Непричесанные мысли - Станислав Ежи Лец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Орфей спускается в ад не только в поисках Эвридики.
Черти подразделяются на падших ангелов и выдвиженцев из числа людей.
Быть шутом на поминках – миссия глубоко человечная.
Отсутствие прецедента – тоже прецедент.
Бессонница – болезнь эпохи, когда людей заставляют на всё закрыть глаза.
Все мы слеплены из одной глины, и это создает опасность: вдруг бросят нас в котел вместе с другими, чтобы вылепить третьих?
Берегитесь авторов, чьи труды оказались осечкой, – они могут выстрелить и много лет спустя.
Сатира никогда не сможет сдать экзамен: во всех жюри сидят ее объекты.
«Не смешно!», – упрекнул критик трагика.
Во время пыток жертва все время сама себя пощипывала.
«Зачем?» – раздраженно спросил палач. «Надеюсь проснуться от кошмарного сна».
Некоторые празднуют и свои поражения – когда их приглашают на пиры победителей.
Мне ставят его в пример: «Он даже думает так же, как мы!»
То, чего нет на самом деле, уже поэтому заслуживает мистического поклонения.
О, если бы участь человека была лишь предметом изучения философии!
Я считаю антропологию лженаукой.
Ее определение человека заставляет считать наш мир перенаселенным.
Кастраты пляшут на всех свадьбах. Им ничего не мешает.
Можно оказаться на дне, так и не измерив глубины.
Табу, несмотря на свою неприкосновенность, очень уж быстро плодятся.
Некоторые караульные далеко зашли, делая всего пару шагов туда и обратно.
Хироманты прячутся за отговоркой:
«По грязным рукам гадать невозможно!»
Я приклеиваю на человека ярлыки, для того чтобы прикрыть его наготу.
Я уверен, что тайны бытия уже не раз поменялись с тех пор, как их зашифровали.
Войте! Почувствуете себя на миллионы лет моложе.
Ах, если б знать тот мотивчик, который исполняли на иерихонских трубах!
Когда надо бить в набат, бей, даже если не являешься штатным звонарем!
С тех пор как человек встал на ноги, ему никак не удается обрести равновесие.
Он долго протестовал – неправильно истолковал «pro»[12].
Показывать язык, не демонстрируя, что вертится на его конце, – особое искусство.
Хочешь петь в хоре? Сначала присмотрись к палочке дирижера!
Подлинный мученик – тот, кому отказано даже в праве носить это звание.
Среди слепцов и одноглазый перестанет видеть.
Порой сатире приходится восстанавливать то, что было разрушено пафосом.
Я не согласен с математикой.
Считаю, что сумма нулей – очень страшная величина.
Порой легче признать награду, чем правоту самого награжденного.
Наконец они договорились – пришли к общему выводу, что являются врагами.
Куда записать утрату иллюзий – в «приход» или в «расход»?
Проще провозгласить себя Цезарем, чем швейцаром.
Не требовать от жизни невозможного? А почему?
Ведь ее возможности весьма ограниченны.
Порой мера величия определяется лишь расстоянием от преступления.
Там, где падают головы, всегда крутятся желающие присвоить хотя бы чужие лица.
И четвероногие встают на задние конечности.
Чего только не сделаешь ради еды и от страха!
Я всегда был против роспуска гаремов. Дамы включаются в общественную жизнь, но какое огромное влияние на эту жизнь приобретают евнухи!
Некоторые не отличают онанизма от «верности самому себе».
Порой наказание влечет за собой преступление.
Стрелка испорченного компаса не дрожит. Она освобождена от ответственности.
Если кровь стынет в жилах, это предохраняет от разложения.
Бог Янус был двуликим, у Святовида было четыре лица, а у других божеств еще больше. Это свидетельствует о сложной ситуации в божественном обществе.
Каннибалы предпочитают бесхребетных.
Когда у жрецов больные желудки, не приноси богам в жертву тяжелой пищи.
Должно ли искусство быть понятным? Да, но только тем, кому оно адресовано.
Тем, кто могут приказывать жестами, не обязательно что-то говорить.
А может, стены Иерихона пали от того, что в городе слишком сильно дули в фанфары?
И слово, вышедшее из употребления, продолжает оставаться на штатной ставке.
«Мы всегда возвращаемся к своей первой любви».
Возможно, но каждый раз с иной целью.
И в неприступных твердынях веры и высших идей постепенно возникают пещеры, в которых ютятся люди.
Равноправие в эпоху бесправия – это уже кое-что!
Иногда на поверхности нечем дышать, а нырнешь поглубже – и можешь отдышаться.
Кто, собственно, кричит устами человека?
Разные другие люди, общий голос их компромисса или тот из них, кто одержал победу?
Или сразу тот, кто потерпел поражение?
Трудно сказать самому себе правду, если ты ее и так знаешь.
Люди рождаются по социальному заказу, но лишь благодаря частной инициативе.
Наши дни сочтены – статистиками.
Правда всегда всплывает на поверхность, но ей тут же приходится нырять обратно.
Его жизнь была пестрой. Он менял флаги.
Свернувшего с дороги в ад не испугать предостережением: «Это дорога в никуда!»
Иногда очень полезно встать на котурны – например, когда хочешь плюнуть в лицо тому, кто выше тебя.
Слушая аплодисменты в свою честь, смотри, как бы не попасть головой между ладоней аплодирующих.
Ливреи бывают не только пошива ширпотреб, но и индпошив.
Иной фон не терпит никакого переднего плана.
Я слишком обнажаю человека? Да нет же, просто мои люди быстро растут, и бывает, что вчерашние рубашонки уже чего-то не прикрывают.
Страшное дело – плыть против течения в грязной реке.
Некоторым кажется, что они произошли от обезьяны, сидевшей на древе Познания добра и зла.
Когда мы заселим пустыни, исчезнут оазисы.
И ненужные всегда бывают нужны.
Лишь у тех, кто сидит в золотых клетках, есть надежда на освобождение.
Ах, если б слушателей было столько же, сколько подслушивающих!
Оказавшись в одной яме с волком, не демонстрируй ему своего пренебрежения.
Весь день я никак не мог вспомнить слова «гильотина». Голова пыталась защищаться.
Ближайшие враги – это враги с передовой линии фронта.
Когда вода подступает к твоим устам, не переживай, что она не годится для питья.
Признания «Мир прекрасен!» обычно требуют от меня именно те, кто отравил мне жизнь.
Все должны добраться до берега – ведь там ждут таможенники!
«Что мне одна женщина? Мне нужен гарем!» – сказал евнух.
Возглас «Да здравствует!», в сущности, выражает пожелание здоровья, а не восторг.
