Полночные наслаждения - Элоиза Джеймс

Патрик весь кипел от бешенства.

Брэддон вскочил на ноги и возбужденно заходил туда-сюда.

— Так почему же ты тогда злишься? Сам же сказал, что о Мадлен ничего не слышал. Ну станет она моей любовницей, тебе-то что?

Ощущая на себе внимательный взгляд брата, Патрик прикрыл глаза.

— Мне совсем небезразлично, — произнес он, тщательно подбирая слова, — как ты будешь относиться к леди Софи Йорк.

— Я же говорю, — взорвался Брэддон, выпучив глаза от гнева, — что ты как собака на сене! Насколько я знаю, предложения ты ей не делал. Только потискал в пустой гостиной на балу у герцога Камберленда, а затем решил, что для тебя она недостаточно хороша! Но я не такой требовательный, как ты, Патрик Фоукс. Мне Софи вполне подходит.

«При чрезвычайных обстоятельствах даже на дурацкой физиономии Брэддона может появиться выражение некоторого достоинства», — весело подумал Алекс.

Патрик тоже вскочил на ноги.

— Слушай ты, идиот! — выкрикнул он. — Я делал ей предложение. Понимаешь, осел, делал!

Несколько секунд все молчали. Брэддон покусывал нижнюю губу, недоуменно посматривая на Патрика из-под полуприкрытых век. Алекс решил, что эта поза еще больше усиливала его сходство с бульдогом.

— Ты делал ей предложение? Ты? И она тебя отвергла? Тебя? Неожиданно Патрик улыбнулся. Разве можно злиться на такого болвана, как Брэддон? Он снова сел в кресло.

— Это правда. Уже на следующее утро после инцидента на балу у Камберлендов я был у их парадного входа. Перед этим чуть принял бренди для храбрости. С отцом вопрос мы уладили очень быстро. А вот с ней ничего не получилось.

Патрик вспомнил большие удивленные глаза Софи. Его прихода она не ожидала, это было ясно. Что, разумеется, не делало чести его репутации. На его предложение выйти замуж она ответила категорическим отказом. Почему она так поступила? Патрику даже предположений строить не хотелось.

Брэддон был буквально ошеломлен.

— Я не могу в это поверить. Меня… меня, Брэддона Четвина, предпочла девушка, на которую положил глаз один из братьев Фоукс! И конечно, Арабелла тут не в счет. Помнишь? — Он повернулся к улыбающемуся Алексу. — Помнишь, когда ты вернулся из Италии, я рассказал тебе, что собираюсь сделать предложение самой красивой девушке в Лондоне? Так, черт побери, двух недель не прошло, как ты с ней обручился.

Алекс засмеялся и шутливо поклонился.

— Ты мне тогда очень помог, Брэддон. Я этого никогда не забуду.

— Значит, Софи Йорк отказала тебе и согласилась выйти за меня? — спросил Брэддон, обращаясь к Патрику.

Тот усмехнулся. Ему показалось, что Брэддон сейчас запляшет от радости.

Алекс поднялся.

— Джентльмены, беседа наша невероятно захватывающая, но, к сожалению, мне пора домой.

— Чего это ты так заторопился? — спросил Патрик. Алекс улыбнулся:

— Когда я слишком задерживаюсь, Шарлотта начинает беспокоиться. К тому же ночью приходится вставать к Саре.

— Очень странно, — сказал Брэддон. — Алекс, зачем ты позволил жене самой кормить ребенка? Так не принято. — Он выпятил нижнюю губу, верный признак глубокой задумчивости. — Ручаюсь вам, этим Мадлен у меня заниматься никогда не будет.

— Неужели трудно найти хорошую кормилицу? Я не хочу, чтобы она превращалась в дойную корову.

— Намек на то, что моя жена корова, я предпочту пропустить мимо ушей. — Алекс посмотрел на Патрика. — Встретимся завтра за ужином?

— Конечно, он придет, — влез Брэддон. — Ведь он мой шафер. А ужин этот в честь моей помолвки!

Патрик пожал плечами:

— Приду, пожалуй. Давно не видел твоих детишек.

— Алекс, — вдруг встревожился Брэддон, — а не может случиться так, что Софи возьмет пример с твоей жены и ей тоже захочется самой ухаживать за своим ребенком? Потому что я этого не допущу. В моем доме такого не будет. Ни за что.

Алекс бросил на брата предупреждающий взгляд. Было ясно, что гнев уже прожег в спине Патрика дырку. Но тот смолчал, только поджал губы, мысленно повторяя про себя: «Какое мне дело до того, что говорит этот кретин о Софи Йорк, — я к ней не имею абсолютно никакого отношения».

— Ладно. — Брэддон озорно одернул расшитый сюртук. — Патрик, ты не хочешь как-нибудь зайти и поздороваться с Арабеллой? Уверен, ей будет приятно с тобой увидеться. Она сейчас играет Джульетту в «Дорсет-Гарденз». Хорошо играет, хотя сама на Джульетту совсем не похожа, в том смысле, что умирать из-за любви не станет. Знаешь, когда я порвал с ней, она прислала мне письмо. Ну там были разные глупости насчет того, другого, но главное — она пишет, что, мол, раз моя страсть угасла, то она желала бы иметь что-нибудь на память. Короче, Белла хочет, чтобы я подарил ей дом. Вот хитрая лиса!

Патрик шагал впереди. Они двигались к выходу.

— И что ты? — бросил он через плечо.

Поскольку Брэддон медлил с ответом, Патрик остановился и подождал, пока тот с ним поравняется, а затем зашагал рядом.

— Для тебя это трудно? Давай сделаем так. Когда она найдет подходящий дом, скажи мне. Я заплачу половину.

Виконт и виконтесса Дьюлэнд уже давно мирно спали в своих постелях, так что спокойной ночи им пожелал только дворецкий. У него были такие усталые глаза!

— Я и сам вполне могу выложить денежки, — обиделся Брэддон.

— Во-первых, у меня денег гораздо больше, — возразил Патрик, — а во-вторых, мне бы хотелось внести за дом Арабеллы свою долю.

Брэддон посмотрел на приятеля без зависти, но с любопытством.

— Значит, ты действительно возвратился из Индии богатым, как набоб?

Патрик отбросил волосы с лица и пожал плечами:

— Дело в том, что отец послал меня на Восток одного. А там без Алекса была такая скука, ну просто невозможная. Надо было чем-то заняться. В общем, все как-то само собой получилось.

Действительно, примерно так оно и было. Патрику неожиданно понравилось вести переговоры, заключать сделки на экспорт-импорт и все такое прочее. У него обнаружились к этому способности.

Он получал удовольствие, даже составляя маршруты морских торговых судов, трюмы которых были набиты экзотическими товарами. Среди них были павлиньи перья, золоченые клетки с диковинными птицами, тончайший ворсовый шелк, настолько нежный, что рвался, стоило по нему провести ногтем, и многое другое. Он сильно рисковал, но и прибыль получал немалую. В данный момент его состояние могло сравниться только с состоянием брата и еще нескольких крупных коммерсантов. Все прочие лондонские джентльмены вроде Брэддона, финансовые амбиции которых ограничивались выездкой лошадей для очередных скачек в Аскоте, постепенно отходили на задний план.

Алекс влез в карету, приветливо помахал друзьям рукой и отбыл. Брэддон еще раз попытался уговорить Патрика посетить «Дорсет-Гарденз», но безуспешно. В конце концов ему пришлось ехать туда одному. А Патрик, поразмышляв несколько минут, неожиданно махнул своему кучеру, чтобы тот уезжал, а сам остался на пустынной улице, наблюдая, как экипаж заворачивает за угол.