Семнадцать мгновений Вейдера - Alma

М-м-м?.. – Йода расправил уши и встрепенулся. – Не врут мне уши мои или речи звания джедая гордого достойные слышу я наконец?

И был небосвод глубок,

Но рок уже сети расставил…

Л. Смеркович-ака-Скади.

Он не верил в древние пророчества…

Покрытые пылью слова источали запах тлена и никакая сила «или Сила?» не могла оживить голоса того, кого много веков тому назад посетило внезапное и нежданное откровение. Что хотел сказать неизвестный, тщательно выводивший эти строки? Тот, кто стоял у истоков? Предупреждение это или… руководство к действию?

Вот перевёрнута ещё одна пожелтевшая от времени страница. Взметнулось очередное облачко пыли.

«Иди только вперёд… Иди и не оглядывайся… Делай, что должно. Иди!»

И резонансом: «Хочешь изменить Мир? Иди со мной и я покажу тебе НАСТОЯЩУЮ Силу… Иди!».

Выбор. Опять выбор. Книга решительно задвинута на полку. «Сколько же времени здесь никто не был?». Еле заметно покачнув занавесь паутины, бесшумно разошлись в стороны створки дверей. Уже на пороге он обернулся, легко поведя ладонью – пылинки взметнулись и вновь улеглись тонким полотном. «Может тысячу лет, а может… пять минут».

Как странно… Похоже, все мы попали в замкнутый круг. Почему? Наверное… наверное мы просто боимся открыть глаза? Боимся увидеть выход… Нам ведь было удобно в этой клетке… было… Или… или мы страшимся заглянуть в самих себя и найти ответы на все вопросы? Энекин собрался уходить – сидеть в старом и забытом всеми книгохранилище ещё одну ночь, собирая по крупицам хоть какую-то информацию о… «Стоп, Энекин…» не входило в его планы. Оби-Вану всегда стоило большого труда заставить падавана, признающего только решительное и немедленное действие, провести хоть какое-то время у компьютерного терминала Библиотеки Храма...

…Скучающий у экрана мальчишка, рядом его учитель безуспешно борется с подступающей дремотой. Можно, конечно, подождать, когда Оби-Ван уснёт окончательно, и, стараясь не попасться на глаза суровой госпоже Йокасте, убежать на нижние уровни библиотеки. В заброшенных залах, среди грозящих превратиться в труху от первого же неосторожного прикосновения книг, можно было найти куда более интересное занятие, чем сто пятьдесят пятое чтение Кодекса, который от подобной процедуры ничуть не становился понятней – казалось, ещё немного и Энекин начнёт всерьёз его ненавидеть. Но не сегодня – сегодня Кеноби предстояло ответить на… пару вопросов.

Учитель?

М-м-м…? – Оби-Ван в недоумении огляделся по сторонам, видимо соображая, где он находится.

Учитель, мне непонятно…

Что? – Кеноби наспех пригладил встрёпанную шевелюру, стараясь по возможности принять строгий вид под завязку набитого знаниями рыцаря. «Всё равно непохоже», - язвительно подумал про себя Энекин, а вслух произнёс:

Всё.

Глубоко вздохнув, Кеноби набрал в грудь побольше воздуха и… почувствовал, что его парикмахерские ухищрения пропали втуне – волосы привычно встали дыбом:

???

Учитель, эти буквы никогда не заговорят.

???

Они… они… умерли.

???

Падаван пожал плечами:

Нельзя сделать поводок из компаса. Вот смотрите: «Кодекс побуждает Джедаев сохранять мир и справедливость во всей Галактике, руководствуясь терпением, смелостью и мудростью…»

И что же тут может быть непонятного?

Учитель, вот вы… вас что? Нужно побуждать к тому, чтобы хранить мир? Сами вы того…никак, – Энекин почувствовал, что начинает путаться в словах и, замолчал, тем самым, дав Кеноби время собраться с мыслями, а заодно припомнить нужное место из Кодекса.

Энекин, философия, известная как Кодекс рыцарей Джедай, была создана, чтобы удержать учеников от перехода на Тёмную сторону. Кодекс содержит простые наставления о том, как жить в соприкосновении с Силой…

Эни кивнул в сторону экрана:

Это я и прочитать могу. Я ж вас о другом совершенно спрашиваю.

Энекин, ты всё понимаешь слишком буквально…

Я?! Буквально?! Если бы я понимал всё буквально, то давно бы выучил его со всеми запятыми и не мучился, - Скайуокер оценил свои шансы против шансов Оби-Вана и, не удержавшись, добавил. – Вот как вы, например…

Ну, так что ж не выучил?!!

Не хочу…, - Эни наткнулся на многообещающий взгляд Кеноби и пояснил. – Не хочу с запятыми.

Ну, учи без запятых – тоже дело…- Оби-Ван поёжился – в зале было довольно таки зябко.

На некоторое время воцарилась тишина. Внутренний голос подсказывал Кеноби, что это ни что иное, как затишье перед бурей. Так оно и было:

Учитель?

Вздох, полный уверенности в безнадёжности положения одного из них:

Что ещё?

«В Галактике всё будет спокойно, если обращать внимание на одни вещи и не обращать на другие…»

Ну?

Это несправедливо…

Опять ты за своё…Эни, пойми, наконец, упрямая твоя голова, цель Джедаев – создать и поддерживать атмосферу, в которой справедливость может процветать, а не пытаться творить её самим. А ты предлагаешь поставить на уши всю Галактику…

А вы с вашим Советом не хотите видеть ничего дальше собственного носа!

Энекин!

Простите, Учитель, – мальчишка снова уставился в экран.

Эни, не может быть справедливости одинаковой для всех – всё зависит от нашей точки зрения.

И с вашей точки зрения лучше сидеть, сложа руки, и вообще ничего не делать?

Чем делать так, как предлагаешь ты, то да!

Ага, значит, Орден выбрал «не делать»? А по-моему, это – просто раскрашенное под справедливость равнодушие, потому что… потому что Орден боится… боится ошибиться. А знаете почему?

И почему же?

Тут-то Энекин и выдал на-гора фразу, заставившую челюсть Кеноби начать ускоренное движение по направлению к полу:

Как можно отличить Свет от Тьмы, если не знать, что такое Тьма?

Тишина.

Зажмурившийся Энекин осторожно приоткрыл один глаз. Оби-Ван с невозмутимым видом продолжал сидеть в своем кресле, сложив руки на груди. На то чтобы переварить ляпнутое сейчас его учеником словосочетание требовалось время.

В тот день падаван Скайуокер так и не побывал на нижних уровнях. Оставшееся до ужина время он возил тряпкой по полу в одном из примыкающих к библиотеке залов Храма, заодно освободив от работы пару дроидов-уборщиков…

… «Ну, по крайней мере, Храм за время учёбы я им отмыл на совесть…» Рыцарь Ордена Энекин Скайуокер, усмехнувшись неуместной в настоящий момент мысли, направился к лестнице, ведущей к верхним уровням – лифтов здесь не существовало. Эта часть Храма была закрыта для общего посещения, и со временем одни стали считать Книгохранилище Ордена чем-то вроде легенды, другие – собранием раритетов, не имеющих никакой особой ценности… пример для занятий по истории развития информационных технологий в Галактике – не более. При всём этом бумажный или, какой там ещё? носитель информации был недолговечен и неудобен в обращении. Куда быстрей отослать запрос в сеть Холонета или обратиться к памяти библиотечного компьютера, который автоматически проверит наличие нужных сведений в Холокронах Ордена, а не перерывать горы томов и свитков, глотая тонны вековой пыли. После двух проведённых за этим занятием ночей Энекин даже был готов с ними целиком и полностью согласиться, но получить шанс найти нужные ему сведения можно было только здесь… Вот только нашёл он… да фактически ничего не нашёл!

«Ситх бы побрал этих Джедаев!» От вырвавшегося в сердцах проклятия по спине пробежала предательская дрожь – слишком уж оно походило на правду. Рыцари Ордена напоминали толстых трусливых птиц, в минуту опасности прячущих голову в песок, напрочь забывая о силе, данной им Природой. Но голодный вонскр не знает ни пощады, ни чести – ему вовсе не обязательно смотреть в глаза жертвы, а чем глубже в песке будет находиться голова глупой птицы, тем удобнее будет хищнику перекусить тонкую шею. Страх перед Тёмной стороной, как, впрочем, и любой страх шёл от незнания – в этом Энекин был уверен на все сто. Слухи, слухи… сплошные слухи и… бездействие в преддверии смерти. Ярко-полосатый слух отправил в Силу Квай-Гона, другой – возглавил движение Сепаратистов, а третий… «Стоп, Эни…» Но, судя по отсутствию присутствия любых упоминаний о Ситхах в стенах Храма, такого явления как Тёмная сторона Силы не существовало ВООБЩЕ. Внезапно пришедшая идея заставила Скайуокера резко остановиться. «Глубоко же вы зарылись, господа рыцари…».

Под сапогами громко хрустнуло битое стекло – осада Корусканта лишила Храм почти всех его витражей, и теперь этот архитектурный монстр казался слепцом, немощным и старым. Впрочем, он стал им уже очень давно...