Родная Чужбина - Максим Бугаёв

Не прошло и пол года, как Янек сварил знатный солдатский кулеш, видать талант у него к стряпному делу был. А талант как известно даже не пропьёшь. Мы все уселись кругом вокруг костра и знатно позавтракали, котелок был в мгновение опустошён нами и все сытые и довольные поблагодарили повара, за знатное угощение. Сразу же поднялось настроение у всех и хмурые лица пропали с наших физиономий. Вот теперь и можно было и поговорить о насущном.

Но как ни странно первым разговор начал Пётр.

— Максим, по вашему, где мы сейчас находимся? — и сразу на меня устремилось семь пар глаз. Этот вопрос всё-таки был весьма актуален для всех.

Я посмотрел каждому из сидящих в глаза и остановившись на Петре, который сидел напротив меня очень медленно ответил:

— Пётр, я не знаю.

— А что говорит определитель? То есть поисковик у тебя на роботе? — это был уже черёд Ланы.

— А ничего не говорит, — фыркнул я. — Координаты местоположения неопределенны, вот что он говорит.

— Чего? — грубо проворчал Степан, скривив лицо и сощурил глаза, отчего его шрам над правым глазом стал ещё более выразительным.

— Того, что ничего! — грубо выпалил я.

— Как так? — вмешался Иван. В отличии от своего брата, Иван был сама невозмутимость.

Я начинал злится, к тому же я от природы был человек вспыльчивый, как не пытался себя контролировать в этом.

— Долго вы будете задавать идиотские вопросы? Не знаю я как так получилось и почему мой робот не может найти информацию на жёстком кристалле, где практически вся космография, что только доступна человечеству.

— Лягушатник, а ты не заворачиваешь нам? Может у тебя поисковик на роботе вышел из строя? — это была снова Лана и манера её разговора мне совсем не нравилась.

— Заворачивают губу, тем кто много желает, а я тебе говорю как есть.

— То есть ты исключаешь поломку поисковика на своём ржавом корыте?

— Поосторожней со словами, сержант. Между прочим, благодаря этому, как ты выразилась — ржавому корыту, ты до сих пор жива здорова.

Та лишь нагло ухмыльнулась мне в лицо. Затем обменялась взглядом с Степаном и Иваном и мотнула в мою сторону головой, мол «выделывается салага». Она меня начинала уже серьёзно злить, только одним своим присутствием.

Вот сука. Тут всё из рук вон плохо. А она интриги свои плетёт. Одним словом — «баба», что с неё взять. Взял бы сейчас за волосы её и башкой её дурной об землю пару раз, глядишь и попустило бы немного эту сварливую сучку.

Я решил, что сейчас не время устраивать ссоры и выяснять отношения, оставлю это на потом. Теперь настала моя очередь задать вопрос, пора кое-что прояснить и кое-кого, сильно грамотную, ткнуть лицом в дерьмо, как нашкодившего котёнка.

— Кто из вас первым пришёл в сознание?

— Я. — это был Пётр.

— В котором часу это было, доктор?

— 04:43 по империи.

— Отчего такая точность? — удивился я.

— Обстоятельства, знаете ли вынуждают Максим.

— Интересно было бы узнать, что за обстоятельства доктор?

За доктора опять ответил Марус, видать это у него вошло в привычку, вставлять свои реплики за Петра.

— Доктор у нас счетовод своего сна.

Я вопросительно посмотрел на Петра. Тот лишь махнул головой в согласии.

— Вам может это показаться странным, Максим, однако Марус прав. Как ни будь, если представиться случай, я вам расскажу, это очень долгая история.

— Хорошо, — согласился я. — Перейдём к делу. Что было дальше Пётр?

— Дальше было всё по инструкции, младший лейтенант. Сначала привёл в чувства командира отряда и потом всех по убывающей, в соответствии со званиями.

— Погоди, Пётр, если я не ошибаюсь, командир это я. То есть ты меня первого должен был привести в сознание.

— Так и есть, Максим. Но когда я приблизился к вам, я сразу понял, кто нас вытащил на поляну всех из десантного отсека робота. Вы были сильно испачканы и растрёпаны. И судя по тому, что у вас на руках были многочленные мелкие порезы и царапины я понял, что это следствие от хвороста, что лежал у костра. Ветки которые вы насобирали все в каких-то неизвестных мне шипах, следовательно о них вы и поранили руки. Это логично. Тогда я решил, что не стоит вас будить, проверил пульс, заглянул на ваш «БСИ», всё в порядке, у вас был здоровый, крепкий сон, в следствии переутомления вам требовался отдых.

Пётр рассказал всё в мелких подробностях, как он приводил в чувства весь отряд, какими препаратами пользовался, какие инъекции вводил, состояние всего отряда после выхода из бессознательной дрёмы и т. д. Очень много слов из области медицины фигурировало в его рассказе, которые порой мне были абсолютно незнакомы. Его рассказ постоянно кто-то перебивал из отряда пехотинцев, то добавляв, то исправляв события, которые были изложены доктором. Но это были всё мелочи, так, ничего существенного. Простыми словами, доктор всех поднял на ноги и каждому чего-то вколол, все они были крайне недовольны этим. Затем настало утро, пока суть да дело. Пехотинцы решили разбудить меня, дабы услышать объяснения, где они находятся, что произошло, как они здесь очутились, но Пётр не дал этого сделать. Кроме меня никто так и не видел случившегося. Они все в десантном отсеке были отсечены от картины происходящего.

Всё было просто. Ребята ждали прихода подкрепления, пытались связаться с координатором, и молились каждый как умел за свои жизни. А тут раз, темнота, все в отключке, как открыли глаза, непонятно где. Поле, трава, рядом лес и никого в округе. Рация на позывные не отвечает, единственный кто может дать маловразумительные ответы, сейчас спит, беспробудно, доктор не даёт его разбудить. А с Петром было спорить трудно, это был непоколебимый человек в своих решениях, да ещё и здоровьем, и силой от природы не обиженный, так что пришлось им ждать моего пробуждения. И дабы не терять времени даром, Янека, поставили кашеварить, ведь все были ужасно голодны после случившегося.

— Лана, почему вы не выставили часовых вокруг нашего лагеря? Вы столь самонадеянны, что считаете пренебрегать безопасностью нашей? — я этот вопрос задал так, чтобы все услышали и призадумались.

Лана открыла рот и уже была готова сказать какую ни будь гадость мне в ответ, но вовремя спохватилась. Все сейчас смотрели на неё. В её глазах промелькнула растерянность, её авторитет как командира сейчас здорово пошатнулся, ей на помощь пришёл Степан.

— Сержант Бруднич приказала мне наблюдать за окрестностями, в случае чего поднял бы тревогу. Так что, лягушатник, не твоего ума дело, что да как делает наш командир.

— Да, младший лейтенант, вы не были введены в курс дела, так как валялись как бревно, — сразу же подхватила своего заступника Лана.