Повелитель Островов - Дэвид Дрейк

Девушки отправились на берег, сказав всем, что идут порыскать в поисках чего-нибудь ценного после шторма. Случалось, что волны выбрасывали сундучок с серебряной посудой или отличный кусок янтаря, отломавшийся от окаменелого дерева, сотни лет назад похороненного на дне Внутреннего Моря. На самом деле Илна хотела побеседовать с подругой о том, что происходит. Несомненно, аналогичное желание было и у Шарины.

— Никогда не видела, чтобы люди так шумели во сне, — вздохнула та. Как и Илна, она шла, глядя себе под ноги. — Это меня напугало, хотя дыхание у него ровное. Конечно, была небольшая лихорадка, но, по словам Ноннуса, беспокоиться не о чем. Он ожидал гораздо худшего.

Илна взглянула на подругу.

— Ты доверяешь отшельнику? — спросила она. Шарина посмотрела ей в глаза.

— Да, — ответила она ровным голосом. — Доверяю. Илна кивнула и продолжала исследовать мусор под ногами.

На темном камне лежала перевернутая раковина, мерцающая, как снежинка. Илна аккуратно взяла ее в руки, удивляясь, как это пять ее хрупких верхушек остались целыми.

На оборотной стороне раковины зияла неровная дыра. Кто-то прогрыз ее, чтобы добраться до нежного моллюска. Девушка поморщилась и швырнула находку в море.

— Она ведь была красивая, — с мягким укором сказала Шарина.

— Пока не рассмотришь изнанку, — возразила Илна. Она подавила вздох. — Вот так и в жизни все.

Подруги пошли дальше.

— Женщина, которую спас Гаррик, колдунья, — молвила Шарина себе под ноги. — Она произносила заклинания над ним. Прямо в открытую.

— Я видела, — сказала Илна.

Вспомнилось, как захолонуло сердце, когда она выглянула из кухни и увидела Теноктрис, читающую нараспев заклинания над дымящейся жаровней. В первый момент она хотела что-то возразить, но семья Гаррика молчала, будто происходящее столь же естественно, как дневной свет. И отшельник невозмутимо продолжал свое лечение. Некоторые из посетителей испуганно обсуждали увиденное, но никто не сделал попытки вмешаться.

Ну и Илна промолчала.

— Раньше я думала, что колдуньи творят свою магию тайно, — рассуждала Шарина. — Мне казалось, они приносят в жертву младенцев и вызывают ужасные сущности из преисподней. Она же просто сожгла щепку и произнесла несколько слов. Я не знала, что делать, поэтому не сделала ничего. Все выглядело так безобидно… Но она действительно колдунья.

— Да, — согласилась Илна. Ей в голову приходили те же мысли. В глубине души она решила, что не станет мешать никому, кто пытается помочь Гаррику. Пусть он и впрямь творит хоть самую кровавую магию в самую темную полночь. — Я знала, что она… кто-то. Как только прикоснулась к ее платью. Знаешь, оно странное. Не похоже ни на что в нашем мире.

Шарина кивнула с отсутствующим видом. Основываясь на словах подруги, она отнесла странность скорее к материи платья, нежели к месту, откуда оно прибыло. Во всем, что касается тканей, она привыкла доверять Илне не меньше, чем мнению Кашела о поведении овец.

— У Ноннуса нет никаких возражений против этой женщины, — продолжила Шарина через минуту. — Я спрашивала его позднее. Он ответил, что не берется судить, что правильно для других людей. И в любом случае, сказал Ноннус, Теноктрис не пошла бы в те места, куда он и сам не пошел бы. Мне кажется, я понимаю, что он хотел сказать.

Ей не хотелось заострять внимания на своем последнем замечании — так же, как Илна не стала объяснять, почему платье показалось ей необычным.

— Меня пугает все, что происходит, — призналась Илна. Она не была уверена, стоит ли об этом говорить. Полуденное солнце заливало пляж, волны весело набегали на берег, но девушка изо всех сил обхватила себя руками, пытаясь согреться. Казалось, ее тело превратилось в лед. — Это давит на меня, и я не знаю, что делать.

Шарина молча бросила на нее взгляд. Лицо у нее при этом было пустое и невыразительное — так мы встречаем неуместные откровения друзей.

Что-то блеснуло далеко на востоке. Илна выпрямилась.

— Это корабль, — сказала она, вглядываясь. — Слишком уж он большой для рыбачьей лодки.

Шарина поднесла ладони к глазам, пытаясь загородиться таким образом и от блеска волн, и от солнечного света. Затем повернулась к подруге.

— Нам надо возвращаться, — напряженным голосом произнесла она. — Побежали.

Девушки ускорили шаг, юбки полоскались у них между ног. Оказывается, они зашли на север почти на полмили12 — гораздо дальше, чем собирались. И гораздо дальше, чем хотелось бы сейчас, на обратном пути.

— Должно быть, это какой-нибудь крупный торговец, застигнутый штормом, — говорила Илна, расшвыривая на ходу мелкие камешки. — Не думаю, что они завернут в Барку. По крайней мере, если им не требуется ремонт…

— Это не торговый корабль, — ответила Шарина. Она оглядывалась, прикидывая возможности крошки Илны и решая, стоит ли идти дальше.

Илна прибавила шагу, зная, что Шарина легко может обогнать любого в деревне на такой дистанции.

— Он слишком большой, чтобы быть рыбачьей лодкой, — еле выдохнула она.

— Там сотни весел! — крикнула Шарина. — Это не торговое судно с несколькими гребцами. Торговцы никогда не пожертвуют прибылью, оплачивая такую кучу народу. Это военный корабль — как в старинных рассказах!

9

Резкий металлический звук разбудил Гаррика, как он подумал сначала — ярким солнечным утром. Мгновением позже он понял, что находится не на своем чердаке, а в общей комнате постоялого двора. За окном же, выходящим на южную сторону, стоит не утро, а жаркий полдень.

Он попытался оторвать голову от подушки, набитой конским волосом, и обнаружил, что его разум и чувства до сих пор прикованы к серому чистилищу, где они пребывали во время забытья. Он не был даже уверен, какой именно сегодня день.

Гаррик хотел спросить об этом, но голос подвел его.

— Ах! — лишь прохрипел он.

Рука отшельника, подобно мощному корню дуба, проскользнула ему под спину и помогла принять полусидячее положение.

Другой рукой он поднес к губам Гаррика деревянную бутылочку, которой обычно пользуются пастухи.

— Вот, — сказал он, — смочи губы. Это эль.

После этого отшельник обернулся и крикнул на кухню:

— Принесите миску бульона и маленькую ложечку. Быстро!

Лора мгновенно выглянула из дверей кухни, как белка из гнезда.

— Это еще что такое? — возмутилась она. — Никто не смеет командовать мною в моем собственном доме! И уж никак не грязный отверженный, живущий в пещере!

— Я принесу, — пробурчал Райз, входя в дом со двора. Скрип ржавых петель как раз и разбудил Гаррика.