Сердце ночи - Михаил Лопатто

<1920>

«Голубки Марка, вечер осиян…»

Голубки Марка, вечер осиян,С кампаной слился робко вальс под аркой.Ложится солнце в сеть каналов жарко.Окрай лагуны плоской сиз и рдян.Насмешница, и ты — голубка Марка.

Все тот же он — задор венециан,Дворцов линялых плесень, рис, пулярка,Абат-атей, родосского стакан,Голубки Марка.

Но полночь уж. Сгорели без огаркаГитары, маски, жирный лоск румян,Вся в пестрых платьях золотая барка.Стал шалью черной радужный тюльпан.Но рокот ваш как радостный пеан,Голубки Марка!

<1920>

Байрон в Венеции

Кто так надменно, так покорно,Так упоительно любя,Сквозь гамму ласк и примирений,Обид и долгих опьянений,Тереза, нежный, хищный, вздорный,Другой кто мог вести тебя?

Где блеск другой, на мой похожий?Мой хмель и жар, моя любовьСоздали профиль злой камеи,И эти локоны у шеи,И мушку в матовости кожи,И чуть приподнятую бровь.

<1927>

«Густое черное вино…»

Густое черное виноПрилило к щекам терпким жаром.Мне ненавистно казино,Скитание по ярким барам.

В тебе есть странная черта,Противочувствий дрожь и сила.Мучительно вдруг складка ртаНебесный облик исказила.

Пойдем на воздух, ты бледнаОт карт и давки, ламп и дыма.Смотри: лагунная лунаВлияньем древних чар томима.

Лепечет плоско у крыльцаВолна отрады запоздалой,И хрипло окрики гребцаНесутся в темные каналы.

Мосты горбятся, фонариТускнеют, и набухло платье.Тоскливо тени ждут зариВ угаре хилого зачатья.

Я стал блаженно нем и тих,И словно растворилось тело,Волос каштановых твоихРука коснуться не посмела.

<1920>

Город

Ты — эхо душ, ты — сердце карнавала,Кристалл столетий, в неизвестность нить.Нагорного достигнув перевала,В тебя смотрюсь, чтоб мир в себе открыть.

Осколки буйства, воли и гармоний,Скрещенье рас, узлы святых судеб,Пустынный храм и огненный вертеп,И все тщеты измеривший Петроний.

Лепные призраки безумств Бернини,К забвению фонтанов пыль зовет,И над раскопкой тень от круглых пиний.Но город новый уж вокруг встаетВ упрямом сдвиге плоскостей и линий.

<1925>

«Предутренний бодрит нас холод…»

Предутренний бодрит нас холод.Мы, как солдаты, будим Рим,Шагая в такт по мостовым.Нет, старый мир чертовски молод!Порой с гитарою под мышкойПройдет компания гуляк,И гармонирует синякНа лбу с растерзанной манишкой.Как пахнут лужи переулкаВином и пылью дождевой!Каскады Треви за стенойСпешат и, ширясь, плещут гулко.На площади, на перепутке —Тень обелиска от луны.Кровавой славы нежа сны,Сквозит скелет развалин жуткий.Но будь кем хочешь — денди, воромИль просто другом кабачка —Жизнь радостна, хмельна, крепкаТем, кто зарей идет на форум.

<1923>

«Отель, два бара, банк, антикитэ…»

Отель, два бара, банк, антикитэИ дыма над Везувием воронка.Гора как мамонт, снящийся ребенку,В морщинистой дебелой наготе.Решетка сада, пальмы, Антиной,Трескучий говор, рев рожков, трамваи,И фиг лотки, и море за стеной.Я понемногу робко вспоминаю:Здесь проходил я в этот ранний час —Когда? В Неаполе ведь я впервые!Здесь останавливался много раз,Воспоминанья вспомнив круговые.О счастье! Я еще увижу вас,Здесь путником бредя счастливым,И море с тихо плещущим приливом,Везувий, бронзу, пальмы, улиц чад.И вновь мне приоткроется круженьеМиров и сладостный всего возврат,Чтоб воплотиться через миг в забвеньеИ так блуждать под солнцем наугад.

<1924>

Бред галерей

О перебой тревожных излучений,Неутоленных теней пестрый гам!Со всех сторон назойливо из рамЗдесь гения оспаривает гений.Здесь пьяный Рубенс рядом с фра Беато,Легчайший Липпи, темный Тициан.Зевак приплывших из далеких странСтада, всегда спешащие куда-то.

Уйдем скорей! есть храмы и часовниЛепящихся по кручам деревень.Послушаем орган, присевши в тень.Мадонна кротче, отрок здесь любовней.Тогда как отзвук стонущий хоралаТех, кто забвенье жаждал одолеть,Готовя тайне хрупкой формы сеть,Прорвется жалоба, что жизни — мало.

<1923>

СОНАТИНЫ

«В рюмке светлой предо мною…»

В рюмке светлой предо мноюБрызжет, пенится вино.

Пушкин

В рюмке светлой предо мноюБрызжет, пенится вино.Льдистой сковано струею,Рои искр рождает дно.Ум мой ясен, мне не спится,Заплыла, дрожа, свеча.Полночь бьют часы ворча.Гость за стол ко мне садится.И рукой слегка дрожащейГостю рюмку я налью.Сердце радостней и чащеВ грудь колотится мою.

Кто ты, чьею вызван силойК жизни из небытия?Что таишь ты от меня,Призрак женственный и милый?Гибель, счастье ли, измены —Что пророчишь мне без слов?Острой бритвой вскрыть ли веныЛожной жизни ты готов?Иль на запах наслажденьяРвешься, памятью смущен,Волей злой осилив сонФосфорического тленья?Если ты забвеньем мучим,Брат мой милый и двойник,Пусть причастье струй шипучихЖизнь в тебя вдохнет на миг!

Но свеча уж догорает,Блекнет ночь, поет петух.Тайный гость мой исчезает,Грустен, женственен и глух.Тих весь дом, любви звездоюВдруг волшебно зажжено,Брызжет, пенясь предо мною,В рюмке светлое вино.

<1923>

«Весел и ясен твой дух…»

Весел и ясен твой дух.Чем же смутился ты вдруг?

Малостью ранен какой?Жалостью, негой, тоской?

Слишком темна и теплаЭта тревожная мгла?

Или владеет тобойРопщущий вечно прибой?

Гулом и плеском волныСонные уши полны.

Мы ночевали у вод.Слышишь, цикада поет.

В зеленоватую раньЛегок и радостен встань.

С лепетом трав и ветвейТрепет предчувствия слей.

Видишь, из мертвенных водСолнце медяно встает.

<1921>

Охотник

За окном туман как вата.Прожит день, еще один.Старый друг мой, пес лохматый,Щурит взор свой на камин.Оба дремлем, оба знаемВсе, что в жизни знать дано.Не смутим напрасным лаемТишины. Ведь все равноРаспадется в жар полено,Тени лягут на портрет,И до ранних звезд из пленаНам не вырваться на свет.В полусне перебираюКаждый месяц, каждый день,Об ушедших вспоминаю,О тебе, родная тень.

Завывала в поле вьюга,Стекла вздрагивали туго,Мы сходились на пиры.Как дышали розы югом,Как нас нежили ковры!Вырез бархатного платья,Кожа матовая плеч.Поцелуи и объятьяИ замедленная речь.

Обнимала, целовала —Счастье было навсегда —И потерянно шепталаОслепительное «да».Где ты, друг незаменимый,Твой смешливый карий взор?Голос твой умолк любимый,Опустел мой дом и двор.

Стало вдруг холодновато.Тускнет пепельный камин.Спи и ты, мой пес лохматый,Как уснет твой господин.Но чуть солнце в щель проглянет,Пес разгонит лень мою.За рукав с постели тянет,То бросается к ружью…Вся в нежданности охота.Уж пастух выводит скот.Облака, леса, болота,Буйный выводка полет.Мы пройдем по бездорожью.Только спустимся с крыльца,Дрожью счастья, жизни дрожьюНаполняются сердца.

<1958>