнями, а самое главное — квас, который придумали сотни лет назад.

Последнее время генерал привык пить либо портвейн, либо дешёвую водку, а тут внезапно почувствовал свою значимость, вылупил глаза с красными прожилками от бесконечного пьянства, заорал, раздувая горло:

— Официант! Телефон и быстро!

Телефон был мгновенно доставлен.

— Гринька, проверь, что это за хмырь, по-своему, по-колдовски…

Через полтора часа кубанец прибыл, весь в чёрной рясе, чёрные башмаки и серебряная цепь на груди с огромным крестом. Григорий достал обереги, начал их перебирать и его передернуло от страха, он понял, что перед ним — бог.

— Всё нормально, товарищ генерал.

— Ну чё, тогда вези меня домой, принимаю твое предложение, — он ткнул пальцем в Илью, пьяно икнул и высморкался в белоснежную скатерть. — Гони аванс, австро-венгерская твоя морда!

Адмирал, как всегда, был спокоен. Двадцать восемь лет он разрабатывал крупнейшие операции в пользу СССР (который он ненавидел), тринадцать лет руководил ГРУ. Ему были подчинены диверсионные и добывающие информацию агентурные сети в девяносто восьми странах мира, шестнадцати военных округов СССР, четырёх групп войск, четырёх флотов, сорока одной армии и двенадцати флотилий.

— Я не верю, что вы Пушкарефф, я чувствую, что за вами стоят большие деньги, большая власть, кто вы и откуда вы?

— Адмирал, вы же атеист.

— Я реалист.

Это из того анекдота, когда пессимист собирает автомат Калашникова?

— Молодой человек, мне не до шуток, мне за 80.

И тут громовержец решил пошутить (нам их шутки непонятны).

Он прикинулся временной медузой-Горгоной, поэтому все, кроме адмирала, временно окаменели.

Адмирал ухмыльнулся.

— Так значит, ты бог?

— Частично, раньше был богом, а сейчас какой-то пророк, Ильей меня сейчас кличут, громовержец, Христу немножко решил послужить.

— А ты можешь мне восстановить молодость?

— Зачем, Ленька? — Перун внезапно стал простецким парнем.

— Илья, ты же хочешь создать команду. Для чего, я не понимаю, но догадываюсь, что очень будет серьезная постановка задачи.

— Ладно, вспомним, ты же был настоящим членом КПСС, не верил ни в бога, ни в черта, да и вообще ни во что. А сейчас в богов и в создание параллельных миров ты можешь поверить?

— Х-м-м-м, но мне же не просто так адмирала дали, я же не только протирал штаны в штабе, иногда еще и воевал. Молодым лейтенантом НКВД принимал участие в Гималайской экспедиции вместе с Рерихами, преподавал в Академии, правда по-совместительству, математику, но все равно мне нужны доказательства, что ты — бог.

Илья вредно ухмыльнулся:

— Вспомни 40-годы, Северный флот, и твоя любовница…

Адмирал схватил пепельницу, заорал:

— Убью, урод!

— Ладно, угомонись, верну я тебе твои тридцать семь лет, но подбери самых лучших бойцов-преподавателей-учителей, человек тридцать, но вообще-то, чем больше, тем лучше.

— Все-таки объясни, для чего?

— Адмирал, в прошлое, для создания будущего, для создания новой Земли, Земли в другом измерении.

— Чье будущее, какая новая Земля, какое измерение?

— Идиот, будущее Российской Империи! Ладно, Бакренев, думай, я тебе даю на раздумье две недели.

— А где ты меня найдёшь?

— Да, адмирал, совсем ты зациклился на свой разведке в свои восемьдесят лет. Вообще, бог я или не бог? Найду.

— Илья, но ты же знаешь, что все спецслужбы принадлежат Хозяину.

— Какому? Дые, по вашему — дьяволу, или Чернобогу?

— Я не очень понимаю, чем они отличаются, — Адмирал шевельнул правым веком.

— Для тебя это пока не важно, да и не полезут они в наши дела. Как бы тебе объяснить? Попробую. С дьяволом мы почти договорились, наш главный враг — Чернобог. Мы для него — самые главные враги, попозже сам поймешь, не всё же сразу тебе рассказывать.

— Ладно, я согласен, меня здесь ничего не держит, я тоже готов ради России, ради будущей России на всё.

ОПЯТЬ ВИКИНГИ

Над усадьбой Синеуса дул ветер, не такой злой и могучий, как зимой, а уставший, уже не ревел, только всхрапывал, устал. От холодов земля вылиняла, выцвела. За зиму ветер натрудился, сейчас же, как и люди, ждал лета; погода была непонятная, зима ещё не ушла, а весна не наступила. В доме Синеуса было сумрачно, холодный свет сеялся сквозь дымник. Потрескивал огонь в очаге, дыхание завивалось клубами, и фигуры, сидевшие на скамьях у подножия высокого сиденья, повернулись к вошедшему Олегу.

На высоком месте сидел ярл, он знал, что вот-вот появится Хельга и он наконец-то задаст ему вопросы, а вопросов накопилось очень много.

— Хельга, зачем ты прикинулся мёртвым? Я тебе сознаюсь, хоть ты этого и не любишь, но я общался с некромантами; вызванный призрак ответил мне на все мои вопросы, кроме одного: что у тебя на уме; он так испугался, что чуть не потерял сознание.

— Интересно посмотреть на призрака, который теряет сознание. Ну что ж, ярл, ты помнишь, где мы с тобой смешали кровь с землей?

— Конечно, в Карпатах. Но к чему такой странный вопрос?

— Дело очень серьезное.

— Мы побратимы, а это выше, чем родные братья. Тот, кто нарушит клятву, никогда не попадет в Валгаллу. Кто предаст побратима, будет проклят Одином, Тором и Фрейром. Я за тобой готов идти хоть в христианский ад.

Олег облегченно вздохнул.

— В ад мы вряд ли пойдем, хотя, может быть, и туда заглянем. Мы будем переделывать Землю, создавать новую, самую могучую Империю.

Синеус с гордостью посмотрел на побратима. Мало ему, что его княжество было самым могучим в Европе, даже могучая Византия тряслась от страха, когда его воины выходили в поход.