Спящий с Джейн Остин - Дэвид Эйткен

— Болезни разума — вещь сложная и неоднозначная, — сообщил мне Ангус, кажется полагая, что я слишком далек от жизни земной, чтобы знать подобные вещи.

— Я понимаю вас, инспектор, — многозначительно произнес я. Последний кусочек съеденного мною уха явно был лишним.

— Нет никаких признаков насильственного вторжения в квартиру, — продолжал Ангус, что было совсем уж ни к чему, поскольку я-то досконально знал, как развивались события. — Вывод: девушка знала убийцу. Обычная ситуация. В девяносто девяти случаях из ста преступником оказывается приятель, родственник или любовник…

— Все ясно. Короче, это был высокий мрачный парень в капюшоне и с косой, — чуть не сказал я, но в последний миг передумал. Пожалуйста, никаких шуточек. Мы шотландцы.

— Не припомните ли, сэр: возможно, она упоминала, что ожидает гостей? — спросил Ангус.

«Ах ты, коварный сукин сын», — подумал я. Знаю я эти вопросики между делом. «А, да, кстати…» Якобы случайный вопрос, заданный в последнюю минуту, когда в стакане с чаем остался только лиственный осадок. Случайный — но чрезвычайно важный! Хитрющий вопрос. Само собой — это-то и есть ловушка.

Ну вы меня уже знаете. Я парировал мгновенно.

— Д-да… Теперь, когда вы упомянули об этом, инспектор… — изумленно проговорил я, разыгрывая восхищение его проницательностью. — Да. Анушка что-то говорила о старом приятеле из Киркинтил-лоха. Он должен был приехать на станцию Уэверли, в последнем поезде из Очтермачти, в половине первого. — Я почесал затылок в память о Стене Лауреле[51] — Совершенно вылетело из головы. Но теперь, когда вы спросили, я вспомнил…

Не переборщил ли я с деталями? По здравом размышлении, нет. С другой стороны, я, возможно, действовал чересчур утонченно. Каждый преступник, начиная с меня и заканчивая профессором Мориарти, знает, что в полиции работают сплошь глупцы. Я решил закрепить результат.

— Могу набросать вам словесный портрет. Не желаете? — предложил я. — Анушка подробно описала его: однорукий, с красным родимым пятном во весь… но вы не записываете, инспектор Макбрайар.

— Нет, сэр. Спасибо, но это ни к чему, коль скоро он приехал на поезде в половине первого. Согласно заключению экспертизы, леди умерла около одиннадцати.

Теперь я припоминаю, что, когда Ангус выдал эту фразу, я решил непременно написать детектив «Леди, умершая в одиннадцать». Но всяческие препоны встали у меня на пути — недостаток таланта, заключение и все такое прочее.

Мы с Макбрайаром обсудили еще некоторые делали, но это не особо важно. Просто формалистика, рутина. Не выезжайте из города без предупреждения, отметьтесь в ближайшем полицейском участке не позднее чем через двадцать четыре часа, сделайте прическу и так далее и тому подобное. Суть же состояла в том, что Ангус подозревал меня. Подозревал изо всех сил, но знал, что у него нет доказательств. А я знал, кто это сделал на самом деле и понимал, что инспектор Макбрайар из кожи вон вылезет, чтобы отправить меня за решетку. Свинья должна сидеть в хлеву, а преступник в тюрьме. Свинарник — то самое место, куда некоторые свиньи очень желали бы вас сплавить.

Итак, тупик. Я был воодушевлен, как кролик на своем дне рождения, — несмотря на определенную сдавленность в груди. Может, это выходили ушные газы? Макбрайар ушел — сбитый с толку и побежденный, так что я праздновал победу в одиночестве. Для торжества не нужны друзья, торжествовать можно и одному. Я выиграл первый раунд и с нетерпением ожидал заголовков в прессе. «КРИМИНАЛЬНЫЙ ГЕНИЙ НА СВОБОДЕ! ПОЛИЦИЯ НЕДОУМЕВАЕТ». Чего доброго, с моей помощью они увеличат тираж.

Глава десятая

Как волны катятся к галечному берегу и умирают на песке Броти Ферри, так же и наши мгновенья спешат к своему окончанию. Время — это волны, смывающие с песка следы наших шагов. Кинжал, приставленный к нашему горлу. Время — не забывайте об этом! — яд в наручных часах. «Крушат безжалостно века, и сталь мечей, и гордый строй колонн…» — так, кажется, говорил Шекспир? Вам следовало бы это знать. Когда вы в последний раз читали сонеты? Вам не стыдно?

Да ладно уж, ладно. Я понимаю, что у вас несколько приземленный стиль мышления, но даже спрашивать не буду, какое чтиво вы взяли с собой в самолет. Но эта острая боль под названием «время» пронзает наши сердца словно стрела, друзья мои, и не трудитесь отрицать это.

Давайте немного поговорим о женщинах. Вы замечали, как наивны, к примеру, американцы, когда дело доходит до общения со слабым полом? Янки заслуживают хорошей порки; эта нация известна своими идиотскими поступками. Только они способны отправлять женщин-дипломатов в арабские страны и позволять теннисисткам соревноваться с мужчинами. Я не утверждаю, что у женщины нет своего места в заведенном порядке вещей, — вы хватаетесь не за тот конец палки, которой я вас луплю. Благодаря своему интеллекту и сообразительности женщины занимают совершенно определенное и очень важное место в космическом макроплане. Между прочим, я имею в виду не только постель — обратите на это внимание, прежде чем содрогаться от преждевременной эякуляции.

Моя собственная мать не уставала повторять, что место женщины на кухне. И почему образ жизни, который был хорош для моей матери, плох для всех остальных? А? «Ступайте на кухню и грохочите там кастрюлями сколько влезет». Здесь мне хотелось бы обратиться к работающим матерям и спросить: дамы, о чем вы вообще думаете? Желаете соревноваться с мужчинами в мужском мире? Это не приведет ни к чему хорошему, о чем вы сами отлично осведомлены. Не срамите биологию. Сиськи даны вам не для того, чтобы трясти ими на рабочем месте. Соски нужны, чтобы их сосать, — это знают даже грудные дети! Когда Иисус сказал: «Устами младенца…», он призывал вас не отказывать в молоке голодным малюткам.

Моя мать не кормила меня грудью, и гляньте, что мы теперь имеем. Перед вами псих. Человек, который убивает проституток и пожирает их уши. Так что смотрите на меня как на жуткое предостережение. Собственно, почему бы и нет? Амбициозная жажда карьеры и стремление к самоутверждению не принесут вам пользы.

Послушайте, дамы, я знаю, что временами вы испытываете чувство беспокойства. Вам кажется, что вы попали в ловушку, оказавшись запертыми в своих несовершенных телах, снабженных только рудиментарным остатком пениса. Так позвольте же мне дать вам добрый совет. Если вы начали ощущать первые признаки грядущей тревоги (это значит «тревога, которая должна вот-вот начаться»), если вы уже готовы закричать в голос: «О боже-боже, почему я не мужчина?!» — процедура следующая: возьмите в буфете бумажный пакет и дышите в него в течение минуты. Зачем? Видите ли, это способствует восстановлению баланса углекислого газа в организме. И уже через минуту, благодаря этому пакету, вы почувствуете, что полностью излечились.

Однако я вижу, вы, как обычно, недоумеваете: к чему все эти разглагольствования? А дело в том, братья и сестры, что я намерен поговорить о Дебби Джемисон — моем «психиатрическом советнике». Да-да. Как выясняется, не только американцы отправляют женщин в такие места, где им совершенно нечего делать. Боже-боже, нет.

Вообразите себе некую важную шишку, сидящую за массивным столом в эдинбургской штаб-квартире министерства по делам Шотландии. Судьба нации — капля чернил на кончике его пера. Стены кабинета обклеены дипломами за достижения в области социологии. Книги по менеджменту и руководства по управлению человеческими ресурсами теснятся на полках. И конечно же, излишне упоминать, что эта важная шишка — полный придурок.

С чего я это взял? Отвечу. Отвечу так, как мы говорим в Данди. Только круглый идиот мог отправить столь очаровательную, прекрасноухую юную леди, как Дебби Джемисон, в серьезное мужское заведение вроде Плитки, заселенное убийцами и насильниками. Ладно, положим, женские уши не стоят того, чтобы писать о них родным (даже если б у меня были родные, которым можно писать), но поглядели бы вы на некоторых здешних парней!

Само собой, им плевать на ваше мнение, и тем не менее… Один псих из крыла «Д» надевал на голову жертве бумажный пакет, чтобы беспрепятственно закусить остальной ее частью. И уверяю вас, он делал это не ради восстановления углекислого баланса.

Когда Дебби впервые появилась на пороге моей камеры (хо-хо), она держала под мышкой толстую папку — материалы, накопленные в процессе моего процесса. Стараясь сразу установить дружеские отношения (имея дело с психиатром, совершенно необходимо повергнуть его в состояние беззаботности — очень помогает жить), я поприветствовал Дебби радостным возгласом: «Ну надо же! А я сперва подумал, что вы распространитель книг. Продавец. Продавщица. Продавица… Продаете их, короче». Ладно, возможно, я несколько переборщил, но ведь я действовал под влиянием момента и для долгих раздумий не оставалось времени. Человек использует то оружие, которое имеется под рукой. Думаю, вам это известно.