Обрученные судьбой. Книга вторая. На переломе - Роман Булгар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот Буров-то наш обрадуется, когда узнает… – представив себе потрясенное лицо генерала, Инга расхохоталась. – Втюрился и приказал принять на службу вражеского агента…
В отличие от Цветковой страдающей Лесе было вовсе не до шуток.
– Ты меня сдашь?
– Я? – Инга прищурилась. – Какой мне смысл тебя сдавать…
Насколько она понимала, ей следовало использовать ситуацию по самой полной программе. Много всего о себе возомнивший, Ключников считал, что она полная по жизни дурочка. И тут братец Кеша ошибался, сильно ошибался. Ее мозги в нужный момент кое-что соображали.
– У меня есть деньги, много денег… – зашептала Ищенко.
Аккуратно затушив окурок носочком туфли, Инга вытянула вторую сигарету, чиркнула зажигалкой, прикурила, глубоко затянулась.
Густое облачко лениво поплыло к коротко остриженным кустикам, цепляясь за них, прячась за ними и растворяясь.
– «Бабки» – это хорошо. Плохо, когда их нет…
– Если ты мне поможешь, я отстегну тебе три «штуки». Баксами…
– Надо подумать…
Наблюдавшим за ними со стороны могло показаться, что две милые подружки непринужденно болтают о несущественных мелочах, чешут язычками, перемывают косточки всем своим знакомым без исключения.
Большие деньги за «просто так» никто обычно не платит. Чтобы их заполучить, Инге следовало хорошо постараться. Прожив определенное время вместе с полковником ФСБ, Инга многое почерпнула из немалого опыта Пестикова. Под хорошее настроение, за рюмочкой и закусочкой Борис частенько рассказывал ей много интересного и полезного…
Главный урок, который извлекла Инга, состоял в том, что только то хорошо, что идет на пользу самому себе. Основополагающий принцип британской империи: правильно исключительно лишь то, что не несет вреда Англии, а все остальное существует вне правовых рамок закона…
С точки зрения морали ничего худого в том, чтоб ликвидировать пособника боевиков, Цветкова и вовсе не видела. Поразмыслив, Инга пришла к обоюдно приемлемому выводу, что запросто посодействует Лесе в скорейшем устранении возникшей проблемы.
2
Прошло несколько дней, и Рэм с трудом, но начал говорить.
– Рэмка-Рэмка, родной ты мой, – припав к его груди, прошептала-простонала женщина, – ну, объясни мне, пожалуйста, как, как ты попал на Кавказ? Что тебя привело на войну? Ты, мой дорогой, потерял свое место в этом мире и решил, что это самое простое решение всех твоих проблем? Скажи, откуда у тебя взялось это желание, с чего началось?
– Ты, родная, хочешь знать, как я попал на войну? – муж горько усмехнулся и прикрыл глаза. – Как я попал сюда… Ты послушай…
Не раз и не два размышлял он над тем, откуда пошел разлад. В его понимании первые шаги к войне страна проделала не год и не два назад.
Как цепная реакция покатилась-покатилась волна, вскоре названная парадом суверенитетов. Ящик Пандоры 16 ноября 88-го года открыла Эстонская ССР. 18 апреля 89-го эстафету подхватила Литва. 24 же июня 90-го о своем суверенитете провозгласила РСФСР. Не желая оставаться в хвосте всех событий, 16 июля 90-го выступила Украина, на территории которой они в ту пору все вместе и счастливо жили-поживали.
По всей Украине гуляли сотни и тысячи листовок и воззваний. Подлые провокаторы, грамотно манипулируя цифрами, рьяно и истово доказывали непросвещенному в этом вопросе населению, что Украина является первым донором всего СССР, что вся Россия и все остальные республики живут исключительно за счет несчастной Малороссии.
В ход шли отдельные данные, выгодно отличающиеся от остальных цифр. На их основе всем красочно показывалось то, как хорошо зажил бы украинский народ, если бы он отделился от клятых москалей.
В наглядном списке фигурировали: зерно, подсолнечник, сахарная свекла, молочная продукция, уголь, металлургия…
Со столь ярким примером трудно было не согласиться. Но забывали указать, что все у них работает на дешевом газе, почти даром идущим не откуда-нибудь, а из России. Не объясняли люду, откуда качается нефть, широким потоком идущая на их нефтеперерабатывающие заводы.
Лукаво не говорили подстрекатели всему народу о том, что средний показатель на душу населения рассчитывался на всех жителей СССР, в составе которого имелись республики, зерна и вовсе не производящие.
Тишком помалкивали вражины про то, что Россия-то сама по себе обеспечивает себя полностью или почти всем. И вообще не упоминали о том, сколько всего она отдает другим, взамен себе самой почти ничего не оставляя, обрекая на полуголодное существование целые регионы Поволжья и Урала. Москва и Ленинград – это еще не вся Россия…
Аки рыжие тараканы, изо всех щелей на белый свет поползли ярые националисты. Простому народу открыто и целенаправленно дурили голову. В национальные герои выдвигались одиозные Симон Петлюра и Степан Бандера, воины дивизии СС «Галичина».
Здравый мир дружно осуждал фашизм и нацизм, а этих недобитков призывали уравнять в правах с участниками и ветеранами войны.
И кое-кто из новой волны политиков, ярых националистов, щедро спонсируемых и направляемых Западом, явно останавливаться на том не собирался. Лжеученые рьяно принялись начисто переписывать историю, очерняя прошлое, гулко вбивая клин между двумя братскими народами, русскими и украинцами. Замаячил призрак гетмана Ивана Мазепы…
Подошел август 90-го, на весь мир оглушительно грянуло непонятое многими событие, названное Путчем. Классики революционной борьбы издавна поясняли, что путч – это неудачно закончившаяся революция. В свою очередь, революция – это путч, доведенный до своего логического завершения – завоевания верховной власти в стране. Вот и вся разница, как сказали бы в Одессе, в городе на берегу Черного моря…
Кучка авантюристов, имевшая в своих руках все рычаги управления государством, позорно не сумела довести начатое дело до логического конца. Что помешало им? Может, они, стоящие у руля власти, оказались на деле никчемными руководителями? Или имел место просто-напросто самый настоящий фарс, масштабно организованный ими с молчаливого согласия самого Горбачева, если и не с его прямой подачи?
Возможно, события элементарно вышли из-под контроля. Бывает…
Морально разложенная и деморализованная армия не дернулась в защиту разваливающегося и агонизирующего строя. Устала она от всего.
Преданная в Тбилиси и в Риге, с треском выгнанная из Европы и брошенная на произвол судьбы, армия не нашла в себе сил поддержать и встать на защиту того, кто на протяжении последних семи лет всячески оскорблял ее и жестоко унижал. Возмездие свершилось…
Тайком от всех в Беловежскую пущу слетелись стервятники, и они начали раздирать еще живую добычу, выхватывать себе самые лакомые и жирные кусочки. А тот, кто все это затеял, готов был отдать соседям едва ли не все из своих законных территорий, лишь бы те поддержали его и помогли ему свалить первого и, как потом окажется, последнего Президента СССР. И Горбачев трусливо отступил, подписал заявление о своем уходе. И о нем тут же, в этом же зале, все стыдливо забыли…
И впоследствии помнить о нем и привечать Михаила Сергеевича будут лишь те, кто в свое время присудил ему Нобелевскую премию мира, данную Генсеку за успешный развал собственными руками СССР – американцы и англичане…
Назойливая муха жужжала в углу, мешала Дине сосредоточиться на своих мыслях. Она стояла у окна, смотрела на дворик, где из санитарной машины разгружали раненых.
– Все везут и везут, – прошептала женщина.
– Не смотри, – глухо обронил Рэм. – Ты не в кино пришла…
В дверь тихонечко постучали, и створка неслышно приоткрылась. В палату вошла новенькая медсестра. Раньше Рэм ее не видел.
– Я у вас временно, – девушка улыбнулась. – Зина заболела. Меня просили ее подменить. Меня зовут Инга…
Посмотрев на часы, Дина заторопилась:
– Прошу меня извинить, я оставлю вас. Я пойду на почту, домой по междугородке дочке позвоню. Настенька ждет моего звонка…
Привычными движениями Инга вставила иглу в венозный катетер, подсоединила шприц, ввела препарат прямо в кровоток без повторного прокалывания вены. Пациент практически ничего не почувствовал.
– Вот и все, – девушка приятно улыбнулась. – Ничего страшного…
Внутривенный катетер для того-то и изобрели, чтобы постоянно не протыкать стенку вены. Ибо та от частого прокалывания деформируется и воспаляется. На ее поверхности образуются тромбы. Опасная штука…
Подобный тромб образовался у раненого, лежавшего в палате для рядового состава. Сестрички, видать, не доглядели. Сосуд закупорился, что привело к печальным последствиям. Летальный исход…
А еще накануне ничто не предвещало беды. Врач осмотрел Панаса и ободряюще кивнул:
