Игры богов - Игорь Бусыгин

Заходила в палаты Додолушка. А Перун Додолу усаживал, приносил ей различные кушанья, говорил он ей речи сладкие:

— Украшал я алмазами гнёздышко, на завивочку серебро я клал, по краям водил красным золотом, плисом-бархатом устилал его. Свивши гнёздышко, вдруг задумался: а на что мне, Орлу, тёпло гнёздышко? Коли нет Орлицы во гнёздышке? Коли нет у меня молодой жены? Ай, послушай меня, Дива милая! Много времени жил на свете я, много видел девиц-красавиц я, но такую, как Дива-додолушка, никогда, нигде я не видывал. Я желаю к тебе, Дива, свататься!

Тут Додолушка испугалася и горючими слезами обливалася, от явств-кушаний Дива отказывалась и скорым-скоро из дворца ушла.

Стала Дива Сварогу жаловаться:

— Во глаза Перун надсмехался, говорил он мне о супружестве!

Отвечал Сварог Диве плачущей:

— Нет, Додолушка-Дива, Перун не смеялся — говорил он тебе правду истинную. Если станет Перун к тебе свататься, я отдам тебя за него тотчас!

Тут пришел к Сварогу могучему Громовик-Перун — молодой жених. Говорил он Сварогу-батюшке:

— Мне жениться пришло время крайнее. Не могу жениться на Ладе я — то любимая моя матушка; и на Леле, Живе, Маренушке — то сестрицы мои любезные. Лишь на Диве-Додоле могу я жениться — не сестра то моя и не матушка! Я пришёл к тебе сватом свататься. Ты отдай за меня Диву милую!

Тут подал Сварог руку правую и просватал Перуну Додолушку. И назначили вскоре свадебку. А чтоб к свадьбе той приготовиться — уезжал Перун за подарками.

О той свадьбе прослышала вся земля. Слух дошёл и в царство подводное, в царство тёмное, черноморское.

Там на дне морском воды зыблются, там шевелится Черноморский Змей. Он живёт в дворце белокаменном, чудно те палаты украшены янтарём, кораллами, жемчугом.

Там на троне сидит Черноморский Змей — царь Поддонный Морской чудо-юдище. Окружают его стражи лютые — раки-крабы с огромными клешнями. Тут и рыба-сом со большим усом, и налим-толстогуб — губошлёп-душегуб, и севрюга, и щука зубастая, и осётр-великан, жаба с брюхом — что жбан, и всем рыбам царь — Белорыбица!

Черномору дельфины прислуживают, и поют для него русалки, и играют на гуслях звончатых, и трубят в огромные раковины.

Как запляшет Змей Черноморский, разойдутся великие волны и засвищут Стрибожьи внуки. Будет он плясать по морским волнам, по крутым берегам, по широким мелям. От той пляски волны взбушуются, разольются быстрые реки, будет пениться море синее.

И над морем поднимется птица Стратим, и появятся звери морские, и Тритон приплывёт из далёких стран, станет он играть во морских волнах!

Как узнал про свадьбу Перунову царь Поддоный Морской чудо-юдище, поднялся тотчас со морского дна, покатил он по морюшку синему, мимо гор Кавказских к Рипейским горам.

Как на берег морской, бережок крутой выходила Дива-Додолушка. Где стояла сосна, там стояла-умывалась Дололушка чистой водой. Увидала Додолушка Змея Морского.

Вот по морюшку едет Поддонный Змей, правит он колесницею сильной рукой. В колеснице его семь могучих коней, а восьмой — вороной, буйный и озорной.

— Ты садись ко мне, Дива-Додолушка! Мы поедем по морю в подводный дворец! От Днепра мы поедем к Дунаю! Я по морю тебя покатаю!

Стала Дива-Додолушка воду черпать, стала Дивушка Змея водой поливать, стала в море вода прибывать.

— Я рада была бы по морю гулять, только я по небу гуляю, с громом в тучах гремучих играю!

И пропела Дивушка милая:

„Ты плыви, чудо-юдо, рекою и оставь-ка меня в покое!

Ты плыви крутым бережочком, я останусь здесь на мосточке!

Ты плыви по морюшку синему, я останусь-ка лучше в Ирии!“

Осерчал тут Змей чудо-юдище царь Поддонный Морское Чудище, расшумелося море синее, поднималися звери водные, закружилися вихри буйные. Полетел Черномор с моря Чёрного на своей золотой колеснице и на Ирий-сад тьмой надвинулся.

Из одной главы Черномора искры сыпали и лизал огонь. А из пасти другой ветер-вихрь ледяной завывал и всё замораживал. Все деревья склонялись в Ирии, с них листва и плоды градом падали. Ну, а третья глава чуда-юдища на Сварога гордо покрикивала:

— Ты отдай, — вскричал грозный царь Морской, — за меня, Змея лютого, Дивушку, дай без драки-кровопролития, а иначе будет смертельный бой!

Ничего не ответил Сварог ему.

— Знай, — вскричал опять Черноморский Змей, — что Перун-громовик будет мной побеждён, для него самого приготовлена во земле сырой яма прежняя!

Ничего не ответил Сварог ему.

— Я даю тебе сроку-времени для меня приготовить подарочки, не забудь Додолы приданное! Собери нарядных сватов скорей, чтоб весёлую свадьбу отпраздновать!

Ничего не ответил Сварог ему.

То не дождь дождит, то не гром гремит. То не гром гремит — шум велик идёт: поднимается буря великая! То летел со восточной сторонушки млад сизой Орёл — грозный бог Перун! Закричал Орёл чуду-юдищу:

— Ах ты, Чудо морское, Поддоный царь! Аль ты хочешь, Змей, затопить весь мир? Аль ты хочешь сразиться со мною и со всею небесною силою?

Тут собралися гости-сватушки: и Семаргл со Стрибогом, и Велес, и великий Хоре со Сварогом.

— Победили мы Змея Чёрного, победим и тебя, Черноморский Змей!

И тогда Черномор чудо-юдище прыгнул в воду морскую, на самое дно он нырнул от небесного воинства. И промолвил Перун, глядя в тёмную глубь:

— Здесь — средь мрака и тьмы, во бурлящей струе, омывающей тело змеево, — место будет твоё, здесь тебе и сидеть до скончания света белого!»

— Вот так заканчивается древняя былина, а на словах могу добавить: откуда взялся Черноморец, никому не известно, говорят, что из Чёрной Бездны. Черноморец, он же Черноморский Змей, сватался к дочери богини Ра, Плеяне, но она отвергла его, вышла замуж за Святогора. Взбешённый Черноморец сотворил Великого Чёрного Змея и объявил войну богам. Ему как следует врезали, зашвырнули на дно, а Змея заковали, вот и лежит он на дне моря-океана, лежит и ждёт, когда наступит Конец времён, чтобы помогать уничтожать род людской, чтобы отомстить за себя и за своего хозяина. Вот и всё, что я знаю. Подзабыл, от этой змеюки появятся кто-то, или уже появились, опять запутался во времени, ладно, простите за мой полутрезвый… — задумался, — или полупьяную болтовню.

Скальд улыбнулся, его лицо стало молодым и задорным:

— У нас гораздо интереснее, — взял в руки арфу и потихоньку, перебирая серебряные струны, запел-заговорил:

— Однажды, это было еще до того, как великаны начали войну с асами (так назывались скандинавские боги), бог огня Локи («Ох, и разгильдяй!», — вспомнил Олег), странствуя по свету, забрел в Йотунхейм и прожил там три года у великанши Ангрбоды. За это время она родила ему трёх детей: девочку Хель, змею Йормундгад и волчонка Фенрира. Вернувшись обратно в Асгард, бог огня никому не рассказал о своём пребывании в стране великанов, но всеведущий единственный глаз Одина познал тайну Локи, высветил всё о его детях. Эту способность Один получил от Мимира, отдав ему глаз. Так Один узнал о детях Локи и отправился к источнику Урд, чтобы спросить вещих норн об их дальнейшей судьбе.

— Смотрите, смотрите, сам мудрый Отец богов пришёл к нам! Но он услышит от нас недобрые вести, — едва увидев его, сказала старшая норна.

— Он пришёл услышать от нас то, что надолго лишит его покоя, — добавила средняя норна.

— Да, он пришёл услышать от нас о детях Локи и великанши Ангрбоды, — подтвердила младшая из норн.

— Если вы знаете, зачем я к вам пришёл, так ответьте мне на тот вопрос, который я хотел вам задать, — сказал Один.

— Да, мы ответим тебе, — вновь заговорила Урд. — Но лучше бы тебе не слышать наших слов. Знай, что те, о ком ты хотел спросить, принесут богам много несчастий.

— Двое из них принесут смерть тебе и твоему старшему сыну, а третья будет царствовать после вас, и её царство будет царством тьмы и смерти, — добавила Верданди.

— Да, волк убьет тебя, а змея — Тора, но и они сами погибнут, а царство третьей будет недолгим: жизнь одержит победу над смертью, а свет над тьмой, — сказала Скульд.

Печальный и озабоченный возвратился владыка мира в Асгард. Здесь он созвал всех богов и поведал им о предсказании норн, а Тора послал в Йотунхейм за детьми Локи. С тревогой выслушали Асы слова Одина, но ещё больше испугались они, когда бог грома привез с собой на своей колеснице Хель, Йормундгад и Фенрира. Ещё совсем юная Хель была уже на две головы выше своей исполинской матери. Левая половина её лица была красной, как сырое мясо, а правая — иссиня-чёрной, как беззвёздное небо страны вечной ночи. Змея Йормундгад, вторая дочь Ангрбоды, ещё не успела вырасти — в ней было не более пятидесяти шагов, — однако из её пасти уже сочился смертельный яд, а огромные светло-зелёные глаза сверкали беспощадной злобой. По сравнению с обеими сёстрами их младший брат, волчонок Фенрир, казался совсем безобидным. Ростом с обычного взрослого волка, весёлый и ласковый, он понравился богам, которые не нашли в нём ничего опасного для себя. Сидя на троне, Один внимательно оглядел всех троих.