Обрученные судьбой. Книга вторая. На переломе - Роман Булгар

– И как вовремя! – щелкнула девушка пальчиками.

Подмигнув отражению, Инга качнула головой. Ни днем раньше, ни днем позже. Она враз приобрела статус мужней жены, точнее, вдовы заслуженного и всеми уважаемого человека. Чем черт не шутит, может, Борису посмертно дадут Героя, и у нее… Впрочем, ей и так достанется немало. Московская квартира и машина. Кругленький счет в банке…

– Выпьем же за упокой его души, – Цветкова поставила на стол две рюмки, до самых краев налила в них водки.

Выпили, закусили. Леся хотела спросить, но не решилась узнать, по ком они на пару справляют тризну.

– Я пойду… – она нерешительно поднялась.

– Да, твой документ, – хозяйка вынула из ящика паспорт Ищенко, припрятанный ею по распоряжению Пестикова.

Весь смысл хранить и дальше паспорт гостьи пропал вместе с уходом из жизни того, кто велел ее документ на время прибрать.

– Борис хотел кое-что проверить, – бездумно произнесла Инга.

Ей, по сути, было все равно. Цветкова не понимала войны. Она не могла разобраться, на чьей стороне правда, не хотела кого-то винить и кого-то оправдывать. Для нее обыденно шла война, из которой Инга изо всех своих сил хотела выбраться, потому как ей все до смерти обрыдло.

– Я пойду… – Леся поспешила откланяться.

После того, как Украинка заполучила свой паспорт, ничто больше не удерживало девушку в домике полковника ФСБ. Подхватив сумку, она вышла и столкнулась у крылечка с долговязым парнем в потертых джинсах, в сильно застиранной футболке с хищным кондором на груди.

– Я дико извиняюсь, – Кеша окинул девушку изучающим взглядом. – Мы с вами раньше не имели счастья быть знакомыми?

– Если только в другой жизни, – с малой толикой презрительности фыркнула Леся и заспешила к штабу.

Там она почему-то ощущала себя в наибольшей безопасности. От порученца генерала густыми волнами исходили доброжелательность и ненавязчивая предупредительность.

Без стука Кеша беспардонно ввалился в незапертую дверь.

– Я вам искренне соболезную, мадам Пестикова! – Ключников со всей возможной наглостью и развязностью развалился в кресле.

– Уйди с глаз моих долой! – зашипела на него Цветкова.

Все больше раздражаясь от понимания собственного же бессилия, Инга подскочила к парню, замахнулась на него рассерженной рукой:

– Оставь меня в покое!

Будто сидевший в засаде тигр, Кеша пружинисто подался вперед и сжал девушку в крепких объятиях. Он жарко шепнул:

– Расслабься, шалава, и получай удовольствие…

Откинув голову, Цветкова отстраненно подумала, словно о ком-то другом, что ничего ей не остается, как подчиниться мужской воле.

Вернувшись в аул, молодая горянка, не заходя к себе, вошла во двор соседа и крикнула Марьям, чтоб та вышла из дому.

– Я забираю детей к себе, – твердо заявила Замира.

– А что скажет мой? – жена Аслана прищурилась.

– Думаю, федералы не простят ему теракт у блокпоста…

Не интересуясь подробностями, Марьям выслушала версию своей соседки о том, что произошло на каменистой гряде.

– Не бойся, я сильно убиваться по нему не стану, – она улыбнулась сквозь силу. – Мальчонка на пастбище. Я сама овец пригоню. Ты пока собирай свои вещи в дорогу…

До смерти запуганный угрюмым хозяином, Юрко долго отказывался понимать, почто ему в неурочное время велят гнать стадо в загон. Не сразу до него дошло, о чем твердила ему обычно немногословная жена державшего их в неволи бородача.

Придерживая выпирающий живот, Анюта бездумно смотрела на то, как Замира складывала свои нехитрые пожитки.

– Одень-ка это, – женщина протянула девчушке ситцевое платье. – Чуть великовато тебе, да не беда. В городе купим тебе новое.

Смущенно отворачиваясь, стесняясь своей худющей наготы, Анюта скинула с себя просвечивающие лохмотья, торопливо набросила на свои плечи добротную одежку, которая пришлась ей почти впору. Росточком ее Боженька не обидел. Кости, правда, во все стороны выпирали. Да это и не беда – мясо-то еще прирастет, лишь бы вырваться ей из плена.

– Пойдем мы через русский пост, – Замира вывела подростков на дорогу. – Вы им все сами без утайки поведайте…

Проходя мимо воронки, молодая горянка тяжело вздохнула. Аллах тому свидетель, что не хотела она и всему виной обстоятельства. Не в добрый час и не на том месте стояли солдатики на посту. Всему виной непонятная война, пришедшая на их землю. Скорее бы русские навели у них порядок. При бандитах совсем невозможно стало им жить…

То и дело взволнованно оглядываясь по сторонам, напуганная тем, что ей открылось, Леся едва дождалась прихода Дьяченко. Порученец генерала принес извинения за свое опоздание и сообщил:

– Банкет отменяется. Буров намеревался вас проводить. Увы, у нас сегодня одно ЧП за другим. Как напасть какая-то…

Камуфлированный УАЗ ходко гнал по хорошо укатанной дороге. Темнело. Навстречу ехали две желтые мигающие фары. Они неуклонно приближались. Чтобы безопасно разъехаться, их водитель принял чуток вправо. Переднее колесо выскочило на обочину. Яркая вспышка. Грохот. Военный вездеход в воздухе перевернулся, тяжело упал на левый бок.

– А-а-а! – протяжно закричала Леся, теряя от боли сознание.

Спереди, пытаясь выбраться, зашевелился оглушенный сержант. Капитан признаков жизни не подавал. Фугас разорвался прямо под ним, оборвав его бренное существование на самом начале карьерного взлета.

Окончательно пришла в себя Леся, когда ей сделали операцию в госпитале. Как их довезли до Краснодара, она не помнила…

Глава вторая

Когда уходит почва из-под ног

1

– Уважаемые пассажиры! Наш самолет совершил посадку в аэропорту города Краснодар. Просьба ко всем пассажирам оставаться на своих местах до полной остановки двигателей…

С большим трудом Дина сдерживала себя, чтобы не вскочить и не помчаться к выходу, туда, где еще лениво подкатывался трап, сновали чуть подуставшие проводницы, донельзя довольные тем, что они снова оказались на твердой земле. Прошли безразличные ко всему пилоты. Их лица говорили, что в очередной раз им удалось посадить на землю свой воздушный борт, который неизвестно как до сих пор еще летает и пока не развалился в воздухе от запредельных перегрузок.

– В госпиталь, – коротко кинула Дина подкатившему частнику, не обратив должного внимания на озвученную им кусачую сумму.

По пути водитель много говорил. О чем-то спрашивал, на что-то по дороге показывал, но она ничего вокруг себя не замечала. Только одно, одно у нее было на уме. Она стремилась к нему, и оно же пугало ее.

Никак она не могла взять в толк, ну, почему, почему он так с нею поступил. Ушел бродяга, навсегда ушел. И вот теперь она должна будет проститься с ним. С тем, без кого она не чаяла свою жизнь. И эта мысль казалась невыносимой. Прожить всю оставшуюся жизнь без него, зная, что его уже нет. Существовать, зная, что ей больше никогда уже не услышать его родного голоса, не ощутить рядом с собой его крепкое и дружеское плечо. От всего этого можно было запросто сойти с ума.

– Приехали. С вас… – обиженно буркнул водитель, уязвленный тем, что залетная дамочка и глазом не повела в его сторону, не оценила его, кстати, довольно популярную в округе местную знаменитость.

Многие пассажирки считали для себя за особую честь сесть именно в его машину и лихо проехаться с ним. Он уже не говорил про то, что оказывал своим клиенткам и иные услуги. Но стильная дамочка, видно, оказалась с приветом. А может, она из тех, чьих родственников свозили весь вчерашний день? Мертвяков доставляли со стороны гор, где шла настоящая война. Тогда, ее можно понять. У человека большое горе…

Мечась по госпитальным коридорам, Дина рвалась в морг, но ее в мрачноватый подвал упорно не пускали. Люди в белых и в застиранно-зеленых одеждах никак не могли ее понять. А она, в свою очередь, не могла постигнуть их. Господи, думалось ей, какие же они все до ужаса непонятливые! Она должна, должна опознать его…

Разве трудно им взять в толк, что ее Рэм не может, что он просто не должен валяться в общей куче? Ее муж заслуживает лучшей участи. Для этого она и прилетела… Что, о чем еще можно говорить?

Наконец, когда женщина объяснила, что приходится женой майору, у которого не было документов, но нашелся ее снимок, дежурный врач в приемном покое скинул с себя отчужденную маску, которая позволяла ему абстрагироваться от густо ползущего по всем коридорам, наполняя собой операционные и реанимационные палаты, невыносимого горя.

Не сразу, а постепенно до нее доходят слова, повергшие ее в шок.

– Да жив он, жив. С чего вы взяли, что он погиб? – мужчина в белом халате успел приветливо улыбнуться. – Его уже опознали сослуживцы. И почему же вы, милая моя, говорите о нем, как о погибшем? Повторяю вам, что он жив. Жив. Вместе с ним уцелело еще шесть человек. Они обложили раненых камнями и бронежилетами, снятыми с погибших товарищей. Это позволило некоторым из них выжить…