Трон Зевса - Луи Бриньон

Боуда, не стала этого делать, а посмотрела на него и отрицательно покачала головой.

— Я конечно же надеялся что мы уже здесь получим ответы. Но это всё же лучше чем ничего. Мы продвигаемся в наших поисках и это самое важное. Отдохнём, подумаем. Возможно, и придут мысли по поводу этих слов. В большей части это касается вас, Ольга. Как мне видится, ответ на эти строки хранит история.

— Я сделаю всё возможное. Если понадобится, мы с вами переберём всю историю год за годом, но найдём ответ. Я обещаю вам, Джеймс!

Не сговариваясь оба одновременно улыбнулись, а затем по дружески обнялись. Они стояли между колонной и кружившимися буквами до той поры, пока Боуд не нарушил молчание:

— Энн не переживёт такого удара. Она ведь ошиблась, а вы оказались правы. Сами сообщите ей эту новость?

Александрова заразительно засмеялась. Она подхватила Боуда за руку, и они направились к гостинице. Рано утром следовало отправляться в обратный путь.

Глава 11

Вернувшись в управление, Боуд первым делом наведался в центр управления, к Метсон. Там стояла полная тишина. Пять операторов с напряжением всматривались в экраны мониторов и следили за показаниями компьютеров. Метсона переходила от одного к другому и задавала одни и те же вопросы, которые сводились к двум словам:

— Что нового?

Однако во всех случаях ответ звучал одинаково — «ничего подозрительного или заслуживающего внимания». Завидев Боуда, Метсон обрадовалась. Она так редко его видела и ещё реже разговаривала.

Коротко обрисовав ситуацию, Метсон высказала опасения по поводу происходящего. Она полагала, что для работы управления в усиленном режиме нет никаких видимых причин. Боуд возразил ей и попросил следить за происходящим ещё более внимательно. На вопросы Метсон он отвечал уклончиво. И у неё создалось впечатление что шеф и сам понятия не имеет, для чего всё делается, и какой опасности следует ждать. И она была близка к истине. Перекинувшись с ней ещё парой слов, Боуд отправился к Савьере. Узнав что тот отправился в ангар, Боуд пошёл туда. Савьера был занят разговором с пилотами. Управление получило в своё распоряжение три новейших вертолёта типа «Громила». Вокруг Савьеры сгрудились молодые агенты, прибывшие на службу в управление. Все были одеты в белые комбинезоны Х- 5 и до зубов вооружены. Боуд сам отдал приказ предписывающий всему составу агентов находится в постоянной боевой готовности. Он не стал отвлекать Савьеру который с увлечением рассказывал об одной из последних операций проведённых под его руководством. До слуха Боуда донеслось слово «Балаболка». Он улыбнулся и, повернувшись, зашагал прочь. Внутри у него появилось спокойствие. Что бы ни случилось, управление готово ударить в любое мгновение и этот факт не мог не обнадёживать. Из ангара Боуд перешёл в зал с лабораториями а оттуда прямиком направился в столовую. Наскоро закусив в одиночестве, Боуд продолжил обход. Но затем передумал и направился к отцу Джонатану. Как и предполагал Боуд, священник находился в часовне. Вернее продев руки в широченные рукава рясы беспокойно ходил из одного угла в другой. Увидев Боуда, он остановился и с отчётливым беспокойством, воскликнул:

— Господь отвернулся от меня, ибо я перестал видеть. Я ослеп. Я более не различаю истину и не вижу опасности.

— Может её просто, нет, Джонатан?

— Есть. Есть, — воскликнул отец Джонатан и с глубоким волнением добавил, — Джеймс, я чувствую её.

Когда я думаю о будущем, у меня всё холодеет внутри. Прежде я никогда не испытывал страх. Сейчас же, меня временами охватывает такой ужас…

— Джонатан, ты просто устал, — спокойно произнёс Боуд, надеясь что это спокойствие подействует на священника положительным образом. Но тот отрицательно покачал головой и едва слышно прошептал:

— Я знаю, Джеймс, знаю…происходит нечто ужасное, но я…не вижу что именно,…и это меня страшно мучает.

— А если я скажу, что твоё видение помогло нам продвинуться в поисках. Мы нашли храм который ты видел и получили основание для дальнейших поисков.

— Будь осторожен, Джеймс, — у Отца Джонатана мгновенно вспыхнул взор а на лице прошла судорога.

Боуду осталось непонятным, какие именно слова или чувства вызвали новую волну обеспокоенности у отца Джонатана.

— Ты преувеличиваешь опасность, Джонатан, — спокойно заметил в ответ Боуд и так же спокойно продолжал, — на самом деле эта была очень приятная поездка. Ничего кроме удовольствия мы не получили.

— Вот как? — священник не мог скрыть удивления, услышав эти слова. И не смог удержаться от вопроса. — И что вы там нашли?

Боуд подробно рассказал обо всём, что происходило в последние дни, включая и сами загадки.

Вернее сказать он в точности воспроизвёл оба текста. Отец Джонатан внимательно его выслушал, потом долго думал и наконец, произнёс:

— Меня очень беспокоит последняя строка… «и лишь мудрец поймёт куда она ведёт», — растягивая слова и вслушиваясь к ним, медленно повторил он и устремив напряжённый взгляд на Боуда, спросил:

— Тебе не кажется, что эти слова повторяются…неспроста?

Боуд легко рассмеялся, и укоризненно качая головой, ответил:

— Джонатан, здесь определённо имеется в виду человек которому под силу отгадать значение первых двух строк. Иначе говоря, последние две строки указывают на сложность смысла первых двух.

«Мудрость» в данном случае обозначает именно умение понять смысл и ничего больше.

— Вероятно, ты прав Джеймс. Я просто растерян, оттого мне и мерещатся всякие глупости.

Судя по виду, отец Джонатан совершенно расстроился. Его взгляд, слова, да и вообще всё поведение не на шутку беспокоили Боуда. Он не мог понять состояния священника. По сути, у него так же случались видения. Правда с тем лишь различием, что прежде он мог безошибочно указать смысл этих событий а не предполагать и сомневаться как сейчас.

— Может тебе стоит отдохнуть от всего этого? — осторожно спросил у него, Боуд.

— Нет. Я должен разобраться в происходящем. Должен понять…а для этого мне необходимо сопровождать вас всюду куда бы вы не поехали. Это возможно?

— Я буду только рад, Джонатан!

Боуд с теплотой пожал ему руку и покинув часовню, направился в свой кабинет. По пути, он ещё раз переосмыслил слова священника, однако нашёл в них только бессмысленное предположения и ничего больше. В любом случае, он пока никак не мог помочь. Так что следовало сосредоточиться на этих странных словах, которые им удалось прочитать на развалинах храма Артемиды.

К его удивлению и несомненной радости, у него в кабинете находилась профессор Александрова и…профессор Коэл. Они смеялись, подтрунивая друг над другом. Отчего Боуд сделал вывод, что примирение состоялось. Он тепло поздоровался с Коэл и сразу прошёл в своё кресло, чем вызвал смех обеих женщин. Боуд снял пиджак и повесил его на спинку кресло, при этом он устремил вопросительный взгляд в сторону Александровой. Правильно понимая значение этого взгляда, она коротко пояснила:

— Мы с Энн разошлись во мнениях. Она сказала, что вы, войдя в кабинет, вначале зададите несколько вопросов а потом снимите пиджак, сядете в кресло и…возьмёте ручку… — её последние слова пришлись на тот миг когда Боуд сел в кресло и, взяв ручку, по обыкновению завертел её между пальцев.

— Я же сказала, что вы всё это сделаете и только потом станете задавать вопросы. Я оказалась права, а Энн ошиблась, — в конце речи Александрова коротко засмеялась при этом не преминув бросить озорной взгляд в сторону Коэл. Та тут же притворилась сердитой и громко заявила:

— Это уже слишком, Ольга. Вы всё время обходите меня…

— Мне до чёртиков приятно видеть вас весёлыми, — перебил её Боуд с совершенно серьёзным видом исключавшим дальнейшие шутки, — однако у нас есть дела и поважнее. Поэтому, прошу вас, уважаемые дамы, будьте серьёзней,…иначе мы никогда не поймём, в каком направлении двигаться дальше. Договорились? — Боуд оглядел два весёлых лица и увидел два молчаливых кивка.

— Отлично! У кого ни будь есть мысли по поводу этих странных слов? Кстати Энн, ты в курсе о чём идёт речь?

Профессор Коэл неспешно кивнула.

— Ольга рассказала. Я полагаю, что речь может идти о Калигуле…что? — она устремила несколько растерянный взгляд в сторону Александровой. Та едва сдерживалась, чтобы вновь не рассмеяться. С трудом, но ей удалось сдержать свой вопрос. Но голос прозвучал весело:

— Энн, у тебя нездоровое пристрастие ко всему Римскому!

— Но ты же не станешь отрицать, что эти слова имеют некоторую схожесть с обликом Калигулы? —

парировала Коэл.

— Не стану! Но добавлю…весьма отдалённое. Это точно не наш случай.

— А какой же наш?

Александрова развела руками в обе стороны. Не переставая наблюдать за ними, Боуд полуобернулся и вытащив из внутреннего кармана пиджака исписанный листок, положил перед собой. Едва наступила пауза как он тут же вмешался в разговор: